Глас в ночи

— Достали проверки, чёрт бы их подрал! Главный не дурак — слинял, а мне как начальнику отдела паши всю ночь, как проклятый, доделывай, переделывай за этими халтурщиками! Туды ж вас!» Добравшись до родной пятиэтажки, мужчина зашёл в подъезд и позвонил в квартиру на первом этаже. Дверь открыла Юля. Берта, учуяв хозяина, кинулась ему навстречу, махая хвостом и повизгивая.

— Ужинать будешь? — спросила жена.

— Нет. Пойду спать.

— Ну иди тогда, спи. Если что, я на столе оставлю.

Сказав это, Юля вновь удалилась на кухню, где на сковородке что-то потрескивало, и пахло жареной картошкой.

Берта всё настойчивее требовала к себе внимания, и Влад, чтобы не обижать таксу, немного её погладил. Та на радостях облизала его с ног до головы.

В зале, как обычно, работал телевизор. С экрана Явлинский говорил что-то про равенство возможностей, про демократию.

«А, все они болтуны!» — вяло отмахнулся Влад.

Но проходя мимо детской, понял, что погорячился. Пятнадцатилетняя Лида с подружкой Катей, закрывшись, трещали без умолку о своём, о девичьем и, по-видимому, уже не первый час. Уж они-то любого политика заболтают, причём насмерть.

Отмыв руки и лицо от уличной пыли, Влад отправился в свою комнату и, раздевшись, лёг на кровать, где тут же и отключился.

Внезапно мужчину разбудил замогильный вой. Испуганно открыв глаза, Влад увидел, как в окно, выходящее к заброшенным сараям, смотрит луна, полная и зловещая. А голодные волки где-то совсем близко. Их песня то затихает, отдаляясь, а то вдруг становится громче и слышится прямо над ухом. В этой квартире, в этой комнате.

— Мать твою! — произнёс Владислав дрожащим голосом.

Неожиданно вой оборвался. Вместо него тут же раздался пронзительный визг… Костя вернулся домой почти к ужину. Прошёл в комнату, которую с детства делил с сестрой и, коротко поприветствовав её и её подругу, тут же сел за компьютер писать курсовую.

— Пошли в зал, — предложила Лида.

Через минуту обе девушки сидели на диване перед телевизором, который, однако, им нисколько не мешал.

— Блин, завтра химия! — с досадой проговорила Катя.

— Ну, с этой Равильевной — просто жесть!

— Тоска, — согласилась Лида, скривив свой хорошенький носик.

— Хоть волком вой.

— А я, кстати, умею. Выть по-волчьи. Хочешь, покажу?

— Давай. Пойдём в комнату, а то Берту испугаем, — сказала Лида, вставая с дивана и увлекая подругу в спальню родителей.

Место для воя оказалось отличным. Тут тебе и луна (да ещё и полная — надо же как повезло!), и окно выходит к руинам, среди которых — ни души. Света девушки решили не зажигать — для полного эффекта.

— У-у-у-у-у-у-у-у-у-у! У-у-у-у-у-у-у-у-у! — выла Катя то громче, то тише, а то опять громче. Прямо как настоящий волк воет на луну.

— Мать твою! — неожиданно послышалось в темноте.

Катя испуганно завизжала.

— Ну что, пап, ты испугался? — спросила Лида, когда Катя, неловко пробормотав извинение, вышла из комнаты.

— Испугался, — признался Влад.

— Думаю: что такое? Просыпаюсь, а в комнате вой.

— А ты думал, это Берта?

— Ну что ты? Берта так не может. Я уже и не знал, что думать… — Слушай, ну ваще! — глаза Кати были круглыми, как плошки, что однако же, не мешало ей, прикрыв рот рукой, смеяться на пару с Лидой.

— Вою и вдруг слышу: мать! Я чуть до потолка не подпрыгнула.

— Да я тоже, — призналась Лида.

— Не знала, что там папа. А воешь ты, Катька, ваще! Натурально.

— Ой, да с нашей Равильевной ещё и не так научишься. Обе девушки захохотали.