— Простите, вы не видели здесь молодого человека? Высокий такой, темненький. Двадцать три ему. Плечистый, в светлой кожанке. Не видели? А может, вам попадался? А вы не видели? Куртка у него светлая… и рюкзак… Да не носит он шапок! Нет? Как жаль… Извините… Простите, здесь такой темненький молодой человек не проходил? Спортивный… Да нет, фигура… Одет в кожанку и джинсы… Извините… А вы… Простите… Скажите, пожалуйста… Чуть хрипловатый, взволнованный женский голос отдалялся, то и дело перебиваемый разноголосым ворчливым бубнежом.
Добавить в моё избранное
50 мин, 35 сек 16262
— восторженно подхватил мысль Сенька и со всем набором галантностей, имевшихся в его арсенале, повел ее в ближайшее, к счастью оказавшееся еще и довольно милым.
Усадил за столик, сделал заказ. Выпросил у официанта круглую вазу под цветы и придвинулся поближе, чтобы прокомментировать, если вдруг возникнут вопросы.
Однако в подсказках девушка, очевидно, не нуждалась: сев за столик, ловко выудила откуда-то карандаш и принялась нещадно чиркать в сценарии, выбрасывая целые абзацы. Сенькино возмущение запнулось об изящество ее пальчиков, машинально поправивших упавшую на лицо прядь. Засмотрелся, напрочь позабыв, зачем он здесь. Непослушный локон соскользнул снова — и Сенька сам придержал его, бережно заправил Эжене за ухо, стараясь ее не отвлекать. Впрочем, она настолько сосредоточилась на тексте, что даже не заметила этой ненавязчивой ласки.
Он подождал лист. Второй. Пробежал взглядом меню, вдруг остро ощутив желание что-нибудь выпить. Нет, конечно, не стоило: еще не хватало прийти к Зауэру с запахом спиртного!
— Полагаете, совсем беда? — осторожно спросил, потерев ладонь большим пальцем.
— Нет, не все так плохо… — задумчиво отозвалась Эжена, и легким взмахом руки вычеркнула огромный кусок с поисками миллиардерыша.
— Теперь — точно, — сыронизировал Сенька не без огорчения.
Та улыбнулась очаровательно и продолжила изничтожать сюжет.
«Что ж там останется?!» — с отчаянием подумал он, ероша волосы. Вспомнился весь его путь от пустой аудитории до этого вот момента, проделанный, по сути, из-за одного лишь пари… Внезапно он и сам почувствовал себя Асланом, соблазнившимся на журавля в недостижимо далеком, какой-то неведомой планеты небе.
Кофе остыл. Сенька неприязненно допил холодную горечь и заказал еще, с шоколадным сиропом.
Эжена, окончательно погрузившись в создание нового, иначе и не скажешь, сценария, продолжала править. Подумала, погрызла карандаш… что-то вычеркнула снова… Только бы сработало! Он был готов молиться всем инопланетным богам… да хоть половину гонорара ей отдать, если фильм снимут! Фактически, его судьба сейчас в этих нежных руках!
Официант принес заказ. Но девушка даже не отобразила появление на столе ароматного напитка и конфет. Сенька залюбовался. Это еще один фильм можно снимать, и чтобы в кадре была только она, вот так сидящая с чужим сценарием, вдумчиво вносящая коррективы… Ничего не нужно больше: это прекрасное светловолосое божество, карандаш, листы, забытый кофе… И всю дурацкую историю его стараний — субтитрами где-нибудь справа, за ее спиной.
Он, все же, осторожно заглянул в рукопись — и восхитился аккуратностью, с которой Эжена дописывала что-то взамен вычеркнутых фраз.
«Какая старательная девочка!» — вырвалось вслух. Он осознал это, когда она, приподняв голову, посмотрела по сторонам, ища объект похвалы.
— Вы! Вы, моя богиня! — погладил Сенька ее по руке.
— Вы уж определитесь, — усмехнулась Эжена и вновь углубилась в правку.
— Я определился. Сразу. И я безмерно восхищен вами!
Не дождавшись реакции, он умолк, не рискуя больше отвлекать. Боясь, что это чудо из-за его чрезмерной пылкости вдруг оборвется и… Нет, воображать грустные последствия не хотелось. Не хватило духу и представлять, во что в итоге превратится его сценарий. А вот придумывать объяснение, почему итог так отличается от оригинала, можно было начинать. Чем он и занялся, потягивая кофе и не переставая любоваться красавицей-секретарем.
От мыслей его отвлек очень не к месту пришедший ответ Валерки.
«С чего бы это он меня так разволновал? — подумал Сенька, открывая на экране смартфона письмо.
— Или это общий фон нервный?» «Под этим я свою подпись не поставлю. И даже если это снимут, я не буду считать твой выигрыш таковым. Как там формально — мне плевать. Варись сам», — писал, очевидно, уже бывший друг.
Сенька усмехнулся: «Интересно, он имел в виду производство кино или котел в аду?» Эжена дочитывала последний лист.
— Ну вот как-то так… — наконец, девушка спрятала карандаш и протянула ему сценарий.
— Вы чудо! — выдохнул Сенька, с восторгом на нее взирая. Смотреть в бумаги было страшновато.
Эжена глянула на часы и заторопилась:
— Пора.
Сердце Сеньки заколотилось быстрей.
Как они дошли до апартаментов продюсера, он не помнил — все как в тумане. И не помнил, переживал ли так когда-либо еще. Однако в момент, когда оказываешься лицом к лицу с главной своей проблемой, которая должна стать спасением, — тупить нельзя.
