— Мистер Шоу, мистер Шоу! — прокричал мальчишка, вбежавший во двор дома.
Добавить в моё избранное
7 мин, 16 сек 2797
— Что такое? — отозвался старик с растрёпанной седой бородой, сидевший на веранде перед домом.
— Сэр, мы там копали и… — И что, ногу мою нашли? — прервал его старик.
Мальчуган смутился, окинув взглядом деревяшку, которой оканчивалась правая нога мистера Шоу, и забормотал:
— Пойдёмте-ка лучше, мистер Шоу.
Он помог подняться старику со стула и подал клюку.
— Мы эту штуку лопатой зацепили, а она как зазвенит. Да так, что у меня аж уши заложило.
Лето в этом году в Данвиче выдалось невероятно жарким, и мистер Шоу с тревогой стал замечать, что его колодец мало-помалу пересыхает. Со вторым колодцем, предназначавшимся для скотины, дела обстояли тем же печальным образом. И, чтобы вовсе не остаться в такую жару без воды, мистер Шоу принял решение рыть новый колодец в некотором отдалении от своего дома, ближе к чёрной лощине, где деревья явно не страдали от засухи. Их густые ветви переплелись настолько крепко, что закрывали землю от палящих солнечных лучей, не давая иссушать её.
Насколько мог быстро, мистер Шоу доковылял с мальчишкой до темнеющей кромки лощины, где стояли двое рабочих. Они без устали копали в прохладной тени, там, где указала лоза, и, будучи местными, время от времени бросали опасливые взгляды в сторону лощины. Много мрачных легенд ходило о тёмных лесах и рощах, окружавших холмы Данвича, на вершинах которых в незапамятные времена были возведены загадочные каменные круги.
Наконец старик с мальчишкой приблизились к рабочим: те заглядывали в глубокую яму, из которой тянуло прохладой разрытой земли. Отодвинув сгрудившихся людей клюкой, мистер Шоу склонился над ямой. Из этого чёрного зева, теперь уже отдававшего холодом вскрытой могилы, к нему протянулись перепачканные землёй руки третьего рабочего, в которых был зажат некий предмет. Осторожно взяв его, мистер Шоу вдруг ощутил невероятную тяжесть и холод металла, какой не мог быть впитан из земли. Очистив находку от комьев глины, мистер Шоу увидел позеленевшую от древности бронзу. Воцарившуюся тишину нарушил внезапный стрёкот козодоев, которыми кишели данвичские лощины. Люди словно очнулись от наваждения, навеянного соприкосновением с прошлым. Обернув грязную находку носовым платком и сунув её под мышку, старик без лишних слов заковылял к дому, оставив рабочих заниматься колодцем.
Вернувшись под сень своего ветхого домишки, мистер Шоу отмыл находку от грязи и принялся пристально рассматривать. Внешне она походила на античные масляные лампы, которые ему доводилось видеть в книжках. Вся её поверхность была украшена затейливой резьбой, напоминавшей извивающиеся щупальца осьминога. Они шли волнами, закручивались в кольца и переплетались в таинственных узорах. Одно из щупалец, на задней части лампы, заворачивалось вверх и, очевидно, исполняло роль ручки. Три же других сплетались в нижней части лампы, образовывая надёжную подставку. Всё это напомнило мистеру Шоу роспись ваз Микенской культуры с навязчиво повторяющимися образами головоногих. Он был одновременно сильно озадачен подобной находкой в богом забытом Данвиче, и в то же время необычайно рад прикоснуться к артефакту такой невероятной древности.
Но благоговейный трепет, с которым старик лицезрел утерянное наследие Микенской цивилизации, был внезапно осквернён. Сверху лампы, в центре всех таинственных хитросплетений, находилась некая полусфера, которую он по слабости зрения сперва принял за само округлое тело осьминога. Но, приглядевшись повнимательней, мистер Шоу вдруг осознал, что прямо из лампы на него будто уставился один единственный круглый глаз. Это было столь неожиданно, что он выронил лампу из своих сухих старческих рук, и она с грохотом тяжёлого молота обрушилась на дощатый пол.
