Один, два, три… Один, два, три, четыре… Один, два, три, четыре, пять, шесть… Дэйв нащупал пульс у себя на запястье. Сперва удары казались ему слабыми, еле различимыми, но, спустя некоторое время, он стал различать их все четче, все реальнее. Вот они: один, два, три, четыре… Живой. Живой, и это главное. Дэйв облегченно вздохнул.
Добавить в моё избранное
5 мин, 5 сек 10821
Откуда-то сверху доносились глухие звуки, будто несколькими этажами выше в пол вбивали гвозди, или прыгал какой-то выживший из ума. «Что за нелепость? — Дэйв коротко засмеялся.
— Но, черт возьми, я живой, и теперь могу радоваться вместе с этим скачущим идиотом». Один, два… пять, шесть… Дэйв прислушался к своему телу. Боль от внезапного удара почти прошла, и теперь лишь слабая пульсация в коленях и спине напоминала ему о том ужасном происшествии. Медленно: один, два, три… Его окутывало тепло и мрак. Открыв глаза, Дэйв около минуты пытался разглядеть окружающую его обстановку, но покрывало темноты оставалось нерушимым. В один момент он не на шутку испугался и, отчаявшись, решил, что авария отняла у него зрение, но, повернув руку, отчетливо увидел горящий фосфорным свечением циферблат своих часов. Всё в порядке. Просто пришла ночь. Душная и черная, как смола, но, тем не менее, полная надежды и милости. Часы показывали половину третьего, а секундная стрелка всё рвалась вперед, по кругу: четыре, пять, шесть… «Что ж, очевидно, я в клинике, — решил Дэйв.
— Отдых мне будет не лишним».
— А память неспешно возвращала его к событиям прошедшего дня.
Будильник прозвенел, как всегда, в восемь, но Дэйв уже не спал. Лежа на спине, он вымерял секунды до звонка: три, две, одна… подъем. Душевая, яркий свет, умывальник, зубная щетка. Кухня, тостер, крепкий черный кофе без сахара… «Ай, да пошло оно всё! Сегодня особый день». Открыв коробку рафинада, Дэйв набрал кубиков и по очереди опустил их в чашку: один, два, три, четыре.
Под потолком лифта сменялись красные огни этажей: шесть, пять, четыре, три, два, один, — дзынь! Просторный подъезд, пять ступенек — и улица. Автобусная остановка на пересечении Центральной и Двенадцатой авеню. Очередь, уходящая хвостом аж к третьему почтовому, — виной тому, видимо, пробки. Сам Бог велел поступать сегодня не так, как обычно. Телефон, пальцы набирают номер: два, семь… семь, два. «Здравствуйте, служба такси»… Город в открытом окне, и Дэйв готовится к встрече. Сегодня он официально будет признан разоренным. Дэйв чувствовал радость.
«Какой это раз по счету? Первый, второй, третий… четвертый, пятый… шестой. Это шестой раз, когда мы с Эдом провернули свой нехитрый план. Всё просто, как дважды два: сперва получаешь разрешение на торговлю какой-нибудь ерундой, неважно какой; потом через доверенного поставщика оформляешь липовый приход товара; имитируешь ограбление, можно с небольшим поджогом; а после, дней через семь, встречаешься с агентом и получаешь страховку на всю сумму товара, которого никогда и не существовало. В стране, где слепо следуют закону, положив болт на здравый смысл, сделать подобное проще, чем отобрать куклу у пятилетней девочки. Эд, ты гений! Мы оба гении — ты и я… дьявол, почему так душно?» — Дэйв расстегнул накрахмаленный воротник.
— «Воротник с галстуком? Какого хрена меня не переодели в этой драной клинике? — рассердился он и решил:
— Завтра напишу на них жалобу».
Он приказал таксисту остановить у магазина. «Пять минут, сэр, не больше».
Он взял колу и два гамбургера, самых вредных, самых, мать их, сочных и жирных, и вышел назад на улицу.
Таксист дожидался его на другой стороне дороги, рьяно споря с парковщиком на тему оплаты за стоянку. Дэйв отыскал глазами переход. Светофор дал зеленый, и Дэйв зашагал по успевшему нагреться асфальту. Полосы мелькали под ногами: одна, вторая, третья… Звук сорвавшегося с места автомобиля, истошный визг колес. Дэйв обернулся, но было уже слишком поздно что-либо предпринимать. Черный бампер, тонированные стекла, в которых в последний момент промелькнуло отражение его лица — мгновенный испуг в глазах, скривившийся от предчувствия неминуемой боли рот. И удар через три, два, один… Последние его воспоминания — расчерченный бесполезными полосами твердый асфальт, издевательский зеленый свет на столбе, вкус крови на губах и запах выхлопов, и скрывшиеся за поворотом номера. Пять, три, три, шесть… «Я найду этого ублюдка, — пообещал себе Дэйв.
— Найду, засужу урода и, если не отправлю за решетку, то вытрясу из его карманов всю зелень. Но это завтра. А сейчас — спокойствие и немного отдыха» Дэйв повернулся на бок. «Надеюсь, Эд справился с делами. Нет, конечно же, он справился. Он разбирается в этом получше меня. Если честно, не совсем понимаю, зачем я вообще ему нужен». Уверив себя, что волноваться не о чем, Дэйв закрыл глаза, предвкушая завтрашнюю встречу и ставший традиционным небольшой банкет в честь успешно закрытого дела. «Может, стоит завязать? — подумал он.
