— Ты знаешь, из самых сильных наслаждений я бы выделил созерцание рушащихся убеждений. Это настолько тонкая эмоция, что с первого раза насладиться, наверное, не получится. Тут нужен опыт. Практика, так сказать.
Добавить в моё избранное
12 мин, 15 сек 6158
— Значит, у тебя была эта самая практика?
— Безусловно. Но, как уже говорил, наслаждение я смог испытать после четвертого раза. Вот тогда я действительно понял, прочувствовал каждой клеткой своей нервной системы, пропустил эту субстанцию сквозь себя. Я помню каждую секунду, деталь, мелочь… все, начиная с того, какая погода была в тот час, заканчивая расположением чашки кофе на столе.
— Но после этого было еще семь.
— Верно.
— А как с ними? С каждым новым экспериментом что-то менялось?
— О… а как же. Позволь, расскажу о моем последнем шедевре. Первое, пожалуй, самое главное — цель, твое будущее полотно. Цель надо выбирать тщательно, вдумчиво, не торопиться… Ни в коем случае не торопиться. Иначе потом будешь жалеть. Чем больше цель убеждена в своих измышлениях, чем больше доводов она может привести, чтобы оправдать их, тем лучше для нас! Тем чище будет наслаждение. И вот ты, наконец, заметил ее, отделил от общей массы. Ты очень детально ее изучил, почувствовал ее, ты понял, как она думает. Ты начинаешь подготовку полотна. Как художник ты должен смазать холст маслом, чтобы лучше легла краска, выбрать правильную температуру, чтобы не пересушить его… Ты очень скрупулезен в деталях. Ты не упускаешь ни одну мелочь, ведь именно во внимании к мелочам сила.
Наконец ты вошел с ней в контакт. Нет, ты не выдал намерений, наоборот, ты притворился, что играешь по ее правилам… Это не сложно, ведь она слишком верит в свою правоту… и именно поэтому ты выбрал именно ее. Ее вера — залог твоего успеха.
Ты начинаешь обрабатывать ее. Так же медленно и безукоризненно, как выбирал. Действуешь четко, обдуманно, никогда не рискуешь… Она сопротивляется… они все так делали… поначалу. Но вот уже есть первый результат. Ты убедил ее, что тебе интересен ее взгляд на проблему, ты аккуратно прикормил ее тщеславие, и она уже сама идет на контакт. О, нет, не для того чтобы доставить тебе удовольствие, отнюдь, только лишь для того, чтобы еще раз попытаться доказать самой себе, что она сильна и волей и разумом, потому, как только сильные, как ей кажется, способны принять эту веру.
Все начинается в кафе. Она еще не доверяет тебе и видит угрозу. Скорее даже не угрозу, но трепещущую ненависть. Я долго пытался описать их чувства в те моменты, пытался заглянуть в самую душу, понять из каких глубин они поднимаются на свет, но, увы, тщетно. Мой скудный словарный запас смог выдать лишь трепещущую ненависть. Но если когда-нибудь тебе доведется ощутить на себе подобный взгляд, ты поймешь — в чем-то я прав.
И вот вы сидите друг напротив друга. Жертва и хищник. Сейчас жертва ты. Она смотрит на тебя как бы нехотя, слегка поднимая голову. Ее брови в этот момент складываются домиком, ноздри слегка раздуваются, верхнюю губу она чуть-чуть приподнимает, почти незаметно, но не тебе… нижнюю едва уловимо закусывает, глаза слегка прищуриваются, и будто нарочно она не ловит твой взгляд. Это длиться всего одно мгновение, другой не обратил бы на это внимания, но только не ты!
Она молчит. Ты выжидаешь момента. Надо позволить ей слегка разозлиться. Но только слегка, иначе она сорвется с крючка. Ты ловишь этот пристальный взгляд, когда она ставит сумочку на колени, кладет ногу на ногу и чуть поворачивается плечом. Это происходит непроизвольно, но ты уже знаешь чего ждать, ты читаешь ее.
Наконец она открывает сумочку, достает сигарету и закуривает. Терпение вознаграждено… ты с наслаждением закрываешь глаза и представляешь, как маленькая трещинка извиваясь змеей бежит по белоснежной каменной стене… Стене ее убеждений.
Ты завязываешь диалог.
Она начинает неохотно, но ты прикрываешь ее взор пеленой сладкой лжи и, нежно обхватив за руку, ведешь за собой. Наконец заводишь ее в лес, где уже никого кроме вас… Задаешь вопрос.
«Поскольку жизнь в этом обществе — абсолютная тоска, и ни одна сфера общества не имеет отношения к женщинам, то им, сознательным гражданкам, ответственным, жаждущим приключений женщинам, остаётся только свергнуть правительства, разрушить денежную систему, внедрить полную автоматизацию и уничтожить мужской пол».
— Она сдерживает себя. Только в конце диалога она впервые проверяет тебя «на вшивость». Кидает небольшой кусочек и смотрит, что ты будешь с ним делать.
Трещинок уже две, они весело бегут по белоснежной глади, то переплетаясь, то разбегаясь по сторонам.
«Теперь стало технически возможным воспроизводить себе подобных без помощи мужчин и производить на свет только женщин. Мы должны немедленно приступить к этому. Сохранение мужчин не нужно даже для сомнительной задачи воспроизводства. Мужчина — это биологическая случайность: (мужской) ген Y — это недоделанный (женский) ген X, то есть несёт в себе незаконченный набор хромосом. Другими словами, мужская особь — незавершённая женская особь, ходячий аборт, выкидыш на генной стадии.
