Долгая полярная ночь кажется бесконечной человеку, впервые столкнувшемуся с этим явлением. Дикое завывание ветра делает эту картину ещё более изнуряющей, и хочется побыстрее покинуть вечное царство мерзлоты в поисках уюта и очага…
Добавить в моё избранное
7 мин, 25 сек 14255
Мороз же иногда стоит настолько сильный, что, укутавшись в самые прочные оленьи шкуры в несколько рядов — прошибает насквозь. Это тайга. И любителю-путешественнику здесь делать нечего! Не каждый выдержит такое испытание… кроме народов, населяющих эти края с начала времён. Народов странных и таинственных, мужественных и молчаливых.
Юрта находилась в сотнях километрах от цивилизованного мира. Обдуваемая всеми ветрами, она стойко выдерживала эту напасть, не позволяя холодному воздуху просочиться внутрь себя. Примитивная, но хитрая технология постройки сего круглого войлочного жилища передавалась из поколения в поколение, позволяя жильцам вести нормальный образ жизни в таких суровых условиях. Тайга хоть и сурова, но даёт способы пропитания и поддержания сил на многие годы. Вот в один из таких годов молодые охотники на собачьих упряжках, совершили страшную находку в ближайших лесах — обмороженное тело человека! Она была столь неожиданна для этих мест, что оба якута опешили, не в силах принять правильное решение. Тело практически превратилось в глыбу, и было бесполезно принимать какие-либо меры. После недолгих рассуждений охотники решили отправить находку к старейшине, чтобы оправдать неожиданное возвращение.
В этой части тайги поселение якутов было небольшим. С годами их численность стала уменьшаться, а ждать помощи было неоткуда. Болезни хоть медленно, но верно косили всех подряд. Цепочка юрт была разбита недалеко друг от друга, и ничем не выделялись на фоне одной, — выше и шире остальных — жилища старого главы и шамана.
Пока молодые охотники везли на повозке страшную находку, на них выбрались посмотреть почти все соплеменники, провожая удивленными взглядами к юрте старейшины. Полярная ночь наступала через несколько дней, а значит — усилились бы холода, охотиться стало бы трудней. Потому чтобы не разгневать старца акыны внесли в его жилище найденное тело и рассказали хозяину что к чему. Сухое морщинистое лицо шамана выразило сильное удивление. Сколько ему было лет — не знал никто, но передвигался он ещё уверено, а также видел и слышал прекрасно. После недолгих ругательств он велел отнести тело в самое тёплое место в юрте. Женщинам, входящим в число своей родни указал что делать. После чего пошептался с охотниками и жестом велел возвращаться на охоту, чтобы пополнить запасы на ближайшие дни.
Спустя двенадцать часов найденное тело обмякло, сбросив с себя ледяной покров. Тело принадлежало мужчине в годах, заросшему бородой. Но одет он был не по местным обычаям, а как с большой земли. Лицо же его в смертной гримасе не выражало абсолютно никакого страдания, напротив — оно торжествовало своей печальной участи.
Шаман повернул его на спину и вытер остатки воды. Мёртвая посиневшая рука была спрятана под куртку и что-то крепко сжимала. Он осторожно расстегнул пуговицы и обнаружил то ли журнал, то ли книгу, тщательно обёрнутую в прочную кожу. Старец отложил её в сторону и велел женщинам готовиться к обряду. Аккуратно снимая одежду с тела мужчины, он запричитал молитву на своём наречии, напоминающем распевную песнь. Спустя некоторое время в разных уголках юрты лежали отдельно: одежда, снятая с тела; носильные вещи найденные при нём. Женщины стали натирать тело тюленьим жиром, перекидываясь между собой редкими фразами. От огня скрипящего в очаге стал распространяться сладковатый аромат диких трав, постепенно заполняющий всю площадь. Старец же всё пел свою песнь. Он набирался сил для проведения камлания.
На следующий день в юрте появился мальчик лет восьми — последний рожденный в племени, — и получил задание от старца. После недолгой беседы он удалился, а шаман продолжил приготовления. Обряд требовал тщательной подготовки и соблюдения всех правил, поэтому вскоре у юрты было собрано всё необходимое. Женщина что была помоложе часто появлялась оттуда, отбирая самое необходимое. Два молодых якута готовились разжигать ритуальный костёр. Женщины в других жилищах готовили разные отвары и снадобья, а также еду и чай. Вся цыпочка жителей была занята подготовкой к таинственному обряду — не погребения найденного тела, — а воскрешения из мёртвых!
Быть может в развитом обществе, этот обряд показался бы дикостью, но вдали от цивилизации в недоступной тайге — это было священным действием, сохраненным далёкими пращурами до наших дней. А нетронутое целомудрие окружающей природы придавало силы и загадочности этому ритуалу, стирая грани между реальностью и магией.
