Торговая площадь в центре города была полна народу. Люди спешили, толклись у прилавков, ругались, спорили, требовали скидки. Визжащие дети выпрашивали у родителей очередную игрушку. Продавцы орали на всю площадь, предлагая покупателям свой товар. Ежегодная предновогодняя ярмарка была в самом разгаре.
Добавить в моё избранное
7 мин, 16 сек 13229
Посреди всей этой суматохи выделялась бело-голубая палатка. Под ее покровом выступал кукловод.
Надетая набекрень шляпа, тонкая ветровка и льняные штаны не сочетались с погодой — с самого утра валил снег. Однако кукловод не дрожал. Тонкие перчатки обтягивали пальцы, с сумасшедшей скоростью орудующие практически незаметными веревочками.
Вокруг собрался народ, любуясь представлением. Посмотреть и в самом деле было на что: куклы были сделаны с таким мастерством, что трудно было отличить их от настоящих людей, если бы не их размер.
В данный момент разыгрывалась целая трагедия. Миниатюрная светловолосая дамочка в розовом платье умоляла джентльмена с тростью не бросать ее. Она каялась в своих грехах, но в ответ получала лишь презрительную позу, которую с ловкостью соорудил кукловод. Он сам озвучивал своих персонажей. Дамочка говорила срывающимся от волнения голоском, когда как джентльмен отвечал ей сдержанно-равнодушно, однако в его тоне все чаще проскакивали гневные нотки. Кукловод наклонил голову как можно ниже, чтобы светлые волосы скрыли его лицо, и от этого казалось, будто куклы разговаривают сами по себе.
— Прошу тебя, Луи! — причитала красавица.
— Это была ошибка, я готова искупить свою вину!
— И как же ты ее искупишь? — ответствовал джентльмен, презрительно фыркнув.
— Такой позор можно смыть только кровью!
— Я согласна! Ты же можешь убить меня, Луи! — воскликнула она. Тут же каким-то непостижимым образом в полусогнутой руке барышни оказался миниатюрный нож.
— Возьми его!
— Я не могу, ты же знаешь! У меня не поднимается рука, чтобы сделать это, пусть твой поступок так ужасен!
— Луи, прошу тебя! Ты должен!
— Превратиться в убийцу? Ради тебя? Да ни за что! — джентльмен отвернулся.
— Тогда я сама это сделаю! — взвизгнула дамочка. Нож, зажатый в ее малюсенькой ладошке, повернулся. Лезвие оказалось нацелено ей в живот.
— Нет! — воскликнул джентльмен, бросаясь к ней.
Но было поздно. Красавица осела в снег, вокруг рассыпались ярко-красные лоскутки.
— О нет, нет! — запричитал джентльмен, подхватывая ее и прижимая к груди.
— Что же ты наделала?
Толпа зааплодировала. Некоторые, в большинстве своем женщины, утирали слезы — настолько реалистично выглядела игра, пусть и с надуманным сюжетом.
Кукловод в ответ на аплодисменты заставил кукол встать и поклониться. Это вызвало еще больший восторг. Монеты, звеня, сыпались в чашку, утопающую в снегу рядом.
Лишь двое равнодушно стояли в стороне. Полный лысоватый мужичок с пивным пузом и высокий худощавый парень, сжимающий в руке шапку. Он, казалось, совсем не обращал внимания на то, что волосы уже покрылись снегом. В глазах плескалась ненависть.
— Сегодня, — произнес он.
— Сегодня.
— Да, — ответил ему мужчина.
— Когда толпа разойдется.
Фанточчио зашел в тесную палатку и первым делом уложил кукол в коробки. Для каждой была предназначена своя, наполненная опилками и выстланная мягкой тканью. Он бережно относился к каждой кукле, считая ее членом своей семьи. Уложив дамочку в розовом платье на ложе из опилок, он заботливо прикрыл ее покрывалом, словно она могла замерзнуть — Лоретта, Лоретта, — промурлыкал он.
— Как тяжела твоя судьба.
Только после того, как каждая кукла оказалась на своем месте, он наконец стряхнул снег с волос. Сегодня был ужасный ветер, и даже навес палатки не спас его от снегопада.
На улице быстро темнело, и Фанточчио зажег керосиновую лампу. Стены палатки тряслись под порывами ветра, но кукловод даже не ежился, хотя температура под вечер значительно упала.
Фанточчио отогнул полог и выглянул наружу. Площадь была пустынна. Все давным-давно разошлись по домам, торговцы убрали товар и накрыли прилавки покрывалами от снега.
Вокруг не было никого.
Удовлетворенно улыбнувшись, Фанточчио вернулся в палатку.
В тот же миг в нее ворвались двое мужчин. Кукловод не успел опомниться, как удар в лицо лишил его сознания.
— Зачем ты так сильно ударил? — хрипло прошептал кто-то.
— А если он сейчас не очнется?
— Какая разница? — раздраженно ответил второй голос.
— Все равно он не жилец. Я убью его за то, что он сделал с ней.
— О, кажется, очухался, — в первом голосе слышалось несказанное облегчение.
Фанточчио с трудом сфокусировал взгляд. Перед ним стояли двое мужчин. Их лица показались ему знакомыми, должно быть, они сегодня были на представлении.
Да, так и есть. Они стояли поодаль и совсем не смотрели на кукол. Фанточчио всегда замечал таких.
