Ланс Дамир

Мой собеседник озадачился.

— Потом поймешь.

— Я провел рукой по его шее, расстегнув верхнюю пуговицу рубашки.

Ланс посмотрел на меня, как на сумасшедшего.

— Это второе, необязательное условие твоей службы. Можешь на него и не соглашаться, потому что я не стану тебя принуждать.

Он заинтересовался и задумался.

Я услышал его мысли и улыбнулся.

— Ты никогда не был близок с мужчиной и тебе любопытно. Но не страшно.

— Уже нет.

— И хотелось бы попробовать?

— Дикость, конечно, но — да.

— Ты только что пустил меня к себе в душу. Не жалеешь?

Ланс покачал головой и вопросительно взглянул на меня.

— Ну что же, я рад. Потому, что честно говоря, ты мне весьма приглянулся, но навязать свои чувства без твоего согласия я тебе не мог. Загвоздка в том, что ты гетеросексуален. Без желания, на одном любопытстве мы с тобой далеко не уедем. При этом я знаю, как страстно ты любишь женщин.

— Ну и за чем дело-то стало? — Дамир не счел нужным вдаваться во всю эту заумь.

— А за тем, что если я модифицирую твое врожденное влечение, и направлю его на мужчин, то совершу насилие над твоей природой, и в конечном итоге сделаю тебя очень несчастным. А если не модифицирую, то сделаю очень несчастным себя… — Я вздохнул, и растянулся на постели, заложив руки за голову.

— Такая вот дилемма, Ланс Дамир, и лучше бы нам решить ее теперь.

Он задумался.

— А нельзя ли, хм… так решить — чтобы из всех мужчин мне хотелось только с тобой, а если тебя рядом нет — тогда мне снова бы хотелось женщин!

— Как ты сказал?

— Ну ты не злись, не злись… — Я не злюсь, Ланс, я потрясен.

Френк?

Первый раз про такое слышу!

Ну запроси хоть кого-нибудь?!

Некоторое время мы провели в молчании, пока я ждал, что ответит Френк.

Ну так, слушай. Это потрясающе, вообще. До такого мог додуматься только идиот, ничего не понимающий в технике модификации человеческого сознания… Ответ такой — в редких случаях частичная модификация возможна без ущерба психике модифицируемого, Джули А кто тебе ответил, ты не знаешь?

Знаю. Ирвин.

— Думаю, что первый раз нам вполне хватит любопытства, как движущей силы. Но я все равно тебя немного простимулирую, иначе будет много негативных эмоций… Я коснулся его висков, потом провел руками по плечам.

Он покорно позволил мне все это сделать, не сводя с меня взгляда своих черных колючих глаз. Грудь его вздымалась под шелком рубашки, но совсем не так, как вчера в камере, а значительно спокойней. Он облизал губы и чуть приоткрыл рот. Я сел рядом с ним, обнял за талию и поцеловал в губы, одновременно проведя другой рукой по низу живота. Ланс застонал, и, когда я отпустил его, взглянул на меня немного по-другому.

Ники Лиатрис считал, что я назвал Ланса супругом во время знаменитой церемонии в Йерен-Ханене. Нет, я назвал его супругом в ту нашу с ним первую ночь.

И ни единой душе не смог поведать, какую страшную цену меня заставили за это заплатить.

— Как приятно мне твое присутствие.

Ланс лежал на постели, а я изучал его тело, рассматривал, гладил.

— Повреждение кожи на шее с правой стороны… — Ну это от кинжала, помнишь?

— А, да. Но ты в рубашке родился. Еще немного и задело бы артерию.

— Я положил руки ему на грудь и задумался.

— Пневмония. В возрасте между пятнадцатью и двадцатью пятью годами.

— Что это такое?

— Болезнь легких. Жар, боли в мышцах, вобщем тяжелая штука.

— Было дело. Точно не помню, в каком году, но я с похожим провалялся несколько недель. Жена уже о похоронах договаривалась… — Он улыбнулся.

— Но ничего. Пронесло.

— Так, ладно. Сердце в порядке… Вот здесь, с левой стороны было сломано ребро.

— Да. На дуэли. Вернее я увернулся от клинка, упал, а он подбежал и ударил меня ногой. Спасибо небесам за идиотов. Это-то его и сгубило. Мое-то ребро зажило, а вот его кишки — нет!

— Ага… — Я взял руку Ланса в свои… — Твоя рука такая нежная и теплая.

Он улыбнулся.

— Травма среднего и безымянного пальцев правой руки.

— Нет.

— Да.

Дамир задумался.

— Нет, не помню.

Я вздохнул и прикрыл глаза, поглаживая его ладонь.

— Я вижу женщину средних лет с туго затянутыми назад волосами. Лавки вдоль стены, на стенах висят какие-то мешки, веники… Сеть рыболовная… Грабли… — Я тихо засмеялся, не открывая глаз.

— Резкая боль. Очень сильная. Что-то упало или было брошено мне на руку. Я сижу на скамье. Позади какая-то возня. Женщина, виденная мною раньше, с криком бросается на кого-то позади меня. Сильная боль. Такая сильная, что мне все равно, что происходит за моей спиной… — Я открыл глаза и взглянул на Дамира.