Ничто и никогда не менялось. Как же он ненавидел этот монотонный нескончаемый дождь, который лил уже несколько часов подряд, ни на секунду не прекращаясь, и эти тяжелые свинцовые тучи, затянувшие летнее лондонское небо и не оставлявшие на нем ни просвета! Эту противную морось даже нельзя было назвать дождем в полном смысле этого слова, однако промочить до нитки и вконец испортить настроение она вполне могла. И почему дожди в Англии в летнюю пору такие затяжные и монотонные? Почему вообще летом у них так часто идут дожди?!
Добавить в моё избранное
8 мин, 16 сек 14508
Эта жуткая монотонность преследовала Джеймса буквально во всем — в падающих с неба бесконечных каплях, в свинцовой серости туч, и даже в одинаковых черных зонтах прохожих на многолюдных улицах Вест-Энда. Выйдя из метро у станции Ковент Гарден, он направился по Джеймс-Стрит по направлению к главной площади Ковент-Гарден. Своеобразная ирония была уже в том, что свой путь по Вест-Энду молодой человек начал с улицы, названной словно бы в его честь. По крайней мере, совпадение названия улицы с его собственным именем сейчас заставило Джеймса криво усмехнуться. На саму площадь, кишевшую туристами даже в это дождливое время, молодой человек, однако, заходить не стал, а свернул на Кинг-стрит, а затем по Бедфорд-стрит пошел по направлению к Стрэнду.
Здесь, несмотря на обилие магазинчиков и кафешек по обеим сторонам улицы, народу было не так много, и Джеймсу досаждал только никак не прекращающийся дождь, который, очевидно, решил устроить настоящий потоп в самом сердце Туманного Альбиона. Однако, стоило молодому человеку выйти на Стрэнд, как шумный поток спешащих неведомо куда людей — и лондонцев, и гостей города — подхватил и увлек его за собой, подобно тому, как стремительное течение большой реки уносит утлое суденышко. Проходящие мимо люди так и норовили, словно нарочно, стукнуть его зонтами по любой доступной части тела, что, естественно, выводило Джеймса из себя еще больше. Господи, ну почему они все вечно таскают с собой эти жутко неудобные приспособления, чьи спицы торчат во все стороны подобно острым иглам, встопорщившимся на теле какого-нибудь сказочного монстра?! Так ведь и в глаз попасть недолго… Неужели нельзя просто накинуть капюшон, к примеру? Сам Джеймс вообще шел с непокрытой головой, и мелкие дождевые капли оседали прямо на его длинных каштановых волосах. Но он не особо беспокоился об этом, ведь, несмотря на отвратительную погоду, был относительно теплый летний день.
Куда больше Джеймса раздражали бесконечные зонты бесконечных прохожих, и он уже стал жалеть, что вышел именно на Стрэнд, а не на какую-нибудь другую улицу, которая могла бы привести его к набережной Темзы, к местечку неподалеку от отеля Савой, где у молодого человека была назначена встреча. Так или иначе, но Джеймс был уже близок к цели: скоро он, наконец, сможет свернуть с многолюдного Стрэнда, полного кипучей жизни даже в такие дождливые дни, на более тихую Савой-стрит, которая ведет прямо к набережной Темзы. Именно там, на уютной Савой-стрит, словно бы зажатой между офисными зданиями, и располагалась цель утомительной экспедиции Джеймса — отель Савой.
И, как только Джеймс с облегчением вздохнул, заметив впереди поворот на Савой-стрит, его что-то больно кольнуло в плечо. Обернувшись, юноша заметил проходившего мимо респектабельного мужчину с огромным черным зонтом, одна из спиц которого, очевидно, и задела молодого человека. Это было уже слишком для Джеймса на сегодня. Все гнетущее напряжение этого дня, отравлявшее ему душу с самого раннего утра, пробило броню его английской сдержанности и прорвалось наружу исступленным криком: 'Смотреть надо по сторонам! А что, если бы вы мне в глаз своей спицей заехали?! И вообще, могли бы без зонта под дождем идти, ничего бы с вашей лысиной не случилось!' Некоторые прохожие при этих словах посмотрели на него как на сумасшедшего, другие просто оглядывались по сторонам, пытаясь понять, что это вдруг нарушило привычный монотонный ритм их существования.
Однако тот мужчина, что задел его своим зонтом, даже не обернулся, и вообще никак не прореагировал на вспышку Джеймса. Этот досадный эпизод окончательно испортил молодому человеку настроение. Его злость и раздражение, хоть и прорвались наружу, не получив никакого отклика, теперь еще сильнее довлели над ним. В голове Джеймса теперь роились лишь навязчивые мысли о зонтах и о дожде, которые превращали его прогулку в сущий кошмар. 'Вот так, наверное, и выглядит ад, если он существует, конечно, — мрачно подумал Джеймс.
