Добавить в моё избранное
8 мин, 24 сек 19385
Хотя машинка тоже того… мистиццкая… труп американской автопромышленности. Должно быть специально на стоянке оставили, чтоб на свалку не вывозить. Авось там понемногу рассыпется.
Он сплюнул и продолжил любоваться мачете.
А это тебе зачем?
Может понадобиться… после шести вечера, — Упырь ухмыльнулся.
— Войдем в новую жизнь с оружием наперевес.
Машинкаааааааааа! — радостный крик Олежки-водяного заставил нас обоих вздрогнуть.
Олежек — настоящий пацан из ада. Когда-то он, влекомый нездоровым любопытством, пошел погулять на стройку, упал в заполненный водой котлован и захлебнулся. После этого долго и настойчиво пытался поиграть в полтергейст с рабочими, но они внимания на него не обращали. Он скитался со стаей бродячих собак пока не нашел Миледи, которая и подобрала этого чертенка, как и меня потом.
Сама Миледи тоже померла на стройке, но гораздо более изящно, чем мы все. Ее проткнул длиннющий стальной штырь. Упырь над этой историей всегда ржал и называл ее «шашлык из леди», но по мне это все же лучше чем быть расплющенным плитой. Или балкой.
Не успели мы с Упырем и глазом моргнуть, как Олежка, открыв проржавевшую дверцу, забрался в кабину и нажал на клаксон. Бииииип, биииииип, бип.
Я вижу, все готовы, — Миледи стояла у машины в бежевых туфельках на шпильках, в белой узкой юбке и тщательно выглаженной блузке. Под ее ногами сверкали осколки пивных бутылок, ветер задумчиво перелистывал старый журнал.
Как всегда, — Упырь равнодушно пожал плечами.
— Ты бы приберегла какой наряд на вечер.
Она кокетливо улыбнулась:
А вы сводите меня в театр? Или в кино? Сто лет не была… И в ресторан тоже, — Упырь расплылся в улыбке, а я почувствовал, что начинаю его ненавидеть.
Когда мы погрузились в джип и поехали, мне стало немного лучше. Машину вела Миледи, а это всегда поднимало мне настроение. Сам я так никогда и не получил водительских прав.
Ах ты козел, куда ж ты прешь? — Миледи нервно держалась за руль, как утопающий за спасательный круг.
— Господи боже, что за гребаные ублюдки на дорогах… Упырь сидел на заднем сидении и тоже наслаждался зрелищем. Скоро, однако, ему пришлось перебраться наверх. Кабина заполнялась бродячими псами, которых я свистом подзывал к машине. Мне кажется, они знали, что должно было произойти в шесть вечера. Странно, почему не ушли раньше. Хотя… возможно они также знали, что мы приедем их забрать. Кошек, например, нам почти не попадалось — только несколько, с маленькими котятами. Разумеется, мы их тоже погрузили в джип, который, как и свойственно магическим автомобилям начал меняться. Он стал больше, шире, а сзади обозначился прицеп — пока еще полупрозрачный. Упырь, ехавший на крыше автомобиля, ворчал что-то про хренов ноев ковчег, который менее тупые болваны приготовили бы заранее, дней за десять.
Машин на дорогах становилось все меньше. Город пустел на глазах. Джип несся по улицам, под брань Миледи, хохот Упыря и стройный вой дворняг. Я сам, кажется, свистел. Меня захватило странное ощущение надвигающегося чего-то замечательного. Хотелось смеяться и бить витрины.
Громыхая тройным прицепом, мы въехали на Старый мост. На самом деле его снесли лет двадцать назад, но призрачный джип запросто мог проехать по призрачному мосту. Перила трепетали на ветру, как волосы русалок. Олежек, с вцепившимся в плечо черным котенком, наполовину высунулся из окна и размахивал руками.
Буйство немного улеглось, когда мы выехали на шоссе. Упырь, свесившись с крыши, прижал лицо к ветровому стеклу и корчил зверские рожи. Миледи показывала ему фак дрожащей от напряжения рукой. Собаки, кажется, спали. Даже Олежек немного угомонился.
Зверюг мы выпустили в поле. Я смотрел, как они убегают и думал, что мы отдали последний долг миру живых. От этого было немного грустно.
Назад ехали в молчании. Кажется, даже Олежек понимал, что больше нам не вернуться к ним, к тем, из плоти и крови. К стаду безмозглых ублюдков, как их называл Упырь. К тем, которые когда-то были нашими родными.
Я еду в центр, да? — спросила Миледи, судорожно переключая скорость.
Угу… Джип принял обычные очертания, Упырь занял свое место на заднем сидении и теперь хмуро глядел мне в затылок.
Брошенный город теперь производил удручающее впечатление. Когда мы проезжали мимо вокзала, я заметил остановившиеся часы и к горлу подступила тошнота. Олежек рыдал в голос, Упырь растерянно гладил его по голове.
Ничего, пацан, не плачь. Ну что ты. Все будет хорошо, я обещаю.
А т-ты мне свой ножик дашь? — спросил Олежек, подняв залитое слезами лицо.
Конечно, малыш… Хм, эээ, какой ножик?
Вот э-этот, — мальчишка указал на висевшее в ножнах у пояса мачете.
