Добавить в моё избранное
15 мин, 14 сек 32
Вошел в избу; сидит старуха и говорит: «Фу‑фу! Русской коски слыхом было не слыхать, видом не видать, нынче русска коска сама на двор пришла! Куда ты, Иван‑царевич, пошел?» – «Прежде, старуха, напой‑накорми, потом вести расспроси». Старуха напоила‑накормила и спать положила. Иван‑царевич говорит ей: «Баушка! Вот я пошел доставать Елену Прекрасну». – «Ой, дитятко, как ты долго (не бывал)! Она с первых‑то годов часто тебя поминала, а теперь уж не помнит, да и у меня давно не бывала. Ступай вперед к середней сестре, та больше знат».
Иван‑царевич поутру отправился, дошел до избушки и говорит: «Избушка, избушка! Стань по‑старому, как мать поставила, – к лесу задом, а ко мне передом». Избушка перевернулась. Он вошел в нее, видит – сидит старуха и говорит: «Фу‑фу! Русской коски слыхом было не слыхать и видом не видать, а нынче русски коска сама на двор пришла! Куда, Иван‑царевич, пошел?» – «Да вот, баушка, доступать Елену Прекрасну». – «Ой, Иван‑царевич, – сказала старуха, – как ты долго! Она уж стала забывать тебя, выходит взамуж за другого: скоро свадьба! Живет теперь у большой сестры, ступай туда да смотри ты: как станешь подходить – у нее узнают, Елена обернется веретешком, а платье на ней будет золотом. Моя сестра золото станет вить, как совьет веретешко, и положит в ящик, и ящик запрет, ты найди ключ, отвори ящик, веретешко переломи, кончик брось назад, а корешок перед себя: она и очутится перед тобой».
Пошел Иван‑царевич, дошел до этой старухи, зашел в избу; та вьет золото, свила его веретешко и положила в ящик, заперла и ключ куда‑то положила. Он взял ключ, отворил ящик, вынул веретешко и переломил по сказанному, как по писаному, кончик бросил за себя, а корешок перед себя. Вдруг и очутилась Елена Прекрасна, начала здороваться: «Ой, да как ты долго, Иван‑царевич? Я чуть за другого не ушла». А тому жениху надо скоро быть. Елена Прекрасна взяла ковер‑самолет у старухи, села на него, и понеслись, как птица полетели. Жених‑от за ними вдруг и приехал, узнал, что они уехали; был тоже хитрый! Он ступай‑ка за ними в погоню, гнал‑гнал, только сажон десять не догнал: они на ковре влетели в Русь, а ему нельзя как‑то в Русь‑то, воротился; а те прилетели домой, все обрадовались, стали жить да быть да животы наживать – на славу всем людям.
* * *
У одного царя было три сына. Он оделил их по стрелке и велел стрелять: кто куда стрельнет, тому там и невесту брать. Вот старший стрельнул, и его стрелка упала к генералу на двор, и подняла ее генералова дочь. Он пошел и стал просить у ней: «Девица, девица! Отдай мою стрелку». Она говорит ему: «Возьми меня замуж!» Другой стрельнул, его стрелка упала к купцу на двор, и подняла ее купцова дочь. Он пошел просить: «Девица, девица! Отдай мою стрелку». Она говорит: «Возьми меня за себя замуж!» Третий стрельнул, и стрелка его упала в болото, и взяла ее лягушка. Он пошел просить: «Лягушка, лягушка! Отдай мою стрелку!» Она говорит: «Возьми меня замуж!»
Вот они пришли к отцу и сказали, кто куда попал, а меньшой сказал, что стрелка его попала к лягушке в болото. «Ну, – говорит отец, – знать твоя судьба такая». Вот он женил их и сделал пир. На пиру молодые снохи стали плясать; старшая плясала‑плясала, махнула рукой – свекра ушибла; другая плясала‑плясала, махнула рукой – свекровь ушибла; третья, лягушка, стала плясать, махнула рукой – явились луга и сады; так все и ахнули!
Вот стали они ложиться спать. Лягушка скинула свою лягушечью кожуринку и стала человеком. Муж ее взял эту кожуринку и бросил в печь. Кожуринка закурилась. Лягушка учуяла, схватила ее, осерчала на мужа, Ивана‑царевича, и говорит: «Ну, Иван‑царевич, ищи ж меня в седьмом царстве. Железные сапоги износи и три железных просвиры сгложи!» Спорхнула и улетела.
Вот, делать нечего, пошел искать, взял железные сапоги и три железных просвиры. Шел‑шел, сапоги железные износил и три просвиры железных сглодал и опять захотел есть. Встречается щука. Он говорит ей: «Я есть хочу, я тебя съем!» – «Нет, не ешь меня, я тебе сгожусь». Пошел дальше; встречается медведь. Иван‑царевич говорит ему: «Я есть хочу, я тебя съем!» – «Нет, не ешь меня, я тебе сгожусь». Иван‑царевич пошел опять голодный; летит соколиха. Он говорит ей: «Я тебя съем!» – «Нет, не ешь меня; я тебе сгожусь». Опять так пошел; ползет рак. Иван‑царевич говорит: «Я тебя съем!» – «Нет, не ешь меня; я тебе сгожусь».
Иван‑царевич опять пошел. Стоит избушка; он взошел в нее. Там сидит старушка и спрашивает его: «Что, Иван‑царевич, дело пытаешь или от дела лытаешь?» Иван‑царевич говорит: «Ищу лягушку, жену свою». Старушка говорит: «Ой, Иван‑царевич, она тебя хочет известь; я ее мать, Поди же ты, Иван‑царевич, за море; там лежит камень, в этом камне сидит утка, в этой утке яичко; возьми это яичко и принеси ко мне». Вот он пошел за море; пришел к морю и говорит: «Где моя щука? Она б мне рыбий мост настелила». Откуда ни возьмись щука, настелила рыбий мост.
