Торжественное мероприятие на центральной площади Мосгарда входило в свой апофеоз.
Добавить в моё избранное
2 мин, 33 сек 11704
Отмечалась 187-ая годовщина освобождения Тухляндии от иноземного ига. Подготовка к этому главному торжеству года начиналась заранее, и с народа собиралась отдельная подать.
Всё бы хорошо, но самого народа становилось всё меньше. Точнее, той его части, которая в расе людей.
Старый дед с внучком подошли к самой окраине ликующей толпы. Деду это не в первой, и он тут же заулыбался, видя множество радостного народа.
Внучку происходящее было в диковинку и то и дело дёргал деда за руку, задавая всякие интересующие его вопросы.
— Деда, а кто вот те большие и говорящие деревья?
— Это, внучок, энты.
— А почему их так много стоит по всей окраине площади?
— Ну, они нас с тобой охраняют. Чтобы не было беспорядков и провокаций.
В это время на сцену вышел большой вампир и начал говорить.
— Мы великие! Мы победили вервольфов и память об этом должна жить в нас вечно! Сегодня мы должны забыть о недостатках в едё и питье, ведь тогда его было ещё меньше! — и громкие аплодисменты и радостные возгласы.
— Деда, а кто это?
— Это вампир — наш предводитель.
— Так ведь он же кровь пьёт. Может, и нашу тоже пьёт? — насупился внучок.
— Ну, что ты. Он говорит, что мало пьёт. Даже меньше, чем другие вампиры, которые ниже его рангом.
На сцену поднялся важный и неуклюжий оборотень.
— Мы должны быть на чеку и не поддаваться на сладкие зазывы с Запада. Это проклятые вервольфы. Они нас хотят поработить как тогда, 187 лет назад. Но мы им дадим отпор, ведь мы сильные!
Раздались дружные крики «Ура!» и общие одобрительные возгласы.
— Деда, а кто такие вервольфы? — поинтересовался внук.
— Ну это те, кто сейчас называются «Сытые волки».
— А они собираются на нас опять напасть?
Дед почесал задумчиво голову.
— Ну, не знаю. Если болтун-говорун утверждает, значит хотят напасть.
— А кто такой болтун-говорун?
— Ну это тот, кто красиво говорит с самой высокой горы. И ему все верят. Ему невозможно не верить — ведь никто ничего другого не говорит.
Торжества подходили к концу. Разыгрывались билеты на поездку на Запад. Народу всегда собиралось много, подходили даже те, кого не было на торжествах с самого начала.
Билетов было мало, поэтому ажиотаж был большой. Выигрывавшим предоставлялось право жить на Западе и пользоваться всеми благами тамошней сытой жизни.
Дед подошёл поближе и с жадным взором начал следить за розыгрышем. Но, он, как всегда, не выиграл.
Его охватила грусть и всю оставшуюся дорогу он шёл опустив голову. Внуку стало жалко деда, и он то и дело пытался деда развеселить.
Но перед домом, он всё-таки задал вопрос, который его мучил всю дорогу.
— Деда, а почему мы всё ещё радуемся той далёкой победе? И сейчас нам говорят про возможную войну с Западом? А люди всё равно хотят туда уехать. Почему, я не могу понять? Ведь мы победители, мы лучше всех, а живём хуже всех?
Дед не ожидал такого вопроса. Оно, вроде внук правильно подметил, что плохо живём. Но долгие годы слушая одни и те же радостные речи вампиров, оборотней и прочих, он к этому привык и смирился.
А главное, поверил. Ведь, так хотелось верить в хорошее. В то, что о тебе заботятся.
— Я, внук, за стабильность. Ведь тогда, 187 лет назад, было хуже.
Всё бы хорошо, но самого народа становилось всё меньше. Точнее, той его части, которая в расе людей.
Старый дед с внучком подошли к самой окраине ликующей толпы. Деду это не в первой, и он тут же заулыбался, видя множество радостного народа.
Внучку происходящее было в диковинку и то и дело дёргал деда за руку, задавая всякие интересующие его вопросы.
— Деда, а кто вот те большие и говорящие деревья?
— Это, внучок, энты.
— А почему их так много стоит по всей окраине площади?
— Ну, они нас с тобой охраняют. Чтобы не было беспорядков и провокаций.
В это время на сцену вышел большой вампир и начал говорить.
— Мы великие! Мы победили вервольфов и память об этом должна жить в нас вечно! Сегодня мы должны забыть о недостатках в едё и питье, ведь тогда его было ещё меньше! — и громкие аплодисменты и радостные возгласы.
— Деда, а кто это?
— Это вампир — наш предводитель.
— Так ведь он же кровь пьёт. Может, и нашу тоже пьёт? — насупился внучок.
— Ну, что ты. Он говорит, что мало пьёт. Даже меньше, чем другие вампиры, которые ниже его рангом.
На сцену поднялся важный и неуклюжий оборотень.
— Мы должны быть на чеку и не поддаваться на сладкие зазывы с Запада. Это проклятые вервольфы. Они нас хотят поработить как тогда, 187 лет назад. Но мы им дадим отпор, ведь мы сильные!
Раздались дружные крики «Ура!» и общие одобрительные возгласы.
— Деда, а кто такие вервольфы? — поинтересовался внук.
— Ну это те, кто сейчас называются «Сытые волки».
— А они собираются на нас опять напасть?
Дед почесал задумчиво голову.
— Ну, не знаю. Если болтун-говорун утверждает, значит хотят напасть.
— А кто такой болтун-говорун?
— Ну это тот, кто красиво говорит с самой высокой горы. И ему все верят. Ему невозможно не верить — ведь никто ничего другого не говорит.
Торжества подходили к концу. Разыгрывались билеты на поездку на Запад. Народу всегда собиралось много, подходили даже те, кого не было на торжествах с самого начала.
Билетов было мало, поэтому ажиотаж был большой. Выигрывавшим предоставлялось право жить на Западе и пользоваться всеми благами тамошней сытой жизни.
Дед подошёл поближе и с жадным взором начал следить за розыгрышем. Но, он, как всегда, не выиграл.
Его охватила грусть и всю оставшуюся дорогу он шёл опустив голову. Внуку стало жалко деда, и он то и дело пытался деда развеселить.
Но перед домом, он всё-таки задал вопрос, который его мучил всю дорогу.
— Деда, а почему мы всё ещё радуемся той далёкой победе? И сейчас нам говорят про возможную войну с Западом? А люди всё равно хотят туда уехать. Почему, я не могу понять? Ведь мы победители, мы лучше всех, а живём хуже всех?
Дед не ожидал такого вопроса. Оно, вроде внук правильно подметил, что плохо живём. Но долгие годы слушая одни и те же радостные речи вампиров, оборотней и прочих, он к этому привык и смирился.
А главное, поверил. Ведь, так хотелось верить в хорошее. В то, что о тебе заботятся.
— Я, внук, за стабильность. Ведь тогда, 187 лет назад, было хуже.
