Поход. Как много в этом слове романтики и приключений. Романтики походной еды на костре, любования загородными звездами, и то тут, то там вгрызающихся в плоть насекомых, преследующих цель откусить от тебя кусочек посочней…
Добавить в моё избранное
6 мин, 0 сек 9873
В том, что я — плод городской цивилизации в третьем поколении, начисто лишен этой романтики, я выяснил еще на второй час похода, когда углубился в лес, натер себе первую кровавую мозоль, угодил другой ногой в чью-то нору, и намотал на голову тенета всех окрестных пауков.
— Идем в поход, говорили они, будет весело, хватит пылиться возле компьютера.
Вполголоса проклинал я бодро топающего впереди Сета, и краем уха прислушиваясь к неслышимым, но явным матюкам недовольных моим появлением пауков.
— Когда уже привал, Сусанин в берцах?
К обеду я уже не скупился на выражения, чувствуя, как куртка прилипает к коже, а рюкзак так и норовит превратить меня в черепаху, уложив на спину. «Если упаду, уже не встану.» Только эта мысль заставляла меня раз за разом переставлять ноги и стараться не отстать от провожатого.
— Видишь вооон то дерево? — остановившись, весело осведомился «Сусанин».
— Ну?
— Мы его пройдем!
На привал мы остановились лишь вечером. Ни мои мольбы, ни маты не могли заставить того сделать это раньше. Остановившись, я шлепнулся на землю, и какое-то время просто прислушивался к гулу в ногах, мысленно проклиная и Сета, и походы, и походников, и лес. Однако долго давать мне прохлаждаться никто не собирался. Подняв мою тушку за шкварник, проводник бодрыми пинками отправил меня в лес, за дровами, пока сам ставил лагерь. Что-то мне подсказывало, пока я собирал сухое дерево, что до конца похода я не доживу.
К середине второго дня мы набрели на не отмеченную на картах (что меня как бы и не удивляло) избушку в лесу. Не смотря на угрозы Сета уйти дальше без меня, я примостился на лавочку у избушки, и сказал, что отсюда он меня поднимет только при помощи подъемного крана, а где он его возьмет, меня не колышет.
В ответ на наши препирательства из избушки вышли какой-то дед и кот. Даже — котяра. То ли камышовый, то ли манул, то ли помесь, но здоровый, выше колена в холке, серый, полосатый, и с глазищами желтыми, что твой одуванчик. Оба появившихся презрительно уставились на нас, сканируя взглядами.
— Эээ… Здрасте.
— Вы кто, братцы, часом не охотники?
Хрипло осведомился дед, не отводя от нас взгляда. Как-то совсем неуютно мне было под этими взглядами, и даже не понятно, кто заставлял нервничать больше, то ли сухой, но крепкий с виду, абсолютно седой старик, то ли его питомец, у которого на морде было написано, что мы как раз входим в его рацион.
— Да какие мы охотники? Ни ружей, ни капканов, мы походники. Заплутали немного. Передохнем, и дальше пойдем.
Морщины на лице деда разгладились, а его кот, вдруг спрыгнув с места, подошел к нам, и каждого старательно обнюхал, после чего повернулся, и посмотрел на своего хозяина. Дед кивнул, и махнул нам, приглашая в дом.
— Тогда заходите. Чаем угощу. А то ходят тут, бывает, птицу бьют на гнездах, поросят стреляют. Браконьеры, ироды.
Сет продолжал мне строить угрожающие гримасы, но выбирая между продолжением пытки и чаем с лесником, которым я про себя окрестил деда, я сделал выбор в пользу последнего, лесник явно выигрывал по всем параметрам.
— А вы кто будете? Лесник?
Внутри домик казался еще меньше, чем снаружи. Из убранства были только печурка, стол, несколько стульев и лежанка, изображающая кровать. На крючке у двери висело довольно ржавое с виду ружье, других вещей лесника я не увидел.
— Кузьма, — дед пожевал, словно вспоминая слова.
— Охотник.
Кот забрался на противоположный угол стола, и уже оттуда сверлил нас взглядом. Просто так мы в гости ходить не привыкли, посему решили поделиться с охотником частью наших припасов. К нему перекочевала пачка чая, пара банок тушенки, и остального по мелочи. Все равно набрали мы больше, чем смог бы съесть Сет, а я к концу перехода (я искренне на это надеялся) скорей всего помру, и меня похоронят под рюкзаком.
Дед не остался в долгу, и в свою очередь отстегнул нам от щедрот своих пару тушек, по виду похожих на зайцев, с наказом употребить сегодня же, а то пропадут.
Чай у охотника был ароматным и необычайно вкусным, наверное, я мог бы пить его до вечера, но уже через пару часов проводник вытащил меня из избушки. Откланявшись и поблагодарив за угощение, мы направились дальше.
На вечернем привале заниматься мясом никто не хотел, и решив что если оно испортится, значит, так тому и быть, мы завалились спать.
