Миниатюры 666

Буй

Женя в который раз оглядел водную гладь Медянки, на несколько минут останавливая взгляд на берегах, всматриваясь в каждую точку до рези в глазах… Никого! Ни единой живой души. Только он, Аня, и проклятый буй на несколько километров вокруг. Впрочем, отправляясь сюда на пикник они как раз и думали о том, что в середине сентября, не смотря на разыгравшееся бабье лето, народу на побережье Медянки будет шиш целых, ноль десятых.

— Ты как там? — спросил он.

— Холодно! — отозвалась Аня, — Да и темнеет уже!

Сначала она плакала и без конца просила Сделать хоть что-нибудь, потом хныкала и время от времени умоляла снять ее с буя. Теперь она лишь дрожала от холода и констатировала факты.

Она сдалась… Он, кажется, тоже готов был сдаться.

А все начиналось так хорошо… Так просто, так банально, и так романтично. Он и она на берегу Медянки. Солнечный день, разгар бабьего лета… Костер, шашлык, печеная картошка… Мимолетные поцелуи, долгие объятья… Они хотели отдохнуть на берегу, а потом отправиться домой по реке, на надувной резиновой лодке, которую Женя специально для этого и взял с собой.

Но стоило им отплыть от берега, как Аня увидела этот чертов буй! Тогда он не казался пугающим — только немного странным. Откуда посреди глубокой, судоходной Медянки, взяться бую? Да еще такому, громадному, металлическому и тяжелому на вид. И как только он ухитрялся держаться на воде?

Со смехом Аня предложила сфотографироваться на этой махине — подплыть поближе и по очереди забраться на него, один сидит на буе, а второй фотографирует его из лодки… Красивый кадр, как им тогда показалось.

Подгребая к бую Женя еще отметил про себя какие-то бардовые пятна, покрывающие его поверхность, но не придал этому значения. Как не придал значения и самому факту появления буя посреди Медянки, которую он, как ему казалось, знал вдоль, поперек, и на пару метров в глубину!

Не задумался он и над тем, как легко ему удалось подплыть к бую — как будто возле него не существовало течения. Как легко Аня шагнула на него… Так, что не покачнулся ни он, ни лодка — как будто сама вода поддерживала их… А потом, отплыв и сделав несколько кадров — Женя понял, что не может вернуться обратно!

Не может подплыть к бую, чтобы забрать ее!

Аня сначала восприняла это как шутку, даже засмеялась — громко, но мелодично, как умела смеяться только она. А потом, когда поняла что он не шутит — ее смех оборвался, будто сорвавшись в глубокую расщелину.

Женя не мог забрать ее! Не мог подгрести к бую — вода будто бы загустевала перед ним, отказываясь пропускать лодку. Он крикнул Ане, чтобы она прыгнула к нему, чтобы добралась до лодки вплавь, но, слава Богу, что сначала она опустила в воду палец, видимо рефлекторно, чтобы определить ее температуру.

Вода обожгла ее, словно серная кислота. Она вскипела вокруг, и даже Женя, находившийся в нескольких метрах от буя, почувствовал идущий от воды жар.

Аня крикнула ему, чтобы он плыл к берегу за помощью, но стоило ему удалиться от буя на десяток метров, когда Аня закричала вновь. Закричала громко, истошно, как кричат, когда видят в зеркале свою смерть, вместо привычного отражения… Чем дальше лодка удалялась от буя, тем сильнее буй погружался в воду. В воду, вскипавшую, как только Аня оказывалась в опасной близости от нее.

И последние несколько часов, давно потеряв счет времени, Женя дрейфовал возле буя, то приближаясь к нему, то позволяя течению немного увлечь лодку, чтобы позволить отдохнуть немеющим рукам.

Река была пуста. Берег был пуст. Никого, только он, она, и проклятый буй, возникший неизвестно откуда, и наверняка исчезнущий неизвестно куда, когда его миссия будет выполнена.

Это не могло продолжаться вечно… Руки немели, мозоли на ладонях горели огнем. Над рекой сгущалась тьма, и темно-синем на небе уже виднелись первые звезды… Эта мысль давно появилась в Жениной голове, но все эти несколько часов он не позволял ей оформиться. Не хотел принимать, боялся подпустить ближе… Уложив весла в лодку и позволяя течению унести его прочь от буя, он опустил голову на колени, и зажал уши руками, чтобы не слышать криков. Но эти крики невозможно было не услышать…

Письмо-капец

— Ты когда-нибудь получал письмо счастья?

— Получал… — мой брат улыбнулся, видимо вспоминая что-то, — Давным-давно! Лет десять назад, когда письма еще писались на бумаге, а не отсылались по электронной почте. Я его даже размножил… Очень хотел, чтобы мне счастье пришло… — Вот то-то и оно, — пробормотал я, — Последнее такое письмо по обычной почте я видел добрую тыщу лет назад. Письма счастья по электронке мне приходили по сотне раз на дню… А во вторник открываю свой ящик, а там конверт, — я продемонстрировал Пете обычный белый конверт с напечатанным на нем адресом — А в нем… Впрочем, давай я тебе лучше прочитаю!