Карантин

— Капитан! — доктор Фауман, сидевший у мониторов наблюдения в соседнем помещении, вздрогнул и укоризненно покачал головой.

— Будьте добры, ведите себя спокойнее. Это всё-таки медицинская зона.

— Этот карлик лжёт! — Гамильтон снова размахнулся, но, сделав над собой очевидное усилие, сдержался и хлопнул рукой по крышке стола.

— Он прекрасно знает, что случилось с остальными, и скрывает это! — Капитан службы безопасности круто развернулся, вперив взгляд в доктора через открытую дверь.

— Мне необходимо поговорить с этим Биллом Картером лично, а не через стекло.

— Вы прекрасно знаете, что это невозможно, — Фауман вновь покачал головой.

— Карантин закончится только через две недели. До тех пор никто не имеет права покидать карантинную зону, ни при каких обстоятельствах. Понимаете? Ни при каких! Нам не нужен здесь новый девяносто второй.

Гамильтон тяжело сглотнул — девяносто второй год он помнил прекрасно, хоть ему и было тогда всего десять лет. Семьдесят миллионов погибших по всей Солнечной системе в течение трёх недель — инопланетный вирус, подхваченный экипажем «Гончего пса» на открытой ими Атрейе и миновавший карантин из-за халатности медперсонала, удивительно хорошо приспособился к земной биологии. Помнится, некоторые из особо горячих голов требовали даже свернуть космическую программу, дабы зараза с новооткрытых планет не проникла снова на родину человечества. Естественно, их не послушали — эксплуатация новых планет была слишком выгодным бизнесом. Однако меры были ужесточены.

Фотографии жертв эпидемии девяносто второго года были развешаны там и тут по всему карантинному комплексу, поддерживая в медицинских работниках решимость не допустить повторения трагедии. Весьма мрачную, надо сказать, решимость — эти фотографии могли лишить аппетита даже человека подготовленного, не говоря уже о редких гостях, каковым был и капитан Гамильтон.

Обыкновенно встреча исследовательских кораблей, прибывающих из очередной экспедиции к ближним и дальним уголкам спирального рукава нашей галактики, не требовала присутствия представителей службы безопасности. Космонавтов просто помещали в карантинную зону, и если в течение месяца никто из них не проявлял признаков неизвестных заболеваний, выпускали их и проводили полное медицинское обследование на предмет болезней уже знакомых и изученных. Но тут был особый случай.

Корабль «Гордость небес», прибывший из путешествия к Беллатрикс, Гамме Ориона, нёс на борту экипаж из одиннадцати человек — но до дока карантинной службы донёс лишь девятерых. Когда космонавтов спросили, что случилось с двумя отсутствующими, люди выразили недоумение — разве был кто-то ещё?

Всё это откровенно пахло криминалом. Экипаж «Гордости небес» охотно шёл на сотрудничество, люди рассказывали подробности о путешествии — из тех, что не были засекречены как представляющие коммерческую ценность для их нанимателя, — но на все вопросы о двух бесследно пропавших лишь пожимали плечами. Кто это такие? Нас было всего девятеро.

Понятное дело, Гамильтон не верил им ни на грош — хотя бы потому, что одним из пропавших был корабельный кок, без которого ни один корабль никогда не отправился бы в экспедицию. Однако поделать пока ничего не мог — члены экипажа лишь вежливо и устало улыбались ему через толстое стекло, разделявшее комнату для посещений надвое, а капитан службы безопасности был вынужден терпеть всё это издевательство. Чёрт бы побрал этот карантин!

И чёрт бы побрал этого Билла Картера. Маленький, можно сказать, миниатюрный штурман вызывал у Гамильтона наибольшее подозрение. Он, как и все прочие, всячески отрицал наличие в их экипаже ещё двоих членов — однако, в отличие от остальных, явно чего-то боялся. Выглядело это подозрительно — более того, Гамильтон был практически уверен, что штурман имеет к исчезновению двух людей самое непосредственное отношение. Но поделать ничего не мог.

Собственно, капитану и не нужно было пока ничего делать — достаточно было дождаться окончания карантинного срока, а там уж он сам и его дознавательная команда взялись бы за этого проныру Картера всерьёз. Но уже через неделю случилось нечто, заставившее Гамильтона буквально на стенку полезть от страстного желания пообщаться со всей этой шальной компанией лично.

Карантинников осталось семеро.

— Их что?! — Капитан Гамильтон так сильно сдавил в пальцах стилус, что тот треснул, поранив осколками кожу.

— Их осталось семеро, — доктор Фауман, бледный и дрожащий, вытер со лба испарину и махнул рукой в сторону мониторов.

— Вот, смотрите сами. Не хватает Грега Эванса, капитана, и Марии Штальберг, первого помощника. И нигде никаких следов. Более того, — Фауман сглотнул пересохшим горлом и ткнул в один из мониторов, на котором отображалась комната с аккуратно застеленной двуспальной кроватью.

— Нет никаких признаков, что они вообще у нас гостили.