Добавить в моё избранное
8 мин, 54 сек 19831
У кого ног нет, у кого рук. И все уже распотрошённые. Только Клавдия моя целёхонькая ещё. Висит и не дышит. А так — как живая. Даже улыбка на лице у неё сохранилась.
И такая меня ярость обуяла, что я, не помня себя, заложнице своей вмиг шейные позвонки, одним ударом… Она даже не поняла ничего. Рухнула, как подкошенная. Лежит в ногах у меня, а я на Клавдию смотрю и комок у меня в горле.
Надкусила я заложнице вену яремную. Крови напилась и наверх пошла. Никого в живых не оставила. Вволю душеньку отвела. Всех порешила. И мальчонке олигарховскому, двумя пальцами, шейку куриную переломила. Потом собрала всех, и на крючьях, в том подвале развесила.
Надо было запалить всё, к чёртовой матери, да поздно сообразила. А возвращаться во дворец не хотела. Вот такие дела, Николаич.
Утром газету местную открыла. А там, на последней странице, объявление — требуется уборщица помещений на дому. Точно такое же, как мы с Клавдией читали. Только убирать там было уже не для кого. Если только труповозку вызывать.
Потом я прознала, кто тот «князь», что во дворце жил. Он, оказывается, гостиничный комплекс содержал. А при нём сеть ресторанов. Так в тех ресторанах самые важные «тузы» кормились, кроме отдыхающих. Кормились и шашлыки, чем всех потчевали, хвалили. Таких шашлыков, — говорили — на всём побережье нет.
Теперь уже никогда не будет.
Мы сидели с Натальей, как два родных человека. Я прекрасно понимал её состояние. Приходилось и мне друзей терять. Одно только мне было невдомёк, что она чувствовала, когда сама занималась заготовкой человечины на свои гастрономические изыски.
И такая меня ярость обуяла, что я, не помня себя, заложнице своей вмиг шейные позвонки, одним ударом… Она даже не поняла ничего. Рухнула, как подкошенная. Лежит в ногах у меня, а я на Клавдию смотрю и комок у меня в горле.
Надкусила я заложнице вену яремную. Крови напилась и наверх пошла. Никого в живых не оставила. Вволю душеньку отвела. Всех порешила. И мальчонке олигарховскому, двумя пальцами, шейку куриную переломила. Потом собрала всех, и на крючьях, в том подвале развесила.
Надо было запалить всё, к чёртовой матери, да поздно сообразила. А возвращаться во дворец не хотела. Вот такие дела, Николаич.
Утром газету местную открыла. А там, на последней странице, объявление — требуется уборщица помещений на дому. Точно такое же, как мы с Клавдией читали. Только убирать там было уже не для кого. Если только труповозку вызывать.
Потом я прознала, кто тот «князь», что во дворце жил. Он, оказывается, гостиничный комплекс содержал. А при нём сеть ресторанов. Так в тех ресторанах самые важные «тузы» кормились, кроме отдыхающих. Кормились и шашлыки, чем всех потчевали, хвалили. Таких шашлыков, — говорили — на всём побережье нет.
Теперь уже никогда не будет.
Мы сидели с Натальей, как два родных человека. Я прекрасно понимал её состояние. Приходилось и мне друзей терять. Одно только мне было невдомёк, что она чувствовала, когда сама занималась заготовкой человечины на свои гастрономические изыски.
Страница
3 из 3
3 из 3