— Безусловно. Но, как уже говорил, наслаждение я смог испытать после четвертого раза. Вот тогда я действительно понял, прочувствовал каждой клеткой своей нервной системы, пропустил эту субстанцию сквозь себя. Я помню каждую секунду, деталь, мелочь… все, начиная с того, какая погода была в тот час, заканчивая расположением чашки кофе на столе.
— Но после этого было еще семь.
— Верно.
— А как с ними? С каждым новым экспериментом что-то менялось?
— О… а как же. Позволь, расскажу о моем последнем шедевре. Первое, пожалуй, самое главное — цель, твое будущее полотно. Цель надо выбирать тщательно, вдумчиво, не торопиться… Ни в коем случае не торопиться. Иначе потом будешь жалеть. Чем больше цель убеждена в своих измышлениях, чем больше доводов она может привести, чтобы оправдать их, тем лучше для нас! Тем чище будет наслаждение. И вот ты, наконец, заметил ее, отделил от общей массы. Ты очень детально ее изучил, почувствовал ее, ты понял, как она думает. Ты начинаешь подготовку полотна. Как художник ты должен смазать холст маслом, чтобы лучше легла краска, выбрать правильную температуру, чтобы не пересушить его… Ты очень скрупулезен в деталях. Ты не упускаешь ни одну мелочь, ведь именно во внимании к мелочам сила.
Наконец ты вошел с ней в контакт. Нет, ты не выдал намерений, наоборот, ты притворился, что играешь по ее правилам… Это не сложно, ведь она слишком верит в свою правоту… и именно поэтому ты выбрал именно ее. Ее вера — залог твоего успеха.
Ты начинаешь обрабатывать ее. Так же медленно и безукоризненно, как выбирал. Действуешь четко, обдуманно, никогда не рискуешь… Она сопротивляется… они все так делали… поначалу. Но вот уже есть первый результат. Ты убедил ее, что тебе интересен ее взгляд на проблему, ты аккуратно прикормил ее тщеславие, и она уже сама идет на контакт. О, нет, не для того чтобы доставить тебе удовольствие, отнюдь, только лишь для того, чтобы еще раз попытаться доказать самой себе, что она сильна и волей и разумом, потому, как только сильные, как ей кажется, способны принять эту веру.
Все начинается в кафе. Она еще не доверяет тебе и видит угрозу. Скорее даже не угрозу, но трепещущую ненависть. Я долго пытался описать их чувства в те моменты, пытался заглянуть в самую душу, понять из каких глубин они поднимаются на свет, но, увы, тщетно. Мой скудный словарный запас смог выдать лишь трепещущую ненависть. Но если когда-нибудь тебе доведется ощутить на себе подобный взгляд, ты поймешь — в чем-то я прав.
И вот вы сидите друг напротив друга. Жертва и хищник. Сейчас жертва ты. Она смотрит на тебя как бы нехотя, слегка поднимая голову. Ее брови в этот момент складываются домиком, ноздри слегка раздуваются, верхнюю губу она чуть-чуть приподнимает, почти незаметно, но не тебе… нижнюю едва уловимо закусывает, глаза слегка прищуриваются, и будто нарочно она не ловит твой взгляд. Это длиться всего одно мгновение, другой не обратил бы на это внимания, но только не ты!
Она молчит. Ты выжидаешь момента. Надо позволить ей слегка разозлиться. Но только слегка, иначе она сорвется с крючка. Ты ловишь этот пристальный взгляд, когда она ставит сумочку на колени, кладет ногу на ногу и чуть поворачивается плечом. Это происходит непроизвольно, но ты уже знаешь чего ждать, ты читаешь ее.
Наконец она открывает сумочку, достает сигарету и закуривает. Терпение вознаграждено… ты с наслаждением закрываешь глаза и представляешь, как маленькая трещинка извиваясь змеей бежит по белоснежной каменной стене… Стене ее убеждений.
Ты завязываешь диалог.
Она начинает неохотно, но ты прикрываешь ее взор пеленой сладкой лжи и, нежно обхватив за руку, ведешь за собой. Наконец заводишь ее в лес, где уже никого кроме вас… Задаешь вопрос.
«Поскольку жизнь в этом обществе — абсолютная тоска, и ни одна сфера общества не имеет отношения к женщинам, то им, сознательным гражданкам, ответственным, жаждущим приключений женщинам, остаётся только свергнуть правительства, разрушить денежную систему, внедрить полную автоматизацию и уничтожить мужской пол».
— Она сдерживает себя. Только в конце диалога она впервые проверяет тебя «на вшивость». Кидает небольшой кусочек и смотрит, что ты будешь с ним делать.
Трещинок уже две, они весело бегут по белоснежной глади, то переплетаясь, то разбегаясь по сторонам.
«Теперь стало технически возможным воспроизводить себе подобных без помощи мужчин и производить на свет только женщин. Мы должны немедленно приступить к этому. Сохранение мужчин не нужно даже для сомнительной задачи воспроизводства. Мужчина — это биологическая случайность: (мужской) ген Y — это недоделанный (женский) ген X, то есть несёт в себе незаконченный набор хромосом. Другими словами, мужская особь — незавершённая женская особь, ходячий аборт, выкидыш на генной стадии.
Страница
1 из 4
1 из 4