— Тяжелые свинцовые тучи, скрывающие свет солнца и превращающие ясный день в серые сумерки; непрекращающаяся отвратительная морось, заставляющая сквозь промокшую одежду дрожать от пронизывающего холода теплым летним днем; серые убогие люди, не отличимые один от другого, вечно спешащие неведомо куда и толкающие друг друга своими ужасными черными зонтами. И главное, ничего и никогда не меняется, изо дня в день повторяется одна и та же однообразная, жуткая в своей монотонности картина, словно в старом граммофоне на одном из самых унылых моментов заело музыкальную пластинку. Вот это самый настоящий ад, вот что могло бы по-настоящему испугать благочестивых прихожан христианских церквей, а вовсе не нелепые побасенки о 'геенне огненной''.
С этими отнюдь не жизнеутверждающими мыслями Джеймс дошел до Савой-стрит, с которой в этом месте уже открывался вид на набережную Темзы. В иные, погожие дни набережная Виктории, на которую и выходила Савой-стрит, выглядела весьма живописно.
Здесь, несмотря на обилие магазинчиков и кафешек по обеим сторонам улицы, народу было не так много, и Джеймсу досаждал только никак не прекращающийся дождь, который, очевидно, решил устроить настоящий потоп в самом сердце Туманного Альбиона. Однако, стоило молодому человеку выйти на Стрэнд, как шумный поток спешащих неведомо куда людей — и лондонцев, и гостей города — подхватил и увлек его за собой, подобно тому, как стремительное течение большой реки уносит утлое суденышко. Проходящие мимо люди так и норовили, словно нарочно, стукнуть его зонтами по любой доступной части тела, что, естественно, выводило Джеймса из себя еще больше. Господи, ну почему они все вечно таскают с собой эти жутко неудобные приспособления, чьи спицы торчат во все стороны подобно острым иглам, встопорщившимся на теле какого-нибудь сказочного монстра?! Так ведь и в глаз попасть недолго… Неужели нельзя просто накинуть капюшон, к примеру? Сам Джеймс вообще шел с непокрытой головой, и мелкие дождевые капли оседали прямо на его длинных каштановых волосах. Но он не особо беспокоился об этом, ведь, несмотря на отвратительную погоду, был относительно теплый летний день.
Куда больше Джеймса раздражали бесконечные зонты бесконечных прохожих, и он уже стал жалеть, что вышел именно на Стрэнд, а не на какую-нибудь другую улицу, которая могла бы привести его к набережной Темзы, к местечку неподалеку от отеля Савой, где у молодого человека была назначена встреча. Так или иначе, но Джеймс был уже близок к цели: скоро он, наконец, сможет свернуть с многолюдного Стрэнда, полного кипучей жизни даже в такие дождливые дни, на более тихую Савой-стрит, которая ведет прямо к набережной Темзы. Именно там, на уютной Савой-стрит, словно бы зажатой между офисными зданиями, и располагалась цель утомительной экспедиции Джеймса — отель Савой.
И, как только Джеймс с облегчением вздохнул, заметив впереди поворот на Савой-стрит, его что-то больно кольнуло в плечо. Обернувшись, юноша заметил проходившего мимо респектабельного мужчину с огромным черным зонтом, одна из спиц которого, очевидно, и задела молодого человека. Это было уже слишком для Джеймса на сегодня. Все гнетущее напряжение этого дня, отравлявшее ему душу с самого раннего утра, пробило броню его английской сдержанности и прорвалось наружу исступленным криком: 'Смотреть надо по сторонам! А что, если бы вы мне в глаз своей спицей заехали?! И вообще, могли бы без зонта под дождем идти, ничего бы с вашей лысиной не случилось!' Некоторые прохожие при этих словах посмотрели на него как на сумасшедшего, другие просто оглядывались по сторонам, пытаясь понять, что это вдруг нарушило привычный монотонный ритм их существования.
Однако тот мужчина, что задел его своим зонтом, даже не обернулся, и вообще никак не прореагировал на вспышку Джеймса. Этот досадный эпизод окончательно испортил молодому человеку настроение. Его злость и раздражение, хоть и прорвались наружу, не получив никакого отклика, теперь еще сильнее довлели над ним. В голове Джеймса теперь роились лишь навязчивые мысли о зонтах и о дожде, которые превращали его прогулку в сущий кошмар. 'Вот так, наверное, и выглядит ад, если он существует, конечно, — мрачно подумал Джеймс.
— Тяжелые свинцовые тучи, скрывающие свет солнца и превращающие ясный день в серые сумерки; непрекращающаяся отвратительная морось, заставляющая сквозь промокшую одежду дрожать от пронизывающего холода теплым летним днем; серые убогие люди, не отличимые один от другого, вечно спешащие неведомо куда и толкающие друг друга своими ужасными черными зонтами. И главное, ничего и никогда не меняется, изо дня в день повторяется одна и та же однообразная, жуткая в своей монотонности картина, словно в старом граммофоне на одном из самых унылых моментов заело музыкальную пластинку. Вот это самый настоящий ад, вот что могло бы по-настоящему испугать благочестивых прихожан христианских церквей, а вовсе не нелепые побасенки о 'геенне огненной''.
С этими отнюдь не жизнеутверждающими мыслями Джеймс дошел до Савой-стрит, с которой в этом месте уже открывался вид на набережную Темзы. В иные, погожие дни набережная Виктории, на которую и выходила Савой-стрит, выглядела весьма живописно.
Страница
1 из 3
1 из 3