Иван‑царевич поутру отправился, дошел до избушки и говорит: «Избушка, избушка! Стань по‑старому, как мать поставила, – к лесу задом, а ко мне передом». Избушка перевернулась. Он вошел в нее, видит – сидит старуха и говорит: «Фу‑фу! Русской коски слыхом было не слыхать и видом не видать, а нынче русски коска сама на двор пришла! Куда, Иван‑царевич, пошел?» – «Да вот, баушка, доступать Елену Прекрасну». – «Ой, Иван‑царевич, – сказала старуха, – как ты долго! Она уж стала забывать тебя, выходит взамуж за другого: скоро свадьба! Живет теперь у большой сестры, ступай туда да смотри ты: как станешь подходить – у нее узнают, Елена обернется веретешком, а платье на ней будет золотом. Моя сестра золото станет вить, как совьет веретешко, и положит в ящик, и ящик запрет, ты найди ключ, отвори ящик, веретешко переломи, кончик брось назад, а корешок перед себя: она и очутится перед тобой».
Пошел Иван‑царевич, дошел до этой старухи, зашел в избу; та вьет золото, свила его веретешко и положила в ящик, заперла и ключ куда‑то положила. Он взял ключ, отворил ящик, вынул веретешко и переломил по сказанному, как по писаному, кончик бросил за себя, а корешок перед себя. Вдруг и очутилась Елена Прекрасна, начала здороваться: «Ой, да как ты долго, Иван‑царевич? Я чуть за другого не ушла». А тому жениху надо скоро быть. Елена Прекрасна взяла ковер‑самолет у старухи, села на него, и понеслись, как птица полетели. Жених‑от за ними вдруг и приехал, узнал, что они уехали; был тоже хитрый! Он ступай‑ка за ними в погоню, гнал‑гнал, только сажон десять не догнал: они на ковре влетели в Русь, а ему нельзя как‑то в Русь‑то, воротился; а те прилетели домой, все обрадовались, стали жить да быть да животы наживать – на славу всем людям.
* * *
У одного царя было три сына. Он оделил их по стрелке и велел стрелять: кто куда стрельнет, тому там и невесту брать. Вот старший стрельнул, и его стрелка упала к генералу на двор, и подняла ее генералова дочь. Он пошел и стал просить у ней: «Девица, девица! Отдай мою стрелку». Она говорит ему: «Возьми меня замуж!» Другой стрельнул, его стрелка упала к купцу на двор, и подняла ее купцова дочь. Он пошел просить: «Девица, девица! Отдай мою стрелку». Она говорит: «Возьми меня за себя замуж!» Третий стрельнул, и стрелка его упала в болото, и взяла ее лягушка. Он пошел просить: «Лягушка, лягушка! Отдай мою стрелку!» Она говорит: «Возьми меня замуж!»
Вот они пришли к отцу и сказали, кто куда попал, а меньшой сказал, что стрелка его попала к лягушке в болото. «Ну, – говорит отец, – знать твоя судьба такая». Вот он женил их и сделал пир. На пиру молодые снохи стали плясать; старшая плясала‑плясала, махнула рукой – свекра ушибла; другая плясала‑плясала, махнула рукой – свекровь ушибла; третья, лягушка, стала плясать, махнула рукой – явились луга и сады; так все и ахнули!
Вот стали они ложиться спать. Лягушка скинула свою лягушечью кожуринку и стала человеком. Муж ее взял эту кожуринку и бросил в печь. Кожуринка закурилась. Лягушка учуяла, схватила ее, осерчала на мужа, Ивана‑царевича, и говорит: «Ну, Иван‑царевич, ищи ж меня в седьмом царстве. Железные сапоги износи и три железных просвиры сгложи!» Спорхнула и улетела.
Вот, делать нечего, пошел искать, взял железные сапоги и три железных просвиры. Шел‑шел, сапоги железные износил и три просвиры железных сглодал и опять захотел есть. Встречается щука. Он говорит ей: «Я есть хочу, я тебя съем!» – «Нет, не ешь меня, я тебе сгожусь». Пошел дальше; встречается медведь. Иван‑царевич говорит ему: «Я есть хочу, я тебя съем!» – «Нет, не ешь меня, я тебе сгожусь». Иван‑царевич пошел опять голодный; летит соколиха. Он говорит ей: «Я тебя съем!» – «Нет, не ешь меня; я тебе сгожусь». Опять так пошел; ползет рак. Иван‑царевич говорит: «Я тебя съем!» – «Нет, не ешь меня; я тебе сгожусь».
Иван‑царевич опять пошел. Стоит избушка; он взошел в нее. Там сидит старушка и спрашивает его: «Что, Иван‑царевич, дело пытаешь или от дела лытаешь?» Иван‑царевич говорит: «Ищу лягушку, жену свою». Старушка говорит: «Ой, Иван‑царевич, она тебя хочет известь; я ее мать, Поди же ты, Иван‑царевич, за море; там лежит камень, в этом камне сидит утка, в этой утке яичко; возьми это яичко и принеси ко мне». Вот он пошел за море; пришел к морю и говорит: «Где моя щука? Она б мне рыбий мост настелила». Откуда ни возьмись щука, настелила рыбий мост.
Страница
2 из 4
2 из 4
