Добавить в моё избранное
15 мин, 20 сек 151
Я и сам вёл себя похожим образом, голоса людей лишь едва касались моего разума и их смыл доходил с большим опозданием. Всё дальнейшее помниться как один большой и страшный сон. Похороны дочери, нервный срыв жены и её последующий отъезд к родителям в деревню. По поводу случившегося в поликлинике, было проведено расследование, в результате которого инцидент признали несчастным случаем.
Следователь что вёл дело, оказался неплохим человеком и его, как и меня не устроил такой результат. После оглашения итогов расследования, он отвёл меня в сторону и рассказал следующее: в ходе следствия выяснилось, что пару лет назад в поликлинике делали ремонт и обновляли оборудование. Изучив бумаги, эксперты узнали что в ходе капитального обновления больницы, замена проводки и узлов коммутации не проводилась. Они были признаны пригодными для дальнейшего использования. Если не вдаваться в полемику, то на лицо был типичный случай коррупции на одном из этапов прохождения денег. Но явных и неоспоримых доказательств этого найдено не было. Оперуполномоченный, посоветовал мне пойти в следственный комитет, для возбуждения уголовного дела по статье хищений. Больше он был не в силах мне помочь.
По прошествии года с тех событий в деле о смерти моей дочери не изменилось ровным счётом ничего. Раз за разом, штурмуя кабинеты структур всех видов и мастей, я получал отказы в возбуждении дела по причине отсутствия противоправного деяния со стороны лиц контролировавших проведение ремонтных работ. Обращения в прокуратуру так же не принесли результата. Бесконечная череда неудач полностью меня вымотала. Я уже давно не мог нормально спать, мысли полные отчаяния каждую ночь делили сознание между собой. Постоянный стресс отразился на здоровье и не только на физическом. Я стал заговариваться и подолгу оставаться в одном положении с отсутствующим взглядом. Держаться на плаву первое время помогали таблетки. Потом их вытеснил алкоголь. Не в бешенных дозах, но в достаточных чтобы вызвать туман в голове. Иногда, это и вправду помогает.
Я посещал бар, потому что опасался пить в одиночестве. Такое до добра не доводит. Из окна заведения можно увидеть людей, гуляющих по городу. Молодёжные парочки, мамы с колясками, иногда целые семьи проходящие мимо не вызывают во мне сильных эмоций. Скорее щемящую тоску, от созерцания равнодушного спокойствия города. Мир не заботят печали и горести других людей.
Миру нет до них дела.
В баре было несколько шумно и я едва расслышал звон колокольчика на двери, когда вошёл очередной посетитель. Барная стойка располагалась боком ко входу, поэтому я краем глаза заметил как вновь прибывший направился в мою сторону. Согласно логике он, как и все должен был сделать заказ и удалиться в глубь заведения, но незнакомец подтянул соседний стул и уселся рядом. Одет он был в чёрную потёртую куртку, серые джинсы и видавшие виды туфли. На вид ему было сорок, сорок пять лет. Тёмно-коричневые волосы, глубокие прорези морщин на лбу. Руки выдавали в нём человека занятого физическим трудом и часто находящегося на солнце. Перекинувшись с барменом парой слов, новый посетитель завис и уставился в оду точку. Поза его тела и положение головы могли показаться результатом напряжённой мозговой деятельности, но я знал что это было не так. Этот взгляд я видел много раз, за прошедшие месяцы и мог поспорить на что угодно — сейчас в голове этого человека не было ни одной мысли. Она была пуста.
Бармен поставил перед вошедшим его заказ и занялся протиранием бокалов. Незнакомец сделал несколько глотков, опустил кружку на стойку и принялся созерцать уже её с таким же отсутствующим взглядом. Он не пытался завести со мной диалог, потому через несколько минут я снова начал погружаться в свои мысли. Но нырнуть в них до конца мне было не суждено. Из тёмного омута меня выдернул его голос, обращённый в никуда:
— В одной книге я читал, что есть негласный закон, согласно которому родители не должны хоронить своих детей. Интересно, кто должен следить за его исполнением?
По мне будто разряд прошёл:
— Что?
Но странный посетитель разговаривал сам с собой:
— И если закон нарушен, кто должен ответить?
Бармен оторвал взгляд от бокала которым был занят, но осознав что разговаривают не с ним, продолжил выполнять задачу. Чёткие, отлаженные движения выдавали в нём профессионала своего дела. Удивительно, что даже такое простое действие может выдать о человеке немало информации. Сделав глоток из своего стакана я решил уточнить:
— Что за книга?
Говоривший повернул голову, осмотрел меня, задержав взгляд на глазах. Я глядел в ответ.