— Здравствуйте, мистер Зауэр. Я принес вам новую версию… — сообщил он, нерешительно переступив порог.
— Новую версию себя, я надеюсь? Более вежливую?
— Прошу прощения, если был бестактен. Я… переволновался. Извините.
— Мне казалось, что вы уходили, чтобы не возвращаться.
Усадил за столик, сделал заказ. Выпросил у официанта круглую вазу под цветы и придвинулся поближе, чтобы прокомментировать, если вдруг возникнут вопросы.
Однако в подсказках девушка, очевидно, не нуждалась: сев за столик, ловко выудила откуда-то карандаш и принялась нещадно чиркать в сценарии, выбрасывая целые абзацы. Сенькино возмущение запнулось об изящество ее пальчиков, машинально поправивших упавшую на лицо прядь. Засмотрелся, напрочь позабыв, зачем он здесь. Непослушный локон соскользнул снова — и Сенька сам придержал его, бережно заправил Эжене за ухо, стараясь ее не отвлекать. Впрочем, она настолько сосредоточилась на тексте, что даже не заметила этой ненавязчивой ласки.
Он подождал лист. Второй. Пробежал взглядом меню, вдруг остро ощутив желание что-нибудь выпить. Нет, конечно, не стоило: еще не хватало прийти к Зауэру с запахом спиртного!
— Полагаете, совсем беда? — осторожно спросил, потерев ладонь большим пальцем.
— Нет, не все так плохо… — задумчиво отозвалась Эжена, и легким взмахом руки вычеркнула огромный кусок с поисками миллиардерыша.
— Теперь — точно, — сыронизировал Сенька не без огорчения.
Та улыбнулась очаровательно и продолжила изничтожать сюжет.
«Что ж там останется?!» — с отчаянием подумал он, ероша волосы. Вспомнился весь его путь от пустой аудитории до этого вот момента, проделанный, по сути, из-за одного лишь пари… Внезапно он и сам почувствовал себя Асланом, соблазнившимся на журавля в недостижимо далеком, какой-то неведомой планеты небе.
Кофе остыл. Сенька неприязненно допил холодную горечь и заказал еще, с шоколадным сиропом.
Эжена, окончательно погрузившись в создание нового, иначе и не скажешь, сценария, продолжала править. Подумала, погрызла карандаш… что-то вычеркнула снова… Только бы сработало! Он был готов молиться всем инопланетным богам… да хоть половину гонорара ей отдать, если фильм снимут! Фактически, его судьба сейчас в этих нежных руках!
Официант принес заказ. Но девушка даже не отобразила появление на столе ароматного напитка и конфет. Сенька залюбовался. Это еще один фильм можно снимать, и чтобы в кадре была только она, вот так сидящая с чужим сценарием, вдумчиво вносящая коррективы… Ничего не нужно больше: это прекрасное светловолосое божество, карандаш, листы, забытый кофе… И всю дурацкую историю его стараний — субтитрами где-нибудь справа, за ее спиной.
Он, все же, осторожно заглянул в рукопись — и восхитился аккуратностью, с которой Эжена дописывала что-то взамен вычеркнутых фраз.
«Какая старательная девочка!» — вырвалось вслух. Он осознал это, когда она, приподняв голову, посмотрела по сторонам, ища объект похвалы.
— Вы! Вы, моя богиня! — погладил Сенька ее по руке.
— Вы уж определитесь, — усмехнулась Эжена и вновь углубилась в правку.
— Я определился. Сразу. И я безмерно восхищен вами!
Не дождавшись реакции, он умолк, не рискуя больше отвлекать. Боясь, что это чудо из-за его чрезмерной пылкости вдруг оборвется и… Нет, воображать грустные последствия не хотелось. Не хватило духу и представлять, во что в итоге превратится его сценарий. А вот придумывать объяснение, почему итог так отличается от оригинала, можно было начинать. Чем он и занялся, потягивая кофе и не переставая любоваться красавицей-секретарем.
От мыслей его отвлек очень не к месту пришедший ответ Валерки.
«С чего бы это он меня так разволновал? — подумал Сенька, открывая на экране смартфона письмо.
— Или это общий фон нервный?» «Под этим я свою подпись не поставлю. И даже если это снимут, я не буду считать твой выигрыш таковым. Как там формально — мне плевать. Варись сам», — писал, очевидно, уже бывший друг.
Сенька усмехнулся: «Интересно, он имел в виду производство кино или котел в аду?» Эжена дочитывала последний лист.
— Ну вот как-то так… — наконец, девушка спрятала карандаш и протянула ему сценарий.
— Вы чудо! — выдохнул Сенька, с восторгом на нее взирая. Смотреть в бумаги было страшновато.
Эжена глянула на часы и заторопилась:
— Пора.
Сердце Сеньки заколотилось быстрей.
Как они дошли до апартаментов продюсера, он не помнил — все как в тумане. И не помнил, переживал ли так когда-либо еще. Однако в момент, когда оказываешься лицом к лицу с главной своей проблемой, которая должна стать спасением, — тупить нельзя.
— Здравствуйте, мистер Зауэр. Я принес вам новую версию… — сообщил он, нерешительно переступив порог.
— Новую версию себя, я надеюсь? Более вежливую?
— Прошу прощения, если был бестактен. Я… переволновался. Извините.
— Мне казалось, что вы уходили, чтобы не возвращаться.