Утро нас встретило птичьими трелями, лучами солнца, и котом охотника, растянувшимся в траве у палатки. Странный зверь. Наши попытки его чем-нибудь угостить кот подчеркнуто игнорировал, лишь лежал, и наблюдал за человеческой суетой, пока мы не собрали лагерь. Только тогда он подбежал к нам, потерся о ноги, и умчался куда-то в лес.
К обеду мы вышли к какой-то полузаброшенной деревне.
— Идем в поход, говорили они, будет весело, хватит пылиться возле компьютера.
Вполголоса проклинал я бодро топающего впереди Сета, и краем уха прислушиваясь к неслышимым, но явным матюкам недовольных моим появлением пауков.
— Когда уже привал, Сусанин в берцах?
К обеду я уже не скупился на выражения, чувствуя, как куртка прилипает к коже, а рюкзак так и норовит превратить меня в черепаху, уложив на спину. «Если упаду, уже не встану.» Только эта мысль заставляла меня раз за разом переставлять ноги и стараться не отстать от провожатого.
— Видишь вооон то дерево? — остановившись, весело осведомился «Сусанин».
— Ну?
— Мы его пройдем!
На привал мы остановились лишь вечером. Ни мои мольбы, ни маты не могли заставить того сделать это раньше. Остановившись, я шлепнулся на землю, и какое-то время просто прислушивался к гулу в ногах, мысленно проклиная и Сета, и походы, и походников, и лес. Однако долго давать мне прохлаждаться никто не собирался. Подняв мою тушку за шкварник, проводник бодрыми пинками отправил меня в лес, за дровами, пока сам ставил лагерь. Что-то мне подсказывало, пока я собирал сухое дерево, что до конца похода я не доживу.
К середине второго дня мы набрели на не отмеченную на картах (что меня как бы и не удивляло) избушку в лесу. Не смотря на угрозы Сета уйти дальше без меня, я примостился на лавочку у избушки, и сказал, что отсюда он меня поднимет только при помощи подъемного крана, а где он его возьмет, меня не колышет.
В ответ на наши препирательства из избушки вышли какой-то дед и кот. Даже — котяра. То ли камышовый, то ли манул, то ли помесь, но здоровый, выше колена в холке, серый, полосатый, и с глазищами желтыми, что твой одуванчик. Оба появившихся презрительно уставились на нас, сканируя взглядами.
— Эээ… Здрасте.
— Вы кто, братцы, часом не охотники?
Хрипло осведомился дед, не отводя от нас взгляда. Как-то совсем неуютно мне было под этими взглядами, и даже не понятно, кто заставлял нервничать больше, то ли сухой, но крепкий с виду, абсолютно седой старик, то ли его питомец, у которого на морде было написано, что мы как раз входим в его рацион.
— Да какие мы охотники? Ни ружей, ни капканов, мы походники. Заплутали немного. Передохнем, и дальше пойдем.
Морщины на лице деда разгладились, а его кот, вдруг спрыгнув с места, подошел к нам, и каждого старательно обнюхал, после чего повернулся, и посмотрел на своего хозяина. Дед кивнул, и махнул нам, приглашая в дом.
— Тогда заходите. Чаем угощу. А то ходят тут, бывает, птицу бьют на гнездах, поросят стреляют. Браконьеры, ироды.
Сет продолжал мне строить угрожающие гримасы, но выбирая между продолжением пытки и чаем с лесником, которым я про себя окрестил деда, я сделал выбор в пользу последнего, лесник явно выигрывал по всем параметрам.
— А вы кто будете? Лесник?
Внутри домик казался еще меньше, чем снаружи. Из убранства были только печурка, стол, несколько стульев и лежанка, изображающая кровать. На крючке у двери висело довольно ржавое с виду ружье, других вещей лесника я не увидел.
— Кузьма, — дед пожевал, словно вспоминая слова.
— Охотник.
Кот забрался на противоположный угол стола, и уже оттуда сверлил нас взглядом. Просто так мы в гости ходить не привыкли, посему решили поделиться с охотником частью наших припасов. К нему перекочевала пачка чая, пара банок тушенки, и остального по мелочи. Все равно набрали мы больше, чем смог бы съесть Сет, а я к концу перехода (я искренне на это надеялся) скорей всего помру, и меня похоронят под рюкзаком.
Дед не остался в долгу, и в свою очередь отстегнул нам от щедрот своих пару тушек, по виду похожих на зайцев, с наказом употребить сегодня же, а то пропадут.
Чай у охотника был ароматным и необычайно вкусным, наверное, я мог бы пить его до вечера, но уже через пару часов проводник вытащил меня из избушки. Откланявшись и поблагодарив за угощение, мы направились дальше.
На вечернем привале заниматься мясом никто не хотел, и решив что если оно испортится, значит, так тому и быть, мы завалились спать.
Утро нас встретило птичьими трелями, лучами солнца, и котом охотника, растянувшимся в траве у палатки. Странный зверь. Наши попытки его чем-нибудь угостить кот подчеркнуто игнорировал, лишь лежал, и наблюдал за человеческой суетой, пока мы не собрали лагерь. Только тогда он подбежал к нам, потерся о ноги, и умчался куда-то в лес.
К обеду мы вышли к какой-то полузаброшенной деревне.
Страница
1 из 2
1 из 2
