На табличку «Лифт не работает» я обратил внимание в тот день, когда мы переезжали с Лиможа на Пестрака. Мои родители не имели собственной квартиры, и из-за этого нам частенько приходилось менять адрес. В свои одиннадцать лет я уже без истерики относился к подобным обстоятельствам.
Добавить в моё избранное
8 мин, 14 сек 12457
Стояла невыносимая летняя жара. В салоне нашего (точнее, папиного) «BMW» было душно, и я поспешил выбраться из него.
— Твою мать! — услышал я вопли одного из грузчиков.
— Грузовой не работает. Мы сдохнем прежде, чем всё это поднимем на шестнадцатый этаж.
— Пускай доплачивает! — раздался голос другого грузчика.
— Скупердяй очкастый.
Папа с кем-то разговаривал по мобильнику и не выходил из машины. Разгрузка мебели началась без него. Командовал ею белобрысый дядька в жёлтой майке и рабочих штанах.
Я вошёл в подъезд, следуя за грузчиками, которые потащили моё кресло-кровать вверх по ступенькам. Остановился на лестничной площадке и дождался, когда они преодолеют два лестничных пролёта. Хотел уже идти за ними, но передумал, увидев двери грузового лифта с табличкой «Лифт не работает». Не было бы этой таблички, я, наверное, прошёл бы мимо.
Двери грузового лифта находились в той же стене, что и двери пассажирского. На противоположной стене висели ржавые почтовые ящики.
Подъезд был грязным и нуждался в капитальном ремонте. Старая зелёная краска частично осыпалась. В одном из углов под потолком колыхалась чёрная паутина, и по ней ползал здоровый жирный паук.
Я нажал несколько раз на кнопку вызова грузового лифта и, потеряв интерес к нему из-за того, что ничего не произошло, двинулся к пассажирскому, но не успел сделать и трёх шагов, как за моей спиной раздался странный скрежет.
Я обернулся и увидел, как нехотя, рывками, стали раздвигаться двери грузового лифта. Я зачарованно уставился на них. Работает всё-таки, пронеслось в голове. Любопытству моему не было предела, мне ужасно захотелось заглянуть в открывающуюся кабину.
Я вздрогнул из-за того, что встретился взглядом со своим отражением. К стене кабины, которая бросилась мне в глаза сразу после открытия дверей, было прикреплено большое овальное зеркало. Видимо, кто-то из жильцов давным-давно решил, что ему здесь место. Оно было старое, слегка запыленное, с трещиной, рассекающей его сверху вниз на две неравные части.
Я вошёл в лифтовую кабину и приблизился к панели управления со старыми прямоугольными кнопками. Не долго думая, я нажал кнопку с цифрой 16. Двери лифта медленно с неприятным скрежетом начали закрываться. Мне показалось, что им не хватает силёнок делать это быстрее.
— Давай, старый пердун! Ну же! — поторопил я лифт, словно он был живым существом.
Двери послушно сдвинулись. Правда, на это у них ушло секунд двадцать, а то и больше. Дальше меня ждало разочарование — лифт не тронулся с места. Даже не дёрнулся. Я нажал на кнопку с цифрой один и стал её удерживать, пытаясь таким образом заставить двери открыться. В старых лифтах такой приём срабатывал. В этом же не сработал, хотя он тоже был не новым.
Мои ладони покрылись потом, и сердце забилось сильнее. Но я не паниковал. Не имелось в этой ситуации ничего страшного — я попадал в передряги и похуже.
Самое большое, на что я мог нарваться, это на подзатыльник от батьки. Одним больше, одним меньше. И то, это в том случае, если мне придётся доставать из кармана шортов мобильник и звонить ему.
А звонить я ему не собирался. Вместо этого начал нажимать все подряд кнопки панели управления лифта. Сначала прошёлся пальцами по кнопкам с цифрами, затем вдавил кнопку «стоп» и следом за ней кнопку аварийного открывания дверей. Не получив никакого результата, тиснул указательным пальцем кнопку вызова «диспетчера» и почувствовал, как краснеют мои уши и щёки.
В динамике, находящемся вверху панели управления, что-то шикнуло и замолчало. Через две секунды опять что-то затрещало и зашипело.
— Я приду за тобой, — раздался из динамика мужской голос.
— Сиди тихо и жди.
Волосы на моей голове зашевелились, и я понял, что наступило время звонить папе. Дрожащей рукой я вытянул из кармана «Нокию» и набрал его номер. В мобильнике послышались длинные гудки. В это же время кто-то снаружи зашкрябал по раздвижным дверям то ли шилом, то ли отвёрткой, то ли ещё чем-то подобным. Я затаил дыхание. Звук был ещё тот — нервишкам не в радость — как будто кто-то орудовал шилом не по дверям, а по чему-то живому, реагирующему писком на всё это издевательство.
— Алло! — наконец-то откликнулся мой родич.
— Папа! — закричал я в трубку.
— Говори, — ответил он грубо и неприятно.
— Папа, я застрял в лифте!
— Я рад за тебя, — сказал папа, — но мне срочно нужно на работу.
У меня отвисла челюсть. И я не сразу нашёлся, что ему сказать.
— Папочка, ну, пожалуйста, — захныкал я, — забери меня отсюда.