Да ты! Эээ, конечно, конечно дам. Потом… счас вы выйдем из машины и будем смотреть, как падает звездочка.
Он сплюнул и продолжил любоваться мачете.
А это тебе зачем?
Может понадобиться… после шести вечера, — Упырь ухмыльнулся.
— Войдем в новую жизнь с оружием наперевес.
Машинкаааааааааа! — радостный крик Олежки-водяного заставил нас обоих вздрогнуть.
Олежек — настоящий пацан из ада. Когда-то он, влекомый нездоровым любопытством, пошел погулять на стройку, упал в заполненный водой котлован и захлебнулся. После этого долго и настойчиво пытался поиграть в полтергейст с рабочими, но они внимания на него не обращали. Он скитался со стаей бродячих собак пока не нашел Миледи, которая и подобрала этого чертенка, как и меня потом.
Сама Миледи тоже померла на стройке, но гораздо более изящно, чем мы все. Ее проткнул длиннющий стальной штырь. Упырь над этой историей всегда ржал и называл ее «шашлык из леди», но по мне это все же лучше чем быть расплющенным плитой. Или балкой.
Не успели мы с Упырем и глазом моргнуть, как Олежка, открыв проржавевшую дверцу, забрался в кабину и нажал на клаксон. Бииииип, биииииип, бип.
Я вижу, все готовы, — Миледи стояла у машины в бежевых туфельках на шпильках, в белой узкой юбке и тщательно выглаженной блузке. Под ее ногами сверкали осколки пивных бутылок, ветер задумчиво перелистывал старый журнал.
Как всегда, — Упырь равнодушно пожал плечами.
— Ты бы приберегла какой наряд на вечер.
Она кокетливо улыбнулась:
А вы сводите меня в театр? Или в кино? Сто лет не была… И в ресторан тоже, — Упырь расплылся в улыбке, а я почувствовал, что начинаю его ненавидеть.
Когда мы погрузились в джип и поехали, мне стало немного лучше. Машину вела Миледи, а это всегда поднимало мне настроение. Сам я так никогда и не получил водительских прав.
Ах ты козел, куда ж ты прешь? — Миледи нервно держалась за руль, как утопающий за спасательный круг.
— Господи боже, что за гребаные ублюдки на дорогах… Упырь сидел на заднем сидении и тоже наслаждался зрелищем. Скоро, однако, ему пришлось перебраться наверх. Кабина заполнялась бродячими псами, которых я свистом подзывал к машине. Мне кажется, они знали, что должно было произойти в шесть вечера. Странно, почему не ушли раньше. Хотя… возможно они также знали, что мы приедем их забрать. Кошек, например, нам почти не попадалось — только несколько, с маленькими котятами. Разумеется, мы их тоже погрузили в джип, который, как и свойственно магическим автомобилям начал меняться. Он стал больше, шире, а сзади обозначился прицеп — пока еще полупрозрачный. Упырь, ехавший на крыше автомобиля, ворчал что-то про хренов ноев ковчег, который менее тупые болваны приготовили бы заранее, дней за десять.
Машин на дорогах становилось все меньше. Город пустел на глазах. Джип несся по улицам, под брань Миледи, хохот Упыря и стройный вой дворняг. Я сам, кажется, свистел. Меня захватило странное ощущение надвигающегося чего-то замечательного. Хотелось смеяться и бить витрины.
Громыхая тройным прицепом, мы въехали на Старый мост. На самом деле его снесли лет двадцать назад, но призрачный джип запросто мог проехать по призрачному мосту. Перила трепетали на ветру, как волосы русалок. Олежек, с вцепившимся в плечо черным котенком, наполовину высунулся из окна и размахивал руками.
Буйство немного улеглось, когда мы выехали на шоссе. Упырь, свесившись с крыши, прижал лицо к ветровому стеклу и корчил зверские рожи. Миледи показывала ему фак дрожащей от напряжения рукой. Собаки, кажется, спали. Даже Олежек немного угомонился.
Зверюг мы выпустили в поле. Я смотрел, как они убегают и думал, что мы отдали последний долг миру живых. От этого было немного грустно.
Назад ехали в молчании. Кажется, даже Олежек понимал, что больше нам не вернуться к ним, к тем, из плоти и крови. К стаду безмозглых ублюдков, как их называл Упырь. К тем, которые когда-то были нашими родными.
Я еду в центр, да? — спросила Миледи, судорожно переключая скорость.
Угу… Джип принял обычные очертания, Упырь занял свое место на заднем сидении и теперь хмуро глядел мне в затылок.
Брошенный город теперь производил удручающее впечатление. Когда мы проезжали мимо вокзала, я заметил остановившиеся часы и к горлу подступила тошнота. Олежек рыдал в голос, Упырь растерянно гладил его по голове.
Ничего, пацан, не плачь. Ну что ты. Все будет хорошо, я обещаю.
А т-ты мне свой ножик дашь? — спросил Олежек, подняв залитое слезами лицо.
Конечно, малыш… Хм, эээ, какой ножик?
Вот э-этот, — мальчишка указал на висевшее в ножнах у пояса мачете.
Да ты! Эээ, конечно, конечно дам. Потом… счас вы выйдем из машины и будем смотреть, как падает звездочка.
Страница
2 из 3
2 из 3
