Песочный властелин

Потому что я — император пустыни, песочный властелин. Повинуясь взмаху моей руки, строятся крестоносные армии и направляются на штурм далеких минаретов. Закованные в железо рыцари пекутся заживо под сияющими лучами полудня, но ни один из них не снимет доспехов и не побежит, так они преданы своему долгу… Под стенами городов бьются могучие армии. Часто я вижу, как крестоносцы тащат по песку своих врагов и начинают их мучить. Тогда отворачиваюсь вглубь комнаты… Каждый день сотни трупов лежат на песке. Однако ночь очищает холст, и к утру все они бесследно исчезает. А на рассвете битва начинается вновь… Я не привык относиться к песчаным воинам всерьез. Если рыцари считают себя храбрыми и сильными мужами, то почему они держатся так далеко от меня в течение дня, а потом исчезают к рассвету? Лучше бы приблизились и выслушали приказания, как и подобает покорным вассалам… Зато ко мне часто являются другие, более доступные гости.

Девушка в коротком топе и джинсовых шортах идет по песку. Солнечные лучи моют ее загорелое тело. Путь от западного горизонта до центра мира неблизок, так что я всегда успеваю одеться, умыться, даже привести в порядок свой одинокий дом. Ритуал отработан годами — когда изящные ножки приближаются к воротам усадьбы, я готов к приему гостей.

Девушка звонит требовательно, настойчиво. Спускаюсь вниз и распахиваю створки ворот. Моя гостья входит и сразу же поворачивается ко мне — благовоспитанная леди, чутко улавливающая перемены настроений Императора. Я улыбаюсь ей и начинаю учтивый разговор:

— Расскажи про Париж.

— Там нет тумана, поэтому люди стареют медленнее, — задумчиво отвечает девушка и с благоговением смотрит на песок под моими ногами… Да, я тоже не люблю туман пустыни. Здесь страшно и одиноко холодными ночами, словно бы оплетенными блуждающими лентами и завитками промозглых чужих мыслей… От этой каждодневной тоски и в самом деле можно постареть.

— В Париже слишком дорого жить — Я прекрасно устроилась. Есть семья, квартира, работа… — говорит девушка и нежно улыбается.

Как жаль, что я никогда не видел Парижа! Так что эти чудеса проскальзывают по самому краю воображения, не задевая его глубинных струн… Но надо переходить к главному, тому, ради чего и пришла сюда эта девушка.

— Я часто думаю о тебе.

— Всегда любила тебя. И ты это знаешь, — отвечает она и проникновенно смотрит мне в глаза.

— Знаю. Как я скучал здесь один… Протягиваю девушке руку и веду ее во внутренние покои. Она расстегивает пуговицы, стягивает топик. Моя знакомая ослепительно красива, молода, в ней нет ни единого изъяна. Мы с наслаждением целуемся, а затем… Два растерзанных клубка ниток сплетаются в один… Когда все кончается, я иду отмываться в душе. Девушка больше не нужна, но она это знает. За время отсутствия Императора его верноподданная тихонько удаляется. От физических усилий хочется пить. Как хорошо, что колодец никогда не иссякнет… Завтра девушка и вода будут служить мне снова, они не предадут, не изменят. Они проделывают этот путь от моего горизонта до постели каждый день, несмотря на жару и горячий песок. Вот настоящая верность!

Становится жарко. Я лежу расслабленный, утомленный. Вероятно, я немного постарел — секс уже не занимает мысли так сильно, как это случалось всего только несколько лет тому назад. Интересно, сколько все-таки мне лет? Пытаюсь сосчитать, но ничего не получается. Потому что отвлекают доносящиеся с барханов далекие крики — кажется, там опять начинается битва. Ну что за дела, в конце-то концов!

Я выглядываю в окно и вижу, как девушка медленно уходит к линии отдаленных холмов… Постепенно впадаю в полусонную дремоту. Это королевство замечательно тем, что им совсем не надо управлять — оно распоряжается собою само. Сами выстраиваются армии, сами очищаются барханы, сами приходят и уходят красавицы. Я — Император без работы. Когда-нибудь тоже растворюсь в ночи и тумане, однако ничего от этого не изменится… Вечереет, и первые стебельки тумана колышутся над отдаленными минаретами… Контуры зданий начинают растворяться, оседать — холод ночи грызет их основания. Холод грызет и основания моей души… Следовательно, пустыня должна прислать мне целителя. Я мысленно приказываю, чтобы он явился сюда ночью, когда одиночество станет нестерпимым. Пустыня способна читать меня как книгу, я хорошо знаю это.

Но никого нет… До самого утра не могу сомкнуть глаз, брожу по стенам и смотрю на движущиеся в небе тугие флотилии туманов, армады мыслей и чувств — холодных и обстоятельных, равнодушных и сосредоточенных… Минареты растаяли, рыцари рассыпались в прах — и лишь холодный туман над одинокими песками одиноко созревает в темноте.

Только под утро забываюсь коротким сном… И сразу же звонит в ворота врачеватель моей души.

— Что случилось, Ваше величество?

— Мне скучно. Не могу уснуть ночью.

— Помощь приходит к вам каждый день.