Когда языки костра достигли бушующего танца, немногочисленный народ в унтах и тёплых шкурах устроил ритуальные пляски, которые могли продолжаться несколько часов. Белое теперь уже окоченевшее тело лежало на оленьих шкурах, поблескивая жиром в свете огня. Шаман снова затянул свою песнь с совершено отстраненным взором. Одна из женщин стояла у изголовья тела крепко держала его за голову, другая находилась у ног и втирала в них вонючую мазь. За стеной юрты резко ударили в бубен, затем послышалась целая канонада глухих ударов содержащих определенный темп.
Юрта находилась в сотнях километрах от цивилизованного мира. Обдуваемая всеми ветрами, она стойко выдерживала эту напасть, не позволяя холодному воздуху просочиться внутрь себя. Примитивная, но хитрая технология постройки сего круглого войлочного жилища передавалась из поколения в поколение, позволяя жильцам вести нормальный образ жизни в таких суровых условиях. Тайга хоть и сурова, но даёт способы пропитания и поддержания сил на многие годы. Вот в один из таких годов молодые охотники на собачьих упряжках, совершили страшную находку в ближайших лесах — обмороженное тело человека! Она была столь неожиданна для этих мест, что оба якута опешили, не в силах принять правильное решение. Тело практически превратилось в глыбу, и было бесполезно принимать какие-либо меры. После недолгих рассуждений охотники решили отправить находку к старейшине, чтобы оправдать неожиданное возвращение.
В этой части тайги поселение якутов было небольшим. С годами их численность стала уменьшаться, а ждать помощи было неоткуда. Болезни хоть медленно, но верно косили всех подряд. Цепочка юрт была разбита недалеко друг от друга, и ничем не выделялись на фоне одной, — выше и шире остальных — жилища старого главы и шамана.
Пока молодые охотники везли на повозке страшную находку, на них выбрались посмотреть почти все соплеменники, провожая удивленными взглядами к юрте старейшины. Полярная ночь наступала через несколько дней, а значит — усилились бы холода, охотиться стало бы трудней. Потому чтобы не разгневать старца акыны внесли в его жилище найденное тело и рассказали хозяину что к чему. Сухое морщинистое лицо шамана выразило сильное удивление. Сколько ему было лет — не знал никто, но передвигался он ещё уверено, а также видел и слышал прекрасно. После недолгих ругательств он велел отнести тело в самое тёплое место в юрте. Женщинам, входящим в число своей родни указал что делать. После чего пошептался с охотниками и жестом велел возвращаться на охоту, чтобы пополнить запасы на ближайшие дни.
Спустя двенадцать часов найденное тело обмякло, сбросив с себя ледяной покров. Тело принадлежало мужчине в годах, заросшему бородой. Но одет он был не по местным обычаям, а как с большой земли. Лицо же его в смертной гримасе не выражало абсолютно никакого страдания, напротив — оно торжествовало своей печальной участи.
Шаман повернул его на спину и вытер остатки воды. Мёртвая посиневшая рука была спрятана под куртку и что-то крепко сжимала. Он осторожно расстегнул пуговицы и обнаружил то ли журнал, то ли книгу, тщательно обёрнутую в прочную кожу. Старец отложил её в сторону и велел женщинам готовиться к обряду. Аккуратно снимая одежду с тела мужчины, он запричитал молитву на своём наречии, напоминающем распевную песнь. Спустя некоторое время в разных уголках юрты лежали отдельно: одежда, снятая с тела; носильные вещи найденные при нём. Женщины стали натирать тело тюленьим жиром, перекидываясь между собой редкими фразами. От огня скрипящего в очаге стал распространяться сладковатый аромат диких трав, постепенно заполняющий всю площадь. Старец же всё пел свою песнь. Он набирался сил для проведения камлания.
На следующий день в юрте появился мальчик лет восьми — последний рожденный в племени, — и получил задание от старца. После недолгой беседы он удалился, а шаман продолжил приготовления. Обряд требовал тщательной подготовки и соблюдения всех правил, поэтому вскоре у юрты было собрано всё необходимое. Женщина что была помоложе часто появлялась оттуда, отбирая самое необходимое. Два молодых якута готовились разжигать ритуальный костёр. Женщины в других жилищах готовили разные отвары и снадобья, а также еду и чай. Вся цыпочка жителей была занята подготовкой к таинственному обряду — не погребения найденного тела, — а воскрешения из мёртвых!
Быть может в развитом обществе, этот обряд показался бы дикостью, но вдали от цивилизации в недоступной тайге — это было священным действием, сохраненным далёкими пращурами до наших дней. А нетронутое целомудрие окружающей природы придавало силы и загадочности этому ритуалу, стирая грани между реальностью и магией.
Когда языки костра достигли бушующего танца, немногочисленный народ в унтах и тёплых шкурах устроил ритуальные пляски, которые могли продолжаться несколько часов. Белое теперь уже окоченевшее тело лежало на оленьих шкурах, поблескивая жиром в свете огня. Шаман снова затянул свою песнь с совершено отстраненным взором. Одна из женщин стояла у изголовья тела крепко держала его за голову, другая находилась у ног и втирала в них вонючую мазь. За стеной юрты резко ударили в бубен, затем послышалась целая канонада глухих ударов содержащих определенный темп.
Страница
1 из 3
1 из 3
