Осеннее солнце

Несколько дней прошло с тех пор, как он отправился в путь к соседней деревне, теперь же ему оставалось вернуться домой. Через сутки он достигнет цели, вот только силы его на исходе, виной тому и осенний холод, пробирающий до костей, и отсутствие полноценного отдыха. Если так и дальше пойдет, то он может упасть замертво, чуть-чуть не дотянув до дома. К счастью для Отто, в низине возле густого леса, стояла небольшая деревенька, где можно было бы слегка набраться сил и отогреться.

Складывалось такое ощущение, что никто из коренных жителей не замечает случайно зашедшего путника.

Отто достиг колодца, обрамленного белым камнем, в который женщина опускала пустое ведро. Ее пальцы ловко перебирали витки толстой веревки.

— Сумимасен, не могли бы вы подсказать, где можно переночевать?

Женщина, продолжала заниматься своим делом, не обращая на него внимания.

— У меня есть деньги, я не бродяга.

И снова нет ответа. Руки женщины, несмотря на то, что вероятно, физическим трудом ей приходилось заниматься ежедневно, сохранили свою изящность и красоту. Она раскачала веревку, позволяя ведру зачерпнуть воду, после чего медленно с заметным напряжением стала поднимать ведро обратно.

Отто сделал шаг к колодцу, намереваясь помочь женщине в ее нелегком занятии, но та внезапно бросила на него сердитый взгляд. Его словно окатили холодной водой. Он застыл на месте, к своему удивлению, почувствовав неловкость, возможно даже стыд. В голову пришла тревожная мысль о том, не нарушил ли он какие-нибудь обычаи данной деревни.

Женщина, сменив выражение лица на более благосклонное, кивнула в сторону старого дома.

Поблагодарив ее, мысль о том чтобы помочь, воспринималась теперь как чистое безумие, он зашагал к дому. По пути Отто подметил тот факт, что в деревеньке напрочь отсутствует какая-либо живность. В округе не наблюдалось ни птиц, ни собак, ни кошек. Только люди сновали туда-сюда между обветшалых жилищ.

Он заприметил человека с хлыстом, видимо пастуха, который плелся в неведомом направлении. Рядом с домом стоял, укутавшись в рыболовную сеть, другой человек, и что-то бормотал себе под нос. Может быть, они так преданы своей работе? Все это было немного странным.

Ну что же, одну ночь переждать можно, а завтра снова в путь.

Дверь открыла старуха, и, щурясь, стала внимательно вглядываться в лицо путника. Ее ввалившиеся морщинистые губы раздвинулись, обнажая беззубый рот, при этом раздалось причмокивание, словно бы она собиралась проглотить Отто на месте.

— Тебе нужно место для ночлега? — спросила она скрипучим голосом.

— Был бы очень благодарен. Я заплачу.

— Он поклонился.

— Проходи, коли желаешь, — сказала старуха, затем, чуть сменив тон, добавила:

— Здесь найдется место и для тебя.

Поев с хозяйкой рисовые онигири, Отто улегся под одеяло, постеленное на полу. Он решил дать своему телу и разуму отдохнуть несколько часов. Высыпаться досыта сейчас для него было непозволительной роскошью.

Пытаясь не обращать внимания на рой мыслей, кружащийся в голове, он не заметил, как уснул.

Среди ночи до него донесся тихий шепот, заставив проснуться. Открыв глаза, Отто посмотрел на спящую старуху, изо рта которой раздавался утробный храп. Внезапно одеяло, укрывающее старуху, шевельнулось, потом еще и еще раз. В следующий миг оно резко вздулось над ней, образовав купол, а затем упало на пол рядом с Отто, отчего тот вздрогнул.

Руки старухи были обращены вверх к потолку. Казалось, они жили своей собственной жизнью: то замирали, словно каменные статуи, то дергались и извивались, словно змеи, освещаемые бледным светом луны. Сама старуха продолжала беззаботно спать. У Отто пробежали мурашки по коже.

Внезапно руки рванулись вверх и выгнулись. Изо рта их обладательницы при этом вырвался противный хрип, словно та захлебывалась. До лежащего на полу гостя донесся звук хруста суставов и натянутых до предела сухожилий, готовых разорваться в любой момент.

Руки еще раз дернулись вверх и тут случилось совсем невероятное. Одна из них с сухим треском, оторвалась в районе плеча и, подлетев невысоко в воздух, шлепнулась на деревянный пол. За ней последовала и вторая. Немного полежав, обе они снова пришли в движения. Та что была правой, чуть качнулась, а затем, переворачиваясь вдоль своей оси, стала двигаться в сторону входной двери, левая не отставала. Раздался скрип открывающейся двери, после чего та закрылась. В доме воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь храпом старухи. Отто пробила мелкая дрожь. После такого зрелища желание спать отшибло напрочь.

Он осторожно вылез из-под одеяла, страшась издать какой-нибудь шум. Будить хозяйку дома не было удачной мыслью, кто знает, как та отреагирует на наличие оторванных конечностей, вернее, их отсутствие.