Любите женщин

Из левой ноздри соскальзывает красная струйка, она горячее раскаленного масла, она обжигает, испепеляет… Смотрит на руку… Впервые за эти долгие мгновения отводит от тебя взгляд. Не верит, боится поверить, гонит эту мысль, отчаянно стучит по гладкому водному зеркалу, но круги успокаиваются, а лик смерти остается… Ты бьешь еще раз. Аккуратно, чтобы не лишить сознания. На этот раз кулак ударяет скулу.

Пятится… еще не решилась кричать, быть может, знает, что бесполезно, быть может, все еще не верит… На щеке появляется бугорок, на вершине — ранка. Тонкая струйка грациозно скользит по щеке. Не больно, как будто натерла, но дергает и тянет… немеет… холод подступает к глазу.

Еще удар — с левой.

Наваливается на столик, спотыкается… Движения резкие, но неуверенные. Уже начинает стонать… Уже верит, но еще не боится, точнее еще не осознала, что боится… Прямой удар ногой в грудь. Чтобы не закричала.

Перелетает через стол, ползет назад, быстро шаркая ногами… Осознала… Доползает до серванта, глаза начинают блестеть, губы вздрагивают, кожа бледнеет… «Пощади, я же женщина, я слабее»…, — носок ботинка затыкает ей рот.

Гулкий удар, треск дешевого деревозаменителя. Хватается обеими руками за раскуроченный рот, сквозь пальцы хлещет кровь. Она течет по шее, по груди, по рукам, пропитывает платье, срывается с локтей на пол… Рыдает… точнее стонет навзрыд, отчаянно боясь за жизнь… Напрасная трата сил. Это лишь первый мазок в роскошном полотне.

Ты бьешь еще раз. С ходу, прямо в живот.

Сгибается, поникает… хрипит на вздохе… руки дрожат, ноги шаркают по полу, будто хотят ощутить опору.

Ты спокойно идешь на кухню. Она сразу налево через коридор.

Выбор кистей поистине потрясающ. Ты задумчиво фланируешь между табуретками, пытаясь уловить каприз настроения… Молоток для отбивки мяса, и нож с широким лезвием. Его любят все киношные маньяки… А почему бы и нет? Чем ты хуже. Но надо что-то еще, надо добавить в полотно изюминку, нужно что-то чего ты еще не делал… Импровизируй, фантазируй… Ты ставишь чайник. В голове проносится мысль, что неплохо бы вскипятить масло… Прелестная мысль! Великолепная! Но не сейчас.

Итак, ты возвращаешься к холсту.

Ей больно, очень больно… как ей кажется… Но, Боже, что она знает о боли?

Нож занимает свое место за поясом, в руках ты покручиваешь молоток. Ты не торопишься, нет, ты ждешь вдохновения, ждешь душевного подъема. Ведь ты художник, творец… Ты не бездушный мясник, отнюдь, ты — поэт.

Размашистый удар дробит коленную чашечку… Какая банальщина! Но, к сожалению, время твой враг и воображение надо подстегнуть, дать ему несколько глотков, и оно разгорится, обязательно разгорится!

Она прижимает к себе ногу, обхватывает рану… зубцы сорвали кожу, и она режет пальцы о торчащий осколок кости. Она кричит… нет, это уже не крик, это рев, животный, гортанный рев. Она вдыхает и выдыхает вопли… Удар по локтю. Уже что-то.

Рука веревкой повисает вдоль тела.

Она извивается словно гусеница, насажанная на иглу.

Ты хватаешь ее руку, прижимаешь к полу и начинаешь дробить ей пальцы. От каждого удара они расползаются, словно раздавленные улитки. Брызжет кровь, и пол вокруг покрывается мелкими каплями. Она отчаянно рвет руку обратно, но ты сильнее.

Этот штрих окончен.

Она уже не в состоянии кричать, она просто мычит, но все же как-то неестественно, голос пронизан страданиями, они ощущаются в каждой ноте… Ты заламываешь ей руку и садишься сверху. Прижимаешь изуродованное запястье к груди и наваливаешься вперед. Но ты аккуратен. Движения плавные, ведь если рвануть резко — треснет кость, ты же планируешь вырвать сустав.

Она начинает извиваться, будто ее бьет током. Скребет по паркету ногтями и мотает головой, ноги барабанят по полу.

Сустав начинает хрустеть. Ты чувствуешь, как рвутся ее мышцы, это отдается легкими щелчками, почти так же, когда ломаешь ветку.

Она визжит в исступлении.

С громким чавканьем рука вылетает из сустава.

Этот штрих окончен тоже… Какая сильная… многие к этому времени уже теряли сознание. Некоторым приходилось вкалывать адреналин… Достаешь нож… Слегка привстаешь, хватаешь ее за шиворот и поворачиваешь на спину.

Волосы растрепаны, глаза уже ничего не видят, изо рта свисают смешанные с кровью слюни.

Ты берешься поудобней и медленно отрезаешь ей нос. Затем срезаешь ошметки губ, потом щеки, потом уши… Щелкает выключатель… Вскипел чайник… Кипяток уродует кожу… она краснеет, покрывается волдырями, они лопаются, и проступает мясо… Ты знаешь что боль от ожога — сильнейшая, которую может воспринять человеческая нервная система… Какая жалость, ты дошел до апогея… Полотно почти закончено.

Женщина уже сошла с ума от боли.