И он был готов, что сегодня к нему пожалуют гости.
— Что же вы стоите, как неродные? — с усмешкой произнес он.
— Присаживайтесь. Принести вам чаю?
— Ты еще смеешь издеваться?
Надетая набекрень шляпа, тонкая ветровка и льняные штаны не сочетались с погодой — с самого утра валил снег. Однако кукловод не дрожал. Тонкие перчатки обтягивали пальцы, с сумасшедшей скоростью орудующие практически незаметными веревочками.
Вокруг собрался народ, любуясь представлением. Посмотреть и в самом деле было на что: куклы были сделаны с таким мастерством, что трудно было отличить их от настоящих людей, если бы не их размер.
В данный момент разыгрывалась целая трагедия. Миниатюрная светловолосая дамочка в розовом платье умоляла джентльмена с тростью не бросать ее. Она каялась в своих грехах, но в ответ получала лишь презрительную позу, которую с ловкостью соорудил кукловод. Он сам озвучивал своих персонажей. Дамочка говорила срывающимся от волнения голоском, когда как джентльмен отвечал ей сдержанно-равнодушно, однако в его тоне все чаще проскакивали гневные нотки. Кукловод наклонил голову как можно ниже, чтобы светлые волосы скрыли его лицо, и от этого казалось, будто куклы разговаривают сами по себе.
— Прошу тебя, Луи! — причитала красавица.
— Это была ошибка, я готова искупить свою вину!
— И как же ты ее искупишь? — ответствовал джентльмен, презрительно фыркнув.
— Такой позор можно смыть только кровью!
— Я согласна! Ты же можешь убить меня, Луи! — воскликнула она. Тут же каким-то непостижимым образом в полусогнутой руке барышни оказался миниатюрный нож.
— Возьми его!
— Я не могу, ты же знаешь! У меня не поднимается рука, чтобы сделать это, пусть твой поступок так ужасен!
— Луи, прошу тебя! Ты должен!
— Превратиться в убийцу? Ради тебя? Да ни за что! — джентльмен отвернулся.
— Тогда я сама это сделаю! — взвизгнула дамочка. Нож, зажатый в ее малюсенькой ладошке, повернулся. Лезвие оказалось нацелено ей в живот.
— Нет! — воскликнул джентльмен, бросаясь к ней.
Но было поздно. Красавица осела в снег, вокруг рассыпались ярко-красные лоскутки.
— О нет, нет! — запричитал джентльмен, подхватывая ее и прижимая к груди.
— Что же ты наделала?
Толпа зааплодировала. Некоторые, в большинстве своем женщины, утирали слезы — настолько реалистично выглядела игра, пусть и с надуманным сюжетом.
Кукловод в ответ на аплодисменты заставил кукол встать и поклониться. Это вызвало еще больший восторг. Монеты, звеня, сыпались в чашку, утопающую в снегу рядом.
Лишь двое равнодушно стояли в стороне. Полный лысоватый мужичок с пивным пузом и высокий худощавый парень, сжимающий в руке шапку. Он, казалось, совсем не обращал внимания на то, что волосы уже покрылись снегом. В глазах плескалась ненависть.
— Сегодня, — произнес он.
— Сегодня.
— Да, — ответил ему мужчина.
— Когда толпа разойдется.
Фанточчио зашел в тесную палатку и первым делом уложил кукол в коробки. Для каждой была предназначена своя, наполненная опилками и выстланная мягкой тканью. Он бережно относился к каждой кукле, считая ее членом своей семьи. Уложив дамочку в розовом платье на ложе из опилок, он заботливо прикрыл ее покрывалом, словно она могла замерзнуть — Лоретта, Лоретта, — промурлыкал он.
— Как тяжела твоя судьба.
Только после того, как каждая кукла оказалась на своем месте, он наконец стряхнул снег с волос. Сегодня был ужасный ветер, и даже навес палатки не спас его от снегопада.
На улице быстро темнело, и Фанточчио зажег керосиновую лампу. Стены палатки тряслись под порывами ветра, но кукловод даже не ежился, хотя температура под вечер значительно упала.
Фанточчио отогнул полог и выглянул наружу. Площадь была пустынна. Все давным-давно разошлись по домам, торговцы убрали товар и накрыли прилавки покрывалами от снега.
Вокруг не было никого.
Удовлетворенно улыбнувшись, Фанточчио вернулся в палатку.
В тот же миг в нее ворвались двое мужчин. Кукловод не успел опомниться, как удар в лицо лишил его сознания.
— Зачем ты так сильно ударил? — хрипло прошептал кто-то.
— А если он сейчас не очнется?
— Какая разница? — раздраженно ответил второй голос.
— Все равно он не жилец. Я убью его за то, что он сделал с ней.
— О, кажется, очухался, — в первом голосе слышалось несказанное облегчение.
Фанточчио с трудом сфокусировал взгляд. Перед ним стояли двое мужчин. Их лица показались ему знакомыми, должно быть, они сегодня были на представлении.
Да, так и есть. Они стояли поодаль и совсем не смотрели на кукол. Фанточчио всегда замечал таких.
И он был готов, что сегодня к нему пожалуют гости.
— Что же вы стоите, как неродные? — с усмешкой произнес он.
— Присаживайтесь. Принести вам чаю?
— Ты еще смеешь издеваться?
