Пасюк

Лука же, подбежав к начальнику службы безопасности казино, что-то весело прощебетал на своём «цыганско-тарабарском», зыркая чёрными глазами, потрепал того по плечу, серьёзный дядя согласно закивал и удалился, внешне очень довольный собой. В этот момент, Лука казался жутким и древним — древнее египетских мумий.

Ясно было, зачем Лука нужен Руслану. А вот чем общество Руслана прельщало Луку, было непонятным. В деньгах он не нуждался. Никогда не просил их, всегда тратя на развлечения свои собственные.

Сам Руслан считал себя, чем-то вроде Онегина, наших дней. Этакий — непонятый временем и миром, скучающий «денди». Привлекательный внешне, уже после недолгого общения с любым vis-а-vis, отталкивал своим непомерным снобизмом, уверенностью в собственном величии, как «право имеющий над тварью дрожащей».

Рос он мальчиком добрым, способным, но балованным безмерно. Баловала его мать, в «девяностые» вышедшая замуж за богатого «мужика», как она говорила. Сама из семьи инженеров-интеллигентов, перебивавшихся с хлеба на воду, а если честно — на водку, так как глава семейства крепко попивал, в то время как мать, бывшая литературный критик, работала продавцом в водочном киоске. Денег с трудом хватало прокормиться и дать образование искусствоведа юной, тогда ещё, матери Руслана.

Будущий искусствовед помогала матери и нередко подменяла на ночь. Уже тогда понимала, что тяжкий труд не способствует ни роскоши, ни благосостоянию и пользуясь привлекательной внешностью и манерами, приступила к поискам выгодной партии, путем проб и ошибок. К счастью не «залетела». Окончив институт, устроилась в музей, а затем в модный художественный салон.

Так и познакомились на одной из выставок — «мужик», а по сути — владелец крупной сети продуктовых супермаркетов, и играющая роль «инженю», но познавшая жизнь, подменяя мамашу в водочном привокзальном киоске, мама Руслана.

«Мужик» очень скоро сообразил, что взамен наивной любви бескорыстной бесприданницы, получил жадную и сварливую бабу. Насколько он был твёрд и упорен в предпринимательстве — настолько пасовал перед собственной второй половиной. Сильно переживал, когда «интеллигентные» уста разевались в ревущую глотку: «… Как я могла выйти за такое быдло замуж?! О чём с тобой можно поговорить? Про окорочка копчённые? Нетто-брутто? Дебит-кредит?». Забывала, при этом, что от баланса этого «дебита-кредита» — имела престижную квартиру в Москве, шикарные вещи от кутюр и поездки на заграничные курорты.

Поэтому проводил отец Руслана большую часть жизни на работе, и искал отдушину на стороне.

Пытался, правда, заниматься воспитанием сына, даже пристроить его к делу и бизнесу. Однако парень пошёл в мать, не только внешностью, но и потребительским отношением к жизни. С детских лет Руслан понял одно: он ничего не должен делать, и не обязан никому. Весь мир обязан ему. Каждый камень, каждый микроб, каждый человек и каждая собака.

Только однажды отец сорвался, когда ему с трудом, деньгами и увещеваниями, удалось замять историю с групповым изнасилованием сокурсницы Руслана. За большие деньги один из подонков-товарищей взял вину на себя, и, опять же, за большие деньги, получил условный срок. Девочка покончила с собой. Руслан вышел сухим из воды.

Отец, придя домой, бледный и взволнованный спросил:

— Руслан, это была пьяная ошибка? Скажи мне, что ты не такой. Скажи, пожалуйста, что этого больше не будет, Русланчик? Скажи, что ты пойдешь к родителям, и будешь просить прощения?

И получил в ответ:

— Что, папахен, сильно на ментов потратился? Или жалко денег родному сыну? Девка — дура, могла бы сама дать, тогда бы и проблем не было. Ещё и двести «баксов» могла заработать.

Впервые парень получил настоящий мужской удар. И, впервые, отец готов был убить родного сына.

Впервые Руслан испугался по настоящему, до смерти. Он завизжал, а к его визгу прибавились вопли вбежавшей матери, которая одновременно с утиранием крови вперемешку истерила:

— Русланчик, бедненький… Сволочь, быдло, убийца… Русланчик, не плачь, всё пройдёт миленький. Мамочка тебе новую машину купит… Скотина… родного сына не пожалел, торгаш проклятый… Тогда отец понял, что потерял сына. Только сын ничего не понял.

— Ну, что у нас на сегодня, Лука? — проорал Руслан, сквозь гвалт и громкую музыку. Они вдвоем сидели за столиком второго этажа стрипт-бара, потягивая виски. Люсьен ещё не было. Девочка могла прийти, а могла и не явиться. С Русланом её ничего, в общем-то, и не связывало. Люсьен искала в жизни только развлечений и удовольствий. Переспать, например, легко, с тем же Русланом, чего они давно не делали, так как надоели друг другу до смерти.

— Сегодня, Русланчик, у нас особое блюдо в меню, — ответил Лука, — и оно стоит того, чтобы его попробовали.

— Обрыдло всё, Лука. Да и есть я не хочу. Может в казино?

— Это не еда, Рустик, и даже не десерт, только дилера дождемся.