10 мин, 51 сек 6314
Вскоре во всём этот гаме невозможно стало разобрать слов.
Наконец, Иваныч, порядком уставший от этого скандала, произнёс громовым голосом:
— Отставить!
Это прозвучало так неожиданно, что все соседи разом затихли.
— Что нам на Маньку ругаться? — проговорил Иваныч, тяжело дыша и садясь на ступеньку.
— Все мы поступили по-свински. Кроме Ниночки, разумеется — она из нас одна человеком осталась. А я вот… С фрицами воевал, один, бывало, с гранатой на так ихний — да не струсил. А тут испугался, смалодушничал, как мальчишка. Стыдно, стыдно.
С этими словами он уронил седую голову на грудь и, закрыв лицо руками, заплакал.
А на востоке вовсю разгоралась заря. Красный шар солнца, выглянувший из-за туч, медленно поднимался над городом. Заглянув в окно пятого дома, он так и застал жильцов стоящими на площадке, понурив головы. Им было стыдно.
Наконец, Иваныч, порядком уставший от этого скандала, произнёс громовым голосом:
— Отставить!
Это прозвучало так неожиданно, что все соседи разом затихли.
— Что нам на Маньку ругаться? — проговорил Иваныч, тяжело дыша и садясь на ступеньку.
— Все мы поступили по-свински. Кроме Ниночки, разумеется — она из нас одна человеком осталась. А я вот… С фрицами воевал, один, бывало, с гранатой на так ихний — да не струсил. А тут испугался, смалодушничал, как мальчишка. Стыдно, стыдно.
С этими словами он уронил седую голову на грудь и, закрыв лицо руками, заплакал.
А на востоке вовсю разгоралась заря. Красный шар солнца, выглянувший из-за туч, медленно поднимался над городом. Заглянув в окно пятого дома, он так и застал жильцов стоящими на площадке, понурив головы. Им было стыдно.
Страница
4 из 4
4 из 4