Йорк

Поместив все ингредиенты в миксер, Костик его включил, и позвонил по сотовому. Миксер подозрительно загудел, но потом, набрал обороты и стал спокойно смешивать. По радио звучало: Ой, ё, шире вселенной горе моё. Когда что-то зажужжало, Костик обернулся, и разговор в тот же момент прекратился. Крышка миксера, отделившись от орбиты, на бреющем полёте, просвистела мимо уха Костика, выбив телефон из руки. Геката, которая на столе проводила утренний моцион, получила в глаз добрый кусок пломбира, прихватив заодно и нос. Это, весьма её освежило и она, пуская пузыри, бросилась наутёк, оставляя молочные следы. Тайфун из сиропа, мороженого и фруктов гулял по кухне, создавая фейерверк цветов и, меняя цвет мебели на глазах.

Главный шоумен праздника, пытался, было выматериться, но холодная волна бодрящего напитка, сорвала эти планы. Сказка о молочных реках и кисельных берегах, постепенно превращалась в реальность. К тому же, кусок не размолотых фруктов, ловко спикировал к полке, где стоял китайский горшок с иноземными цветами. Согласно закону тяготения, он покачнулся, а затем по траектории, смачно шарахнул Костика по его больной голове. Начинающая обнажаться лысина, потеряла свой пенистый блеск, превратившись во вспаханный огород. Фруктово-молочный силуэт, который сейчас представлял Костик, пополнился акварелью чернозёма, а на ушах, широком носу и плечах, в страхе болтались ветки вечнозелёного экзотического растения. Именно эту картину увидела Марина, и её согнуло от смеха. По радио звучало: А я всё летала… В лучших традициях клоунады, Костик размазал по лицу всё это месиво, поскользнулся на сиропе, и прокричал в свободном полёте:

— Готово!

Вечером, когда всё было убрано, и воцарилась редкая семейная идиллия, они весело вспоминали утреннее ЧП, запивая чёрным бодрящим кофе с коньяком. Меня отмыли, красиво упаковали, начесали модный хохолок, и умилялись до слёз, когда посадили в драгоценную чашу с большой японской икебаной, на которой было выгравировано: Любимому йоркширчику Пусичке! Жизнь продолжается, друзья!