Она была такой милой. Такой безумно красивой. Её красные как огонь волосы, её бледно-розовые губы, её бледная кожа, её лёгкий румянец на щеках, её тонкие брови делали её такой невинной.
Добавить в моё избранное
2 мин, 14 сек 19638
А белое воздушное платье и чёрная бабочка на шее только дополняли образ, придуманный её хозяином, её кукловодом. Она жонглировала шарами, кольцами, обручами и смеялась так звонко и сладко, что её голос заставлял содрогаться каждую клеточку его тела. Он смотрел на неё, почти не моргая и не дыша. Он пытался словить её весёлый взгляд хотя бы на миг. Он мечтал прикоснуться к ней хотя бы раз. Он уже, который день приходил в этот цирк и смотрел её номер. Но именно в этот день он решил, что проникнет за кулисы и обязательно с ней познакомится.
И вот номер окончен! Аплодисменты, крики, овации! И всё ей, маленькой клоунессе. Она в очередной раз поклонилась и улыбнулась довольной публике. Порхая как бабочка, она покинула сцену и скрылась за массивными шторами. Люди начали потихоньку расходиться, перешёптываясь и рассказывая о своих впечатлениях. И только он остался. Он тихо и осторожно прокрался к ней в гримёрную. Открыв скрипящую чёрную дверь, он заглянул внутрь. В комнате царили мрак и тишина. Складывалось ощущение, что это место богом забыто и никому не нужно. Брюнет осторожно шагнул в комнату и тут же заметил красное кожаное кресло. Кресло было страшным, будто древним. Красная обивка была словно изрезана и выпачкана капельками крови. Брюнет вздрогнул, когда увидел это кресло. И посему не осмелился подойти ближе. Ещё раз, тщательно осмотрев комнату, он заметил такое же чёрное кресло, но оно не пустовало в отличие от красного. На нём сидела она… Такая грустная, безжизненная и задумчивая. Из её уст шёпотом прозвучали следующие слова:
— Уходи… не возвращайся… забудь… беги… и никому не говори… обо мне… о том, что видел… тебе не поверят… и ты не верь… забудь… как страшный сон… Он слушал её, но не понимал. Она была другой. Не такой, как на сцене. Её руки были худыми и сильно порезанными. В её глазах больше не горел огонь. В её голосе больше не было счастья. Он был потухшим, чужим, тихим, пугающим. Она сидела и не двигалась. Она не смотрела на него. Он зря мечтал, зря ждал этой встречи, зря любовался ею каждый божий день, зря рисовал её в своих снах, зря верил. Она была лишь куклой, марионеткой. У неё был свой кукловод, который выводил её на сцену и с помощью невидимых верёвочек заставлял её улыбаться, смеяться, выступать. Она фальшивка… пустышка. Пластмассовая копия красоты. Ей нельзя верить. Она лишь клоунесса, не больше… Он ушёл. Но он не забыл. Он помнил. И жил в страхе. Он видел её каждую ночь в своих кошмарах. Она так же весело смеялась, улыбалась, жонглировала… А в конце сна умирала, снова и снова. Она не давала ему покоя, потому что однажды он мечтал о ней, ждал встречи с ней, любовался ею, рисовал её, верил. А что теперь? Теперь он умирает медленно и мучительно…
И вот номер окончен! Аплодисменты, крики, овации! И всё ей, маленькой клоунессе. Она в очередной раз поклонилась и улыбнулась довольной публике. Порхая как бабочка, она покинула сцену и скрылась за массивными шторами. Люди начали потихоньку расходиться, перешёптываясь и рассказывая о своих впечатлениях. И только он остался. Он тихо и осторожно прокрался к ней в гримёрную. Открыв скрипящую чёрную дверь, он заглянул внутрь. В комнате царили мрак и тишина. Складывалось ощущение, что это место богом забыто и никому не нужно. Брюнет осторожно шагнул в комнату и тут же заметил красное кожаное кресло. Кресло было страшным, будто древним. Красная обивка была словно изрезана и выпачкана капельками крови. Брюнет вздрогнул, когда увидел это кресло. И посему не осмелился подойти ближе. Ещё раз, тщательно осмотрев комнату, он заметил такое же чёрное кресло, но оно не пустовало в отличие от красного. На нём сидела она… Такая грустная, безжизненная и задумчивая. Из её уст шёпотом прозвучали следующие слова:
— Уходи… не возвращайся… забудь… беги… и никому не говори… обо мне… о том, что видел… тебе не поверят… и ты не верь… забудь… как страшный сон… Он слушал её, но не понимал. Она была другой. Не такой, как на сцене. Её руки были худыми и сильно порезанными. В её глазах больше не горел огонь. В её голосе больше не было счастья. Он был потухшим, чужим, тихим, пугающим. Она сидела и не двигалась. Она не смотрела на него. Он зря мечтал, зря ждал этой встречи, зря любовался ею каждый божий день, зря рисовал её в своих снах, зря верил. Она была лишь куклой, марионеткой. У неё был свой кукловод, который выводил её на сцену и с помощью невидимых верёвочек заставлял её улыбаться, смеяться, выступать. Она фальшивка… пустышка. Пластмассовая копия красоты. Ей нельзя верить. Она лишь клоунесса, не больше… Он ушёл. Но он не забыл. Он помнил. И жил в страхе. Он видел её каждую ночь в своих кошмарах. Она так же весело смеялась, улыбалась, жонглировала… А в конце сна умирала, снова и снова. Она не давала ему покоя, потому что однажды он мечтал о ней, ждал встречи с ней, любовался ею, рисовал её, верил. А что теперь? Теперь он умирает медленно и мучительно…