— Что, если авария была знаком? — но, прокрутив в голове все варианты, Дэйв пришел к выводу, что в бизнесе нет места суевериям.
— Мы сделали это целых шесть раз, и всегда без единой промашки. Так с чего вдруг нас стоит останавливаться? В мире еще много чужих денег». Сверху всё продолжали доноситься удары, с каждым разом становясь все тише.
— Но, черт возьми, я живой, и теперь могу радоваться вместе с этим скачущим идиотом». Один, два… пять, шесть… Дэйв прислушался к своему телу. Боль от внезапного удара почти прошла, и теперь лишь слабая пульсация в коленях и спине напоминала ему о том ужасном происшествии. Медленно: один, два, три… Его окутывало тепло и мрак. Открыв глаза, Дэйв около минуты пытался разглядеть окружающую его обстановку, но покрывало темноты оставалось нерушимым. В один момент он не на шутку испугался и, отчаявшись, решил, что авария отняла у него зрение, но, повернув руку, отчетливо увидел горящий фосфорным свечением циферблат своих часов. Всё в порядке. Просто пришла ночь. Душная и черная, как смола, но, тем не менее, полная надежды и милости. Часы показывали половину третьего, а секундная стрелка всё рвалась вперед, по кругу: четыре, пять, шесть… «Что ж, очевидно, я в клинике, — решил Дэйв.
— Отдых мне будет не лишним».
— А память неспешно возвращала его к событиям прошедшего дня.
Будильник прозвенел, как всегда, в восемь, но Дэйв уже не спал. Лежа на спине, он вымерял секунды до звонка: три, две, одна… подъем. Душевая, яркий свет, умывальник, зубная щетка. Кухня, тостер, крепкий черный кофе без сахара… «Ай, да пошло оно всё! Сегодня особый день». Открыв коробку рафинада, Дэйв набрал кубиков и по очереди опустил их в чашку: один, два, три, четыре.
Под потолком лифта сменялись красные огни этажей: шесть, пять, четыре, три, два, один, — дзынь! Просторный подъезд, пять ступенек — и улица. Автобусная остановка на пересечении Центральной и Двенадцатой авеню. Очередь, уходящая хвостом аж к третьему почтовому, — виной тому, видимо, пробки. Сам Бог велел поступать сегодня не так, как обычно. Телефон, пальцы набирают номер: два, семь… семь, два. «Здравствуйте, служба такси»… Город в открытом окне, и Дэйв готовится к встрече. Сегодня он официально будет признан разоренным. Дэйв чувствовал радость.
«Какой это раз по счету? Первый, второй, третий… четвертый, пятый… шестой. Это шестой раз, когда мы с Эдом провернули свой нехитрый план. Всё просто, как дважды два: сперва получаешь разрешение на торговлю какой-нибудь ерундой, неважно какой; потом через доверенного поставщика оформляешь липовый приход товара; имитируешь ограбление, можно с небольшим поджогом; а после, дней через семь, встречаешься с агентом и получаешь страховку на всю сумму товара, которого никогда и не существовало. В стране, где слепо следуют закону, положив болт на здравый смысл, сделать подобное проще, чем отобрать куклу у пятилетней девочки. Эд, ты гений! Мы оба гении — ты и я… дьявол, почему так душно?» — Дэйв расстегнул накрахмаленный воротник.
— «Воротник с галстуком? Какого хрена меня не переодели в этой драной клинике? — рассердился он и решил:
— Завтра напишу на них жалобу».
Он приказал таксисту остановить у магазина. «Пять минут, сэр, не больше».
Он взял колу и два гамбургера, самых вредных, самых, мать их, сочных и жирных, и вышел назад на улицу.
Таксист дожидался его на другой стороне дороги, рьяно споря с парковщиком на тему оплаты за стоянку. Дэйв отыскал глазами переход. Светофор дал зеленый, и Дэйв зашагал по успевшему нагреться асфальту. Полосы мелькали под ногами: одна, вторая, третья… Звук сорвавшегося с места автомобиля, истошный визг колес. Дэйв обернулся, но было уже слишком поздно что-либо предпринимать. Черный бампер, тонированные стекла, в которых в последний момент промелькнуло отражение его лица — мгновенный испуг в глазах, скривившийся от предчувствия неминуемой боли рот. И удар через три, два, один… Последние его воспоминания — расчерченный бесполезными полосами твердый асфальт, издевательский зеленый свет на столбе, вкус крови на губах и запах выхлопов, и скрывшиеся за поворотом номера. Пять, три, три, шесть… «Я найду этого ублюдка, — пообещал себе Дэйв.
— Найду, засужу урода и, если не отправлю за решетку, то вытрясу из его карманов всю зелень. Но это завтра. А сейчас — спокойствие и немного отдыха» Дэйв повернулся на бок. «Надеюсь, Эд справился с делами. Нет, конечно же, он справился. Он разбирается в этом получше меня. Если честно, не совсем понимаю, зачем я вообще ему нужен». Уверив себя, что волноваться не о чем, Дэйв закрыл глаза, предвкушая завтрашнюю встречу и ставший традиционным небольшой банкет в честь успешно закрытого дела. «Может, стоит завязать? — подумал он.
— Что, если авария была знаком? — но, прокрутив в голове все варианты, Дэйв пришел к выводу, что в бизнесе нет места суевериям.
— Мы сделали это целых шесть раз, и всегда без единой промашки. Так с чего вдруг нас стоит останавливаться? В мире еще много чужих денег». Сверху всё продолжали доноситься удары, с каждым разом становясь все тише.
Страница
1 из 2
1 из 2
