Глава оранжевая: Детская радость

Два голоса компания признала сразу: Аполлон и Людмила, отец и мать Тамары. Присутствие их в полицейском участке одновременно с другими свидетелями из видевших Тамару живой в последний раз — явление ожидаемое. Третий, особенно зычный и самоуверенно-чопорный, принадлежал мужчине в годах и, судя по низкому тембру, отнюдь не хлипкого телосложения. Сейчас этот самый голос добивался от родителей правдивости:

— Не стоит мне в уши заливать. То, что вы бесплодны, мне от нашего государства известно — есть в архивах поликлиники соответствующие записи. Мне лишь интересно, кто вам предоставил такого чудного ребёнка-экстрасенса, данных об усыновлении нет.

— Вы обратились к нам не в самое лучшее время, — Аполлон смешал в реплике траур и жёсткое требование оставить вздорные расспросы. Людмила чуть ли не визжала от ненависти ко всему миру:

— Даже если! Даже если и усыновили! Пускай нашу доченьку загубили, мы не дадим забить остальных невинных детей! И с чего вы взяли, что мы просили и любили Тамарушку ради её чёртовых кошмаров, будь они прокляты!

— Клянусь чем угодно, убивать кого-то не в моих интересах, и оградить своего ребёнка я смогу от любого маньяка. Вы скорее поможете детям, если я смогу защитить одного из них, усыновив его.

— Не сможете! — Мать продолжала истерить, сколько бы уверенным и спокойным не был тон собеседника.

— Они повсюду, везде, их агенты во всех правительствах, они их контролируют!

— Может, и вы сами из них, и только обманываете нас, утверждая непричастность, — вторил ей муж.

— Вы себя слышите? — Обладатель низкого голоса начал уже возмущаться.

— Что за бред! О ком вы?

— Бред? Они так нам и говорят, хотят, чтобы всех знающих о вас правду сочли психами! — По бешеному визгу было похоже, что женщина была готова наброситься на басовитого мужика.

— Скажешь, что их нет, когда они нас обоих похищали, проводили над нами ужасные опыты без анестезии?! Нам потому и пришлось лечиться в частной клинике — инопланетяне вырезали мою матку живьём! Мы бы остались бездетными, если бы не помощь таких же, как мы, жертв ваших дьявольских экспериментов!

— Убирайся, грёбаный чуж! — Безумие жены передавалось и мужу, и по звукам казалось, что они оба полезли в драку, и не миновать мордобоя, если бы не подоспевшая охрана.

Было боязно выходить навстречу заварушке, и неприятно давать новый повод нервным родителям поливать грязью всё вокруг. Но Ирине крайне любопытно было узнать, что там происходит, очутиться в гуще событий, и она смело потянула остальных за собой к выходу.

Низкий голос принадлежал, судя по всему, высокому седоватому господину в представительном пиджаке. Острый нос был расквашен, мужчина подтирал кровь кулаком, блеснув из-под рукава швейцарскими часами. Морда Аполлона, которого держали два крепких мужика в одинаковых серых костюмах (вероятно, телохранители басовитого), была и того краше: вся в кровавом подтёке, с оплывшими глазами, еле открытыми. Визжавшую как хрюшку Людмилу держали полицейские, извиняясь за непредвиденные обстоятельства.

— Надеюсь, их не засудят за членовредительство, — пострадавший мужчина ответил местной охране, — а просто отправят лечиться куда следует. Вы посмотрите на них: звери, не люди.