Но было поздно — отец прервал связь. Меня это не устроило, и я вновь набрал номер его телефона. Он не отвечал, и это было очень странным, на него непохожим. Неужели он оставит меня одного в закрытом неисправном лифте?
— Твою мать! — услышал я вопли одного из грузчиков.
— Грузовой не работает. Мы сдохнем прежде, чем всё это поднимем на шестнадцатый этаж.
— Пускай доплачивает! — раздался голос другого грузчика.
— Скупердяй очкастый.
Папа с кем-то разговаривал по мобильнику и не выходил из машины. Разгрузка мебели началась без него. Командовал ею белобрысый дядька в жёлтой майке и рабочих штанах.
Я вошёл в подъезд, следуя за грузчиками, которые потащили моё кресло-кровать вверх по ступенькам. Остановился на лестничной площадке и дождался, когда они преодолеют два лестничных пролёта. Хотел уже идти за ними, но передумал, увидев двери грузового лифта с табличкой «Лифт не работает». Не было бы этой таблички, я, наверное, прошёл бы мимо.
Двери грузового лифта находились в той же стене, что и двери пассажирского. На противоположной стене висели ржавые почтовые ящики.
Подъезд был грязным и нуждался в капитальном ремонте. Старая зелёная краска частично осыпалась. В одном из углов под потолком колыхалась чёрная паутина, и по ней ползал здоровый жирный паук.
Я нажал несколько раз на кнопку вызова грузового лифта и, потеряв интерес к нему из-за того, что ничего не произошло, двинулся к пассажирскому, но не успел сделать и трёх шагов, как за моей спиной раздался странный скрежет.
Я обернулся и увидел, как нехотя, рывками, стали раздвигаться двери грузового лифта. Я зачарованно уставился на них. Работает всё-таки, пронеслось в голове. Любопытству моему не было предела, мне ужасно захотелось заглянуть в открывающуюся кабину.
Я вздрогнул из-за того, что встретился взглядом со своим отражением. К стене кабины, которая бросилась мне в глаза сразу после открытия дверей, было прикреплено большое овальное зеркало. Видимо, кто-то из жильцов давным-давно решил, что ему здесь место. Оно было старое, слегка запыленное, с трещиной, рассекающей его сверху вниз на две неравные части.
Я вошёл в лифтовую кабину и приблизился к панели управления со старыми прямоугольными кнопками. Не долго думая, я нажал кнопку с цифрой 16. Двери лифта медленно с неприятным скрежетом начали закрываться. Мне показалось, что им не хватает силёнок делать это быстрее.
— Давай, старый пердун! Ну же! — поторопил я лифт, словно он был живым существом.
Двери послушно сдвинулись. Правда, на это у них ушло секунд двадцать, а то и больше. Дальше меня ждало разочарование — лифт не тронулся с места. Даже не дёрнулся. Я нажал на кнопку с цифрой один и стал её удерживать, пытаясь таким образом заставить двери открыться. В старых лифтах такой приём срабатывал. В этом же не сработал, хотя он тоже был не новым.
Мои ладони покрылись потом, и сердце забилось сильнее. Но я не паниковал. Не имелось в этой ситуации ничего страшного — я попадал в передряги и похуже.
Самое большое, на что я мог нарваться, это на подзатыльник от батьки. Одним больше, одним меньше. И то, это в том случае, если мне придётся доставать из кармана шортов мобильник и звонить ему.
А звонить я ему не собирался. Вместо этого начал нажимать все подряд кнопки панели управления лифта. Сначала прошёлся пальцами по кнопкам с цифрами, затем вдавил кнопку «стоп» и следом за ней кнопку аварийного открывания дверей. Не получив никакого результата, тиснул указательным пальцем кнопку вызова «диспетчера» и почувствовал, как краснеют мои уши и щёки.
В динамике, находящемся вверху панели управления, что-то шикнуло и замолчало. Через две секунды опять что-то затрещало и зашипело.
— Я приду за тобой, — раздался из динамика мужской голос.
— Сиди тихо и жди.
Волосы на моей голове зашевелились, и я понял, что наступило время звонить папе. Дрожащей рукой я вытянул из кармана «Нокию» и набрал его номер. В мобильнике послышались длинные гудки. В это же время кто-то снаружи зашкрябал по раздвижным дверям то ли шилом, то ли отвёрткой, то ли ещё чем-то подобным. Я затаил дыхание. Звук был ещё тот — нервишкам не в радость — как будто кто-то орудовал шилом не по дверям, а по чему-то живому, реагирующему писком на всё это издевательство.
— Алло! — наконец-то откликнулся мой родич.
— Папа! — закричал я в трубку.
— Говори, — ответил он грубо и неприятно.
— Папа, я застрял в лифте!
— Я рад за тебя, — сказал папа, — но мне срочно нужно на работу.
У меня отвисла челюсть. И я не сразу нашёлся, что ему сказать.
— Папочка, ну, пожалуйста, — захныкал я, — забери меня отсюда.
Но было поздно — отец прервал связь. Меня это не устроило, и я вновь набрал номер его телефона. Он не отвечал, и это было очень странным, на него непохожим. Неужели он оставит меня одного в закрытом неисправном лифте?