Если жизнь отражается на лице, то прошлому человека сидящего передо мной вряд ли можно позавидовать. Я видел многих. Легкомысленных, гордых, надменных, печальных и скорбящих. Но если бы меня попросили описать того, кто смотрел на меня сейчас, я не смог бы это сделать правильно.
Следователь что вёл дело, оказался неплохим человеком и его, как и меня не устроил такой результат. После оглашения итогов расследования, он отвёл меня в сторону и рассказал следующее: в ходе следствия выяснилось, что пару лет назад в поликлинике делали ремонт и обновляли оборудование. Изучив бумаги, эксперты узнали что в ходе капитального обновления больницы, замена проводки и узлов коммутации не проводилась. Они были признаны пригодными для дальнейшего использования. Если не вдаваться в полемику, то на лицо был типичный случай коррупции на одном из этапов прохождения денег. Но явных и неоспоримых доказательств этого найдено не было. Оперуполномоченный, посоветовал мне пойти в следственный комитет, для возбуждения уголовного дела по статье хищений. Больше он был не в силах мне помочь.
По прошествии года с тех событий в деле о смерти моей дочери не изменилось ровным счётом ничего. Раз за разом, штурмуя кабинеты структур всех видов и мастей, я получал отказы в возбуждении дела по причине отсутствия противоправного деяния со стороны лиц контролировавших проведение ремонтных работ. Обращения в прокуратуру так же не принесли результата. Бесконечная череда неудач полностью меня вымотала. Я уже давно не мог нормально спать, мысли полные отчаяния каждую ночь делили сознание между собой. Постоянный стресс отразился на здоровье и не только на физическом. Я стал заговариваться и подолгу оставаться в одном положении с отсутствующим взглядом. Держаться на плаву первое время помогали таблетки. Потом их вытеснил алкоголь. Не в бешенных дозах, но в достаточных чтобы вызвать туман в голове. Иногда, это и вправду помогает.
Я посещал бар, потому что опасался пить в одиночестве. Такое до добра не доводит. Из окна заведения можно увидеть людей, гуляющих по городу. Молодёжные парочки, мамы с колясками, иногда целые семьи проходящие мимо не вызывают во мне сильных эмоций. Скорее щемящую тоску, от созерцания равнодушного спокойствия города. Мир не заботят печали и горести других людей.
Миру нет до них дела.
В баре было несколько шумно и я едва расслышал звон колокольчика на двери, когда вошёл очередной посетитель. Барная стойка располагалась боком ко входу, поэтому я краем глаза заметил как вновь прибывший направился в мою сторону. Согласно логике он, как и все должен был сделать заказ и удалиться в глубь заведения, но незнакомец подтянул соседний стул и уселся рядом. Одет он был в чёрную потёртую куртку, серые джинсы и видавшие виды туфли. На вид ему было сорок, сорок пять лет. Тёмно-коричневые волосы, глубокие прорези морщин на лбу. Руки выдавали в нём человека занятого физическим трудом и часто находящегося на солнце. Перекинувшись с барменом парой слов, новый посетитель завис и уставился в оду точку. Поза его тела и положение головы могли показаться результатом напряжённой мозговой деятельности, но я знал что это было не так. Этот взгляд я видел много раз, за прошедшие месяцы и мог поспорить на что угодно — сейчас в голове этого человека не было ни одной мысли. Она была пуста.
Бармен поставил перед вошедшим его заказ и занялся протиранием бокалов. Незнакомец сделал несколько глотков, опустил кружку на стойку и принялся созерцать уже её с таким же отсутствующим взглядом. Он не пытался завести со мной диалог, потому через несколько минут я снова начал погружаться в свои мысли. Но нырнуть в них до конца мне было не суждено. Из тёмного омута меня выдернул его голос, обращённый в никуда:
— В одной книге я читал, что есть негласный закон, согласно которому родители не должны хоронить своих детей. Интересно, кто должен следить за его исполнением?
По мне будто разряд прошёл:
— Что?
Но странный посетитель разговаривал сам с собой:
— И если закон нарушен, кто должен ответить?
Бармен оторвал взгляд от бокала которым был занят, но осознав что разговаривают не с ним, продолжил выполнять задачу. Чёткие, отлаженные движения выдавали в нём профессионала своего дела. Удивительно, что даже такое простое действие может выдать о человеке немало информации. Сделав глоток из своего стакана я решил уточнить:
— Что за книга?
Говоривший повернул голову, осмотрел меня, задержав взгляд на глазах. Я глядел в ответ.
Если жизнь отражается на лице, то прошлому человека сидящего передо мной вряд ли можно позавидовать. Я видел многих. Легкомысленных, гордых, надменных, печальных и скорбящих. Но если бы меня попросили описать того, кто смотрел на меня сейчас, я не смог бы это сделать правильно.
Страница
3 из 5
3 из 5
