Кукла

Кукла… си­дела на столе! Её стеклянные глаза теперь ожили и горели в полумраке безумным ог­нём.

— Я, кажется, приказала тебе войти! — Детский голос теперь приобрёл гневные нотки. Он исходил от куклы, хотя губы её не шевелились.

Женя сделала несколько шагов вперёд.

— Вот молодец! Вот умница! — запричитала кукла. Дверь позади Жени захлопну­лась.

— Не пытайся бежать! Я заперла дверь.

— Кто ты? — мертвенным голосом проговорила Женя, в душе надеясь, что это всего лишь кошмарный сон.

— Нет, это не сон, — разгадала её мысли кукла, — ты не спишь. Сейчас ты наедине со мной. И я сделаю с тобой всё, что мне заблагорассудится. Поняла?

— Это сон! Это сон! Сон! Сон! Сон! — закричала Женя. Она бросилась к двери… Но та действительно была заперта. Причём… снаружи!

— Не ори! А то разбудишь эту маленькую сучку. Но до неё мы ещё доберёмся. Подойди поближе к столу! Быстро!

Женя снова повиновалась. Кукла управляла ею, словно механической игрушкой.

Подойдя к столу, Женя смогла лучше разглядеть эту куклу. Волосы на её голове были взъерошены, платье было измято и… (о боже!) на лице чернели синяки.

— Видишь, что со мной сотворила эта маленькая стерва? Видишь? Но она по­страдает больше! Я тебе обещаю!

— Не смей угрожать моей дочери!

— Заткнись! — Кукла захихикала.

— Ты такое же ничтожество, как и она. Я раздавлю вас, жалких букашек.

— Господи, скорее бы Игорь пришёл, — захныкала Женя, почувствовав себя бес­помощной женщиной, не способной защитить ни себя, ни свою семью.

— Он не придёт к тебе. Я всё устроила. Он ушёл к другой женщине.

— Кукла за­лилась смехом.

— Что ты несёшь, ты, пластиковая тварь! — выпалила Женя.

Гнев взял верх над страхом.

Она схватила куклу за волосы… и тут же ощутила сильную боль в области запястья. Женя разжала кулак и закричала. Кукла продолжала неистово смеяться. На запястье образовалась огромная рана. Боль стала мгновенно распространяться по всей руке. Рука покраснела и тут же покрылась какими-то чёрными волдырями. Женя заплакала от бо­ли и бессилия.

— Знаешь, что это за болезнь? — смеялась кукла.

— Она поражает плоть и приво­дит к мучительной смерти. Пока я заразила только твою руку. Хочешь, я заражу всё твоё тело? А?

— Нет, нет!

— Тогда ты должна будешь кое-что сделать для меня. Обещаю, как только ты это сделаешь, всё встанет на свои места. Рука твоя заживёт, Игорь вернётся к тебе. А я… навсегда покину ваш дом.

— Говори, чего ты хочешь от меня. Я согласна. Согласна!

— Прекрати реветь и успокойся, — неожиданно ласково заговорила кукла.

— Слышишь? Успокойся!

Женя с трудом подавила слёзы. Рука страшно болела. На ней появлялось всё больше и больше волдырей.

— Говори и оставь нас в покое.

— Сейчас ты пойдёшь в ту комнату и задушишь свою дочь. Потом ты изрубишь её на мелкие кусочки, а эти кусочки опустишь в ванну, наполненную горячей водой. Туда ты добавишь три ложки столового уксуса, шесть щепоток красного или чёрного перца, тринадцать капель растительного масла и перемешаешь всё это больной рукой. Затем возьмёшь стакан, черпнёшь из ванны немного смеси и выпьешь. Сделаешь всё это — и мы квиты!

Женя была полностью заколдована. Дверь открылась.

— Иди! — скомандовала кукла.

— Или… Женя поспешила в ванную и включила кран с горячей водой. Пока ванна напол­нялась, она прошла в свою комнату. Подойдя к кровати, она долго стояла в нереши­тельности.

ДЕЛАЙ, ЧТО Я ТЕБЕ СКАЗАЛА, А НЕ ТО БУДЕТ ХУЖЕ!

Ира больше никогда не проснётся… Женя провозилась с её бездыханным телом около получаса. Один лишь раз она оторвалась от столь гнусного занятия, чтобы выключить воду в ванной. Когда всё было готово, Женя собрала то, что осталось от дочери, в полиэтиленовый пакет и бросила этот пакет в воду, которая мгновенно окрасилась в тёмно-красный цвет — то но такой же, в какой было окрашено платье куклы. А дальше… всё как по приказу! Уксус, пе­рец, растительное масло… Морщась и подавляя приступ рвоты, Женя наклонилась над ванной и опустила обезображенную руку в эту ужасную смесь. Она не заметила куклу, которая сидела на раковине. В одно мгновение кукла оказалась у неё на шее.

Через несколько секунд всё бьшо кончено.

«Захлебнуться в крови собственного дитя — красивая смерть», — пропищала кук­ла и захохотала.

Дверь в ванную распахнулась. Кукла злобно повернула голову и захохотала ещё громче, когда увидела Игоря. Тот стоял с приоткрытым ртом, переводя оцепенелый взгляд с распростёртого на полу тела жены на ванну, наполненную кровью. Но вот он заорал страшным голосом:

— Это всё ты, мерзкая кукла! Чтоб ты сдохла!

Он схватил её и не успел кинуть о пол, как кукла расцарапала ему щёку.