Мистер Шоу не сразу поднял лампу — сперва он осушил целую кружку холодной колодезной воды. И лишь почувствовав, что старческое, сопровождаемое хрипами дыхание стало ровнее, он опустился на стул и потянулся за лампой. Старик принялся осматривать ту её часть, которая так сильно поразила его. Выпученный безумный глаз мифического циклопа, в свою очередь, воззрился на нового владельца лампы. Как оказалось, это была всего-навсего крышка, плотно закрывавшая круглое отверстие, куда, по-видимому, заливалось масло. Другое отверстие, поменьше, куда вставлялся фитиль, располагалось на небольшом носике и было плотно забито окаменевшей глиной. С одного бока лампу пересекала свежая царапина, оставленная лопатой рабочих.
С лампой в руках мистер Шоу просидел до самого вечера, пока солнце не начало клониться к закату и не засобирались рабочие. Как всякие суеверные данвичцы, они на прощание посоветовали ему избавиться от находки, окрестив её дурным наследием тёмных веков. Однако старик считал, что ему виднее, как распорядиться этим сокровищем, найденным в его земле. После некоторых усилий ему удалось открыть тугую крышку.
— Сэр, мы там копали и… — И что, ногу мою нашли? — прервал его старик.
Мальчуган смутился, окинув взглядом деревяшку, которой оканчивалась правая нога мистера Шоу, и забормотал:
— Пойдёмте-ка лучше, мистер Шоу.
Он помог подняться старику со стула и подал клюку.
— Мы эту штуку лопатой зацепили, а она как зазвенит. Да так, что у меня аж уши заложило.
Лето в этом году в Данвиче выдалось невероятно жарким, и мистер Шоу с тревогой стал замечать, что его колодец мало-помалу пересыхает. Со вторым колодцем, предназначавшимся для скотины, дела обстояли тем же печальным образом. И, чтобы вовсе не остаться в такую жару без воды, мистер Шоу принял решение рыть новый колодец в некотором отдалении от своего дома, ближе к чёрной лощине, где деревья явно не страдали от засухи. Их густые ветви переплелись настолько крепко, что закрывали землю от палящих солнечных лучей, не давая иссушать её.
Насколько мог быстро, мистер Шоу доковылял с мальчишкой до темнеющей кромки лощины, где стояли двое рабочих. Они без устали копали в прохладной тени, там, где указала лоза, и, будучи местными, время от времени бросали опасливые взгляды в сторону лощины. Много мрачных легенд ходило о тёмных лесах и рощах, окружавших холмы Данвича, на вершинах которых в незапамятные времена были возведены загадочные каменные круги.
Наконец старик с мальчишкой приблизились к рабочим: те заглядывали в глубокую яму, из которой тянуло прохладой разрытой земли. Отодвинув сгрудившихся людей клюкой, мистер Шоу склонился над ямой. Из этого чёрного зева, теперь уже отдававшего холодом вскрытой могилы, к нему протянулись перепачканные землёй руки третьего рабочего, в которых был зажат некий предмет. Осторожно взяв его, мистер Шоу вдруг ощутил невероятную тяжесть и холод металла, какой не мог быть впитан из земли. Очистив находку от комьев глины, мистер Шоу увидел позеленевшую от древности бронзу. Воцарившуюся тишину нарушил внезапный стрёкот козодоев, которыми кишели данвичские лощины. Люди словно очнулись от наваждения, навеянного соприкосновением с прошлым. Обернув грязную находку носовым платком и сунув её под мышку, старик без лишних слов заковылял к дому, оставив рабочих заниматься колодцем.
Вернувшись под сень своего ветхого домишки, мистер Шоу отмыл находку от грязи и принялся пристально рассматривать. Внешне она походила на античные масляные лампы, которые ему доводилось видеть в книжках. Вся её поверхность была украшена затейливой резьбой, напоминавшей извивающиеся щупальца осьминога. Они шли волнами, закручивались в кольца и переплетались в таинственных узорах. Одно из щупалец, на задней части лампы, заворачивалось вверх и, очевидно, исполняло роль ручки. Три же других сплетались в нижней части лампы, образовывая надёжную подставку. Всё это напомнило мистеру Шоу роспись ваз Микенской культуры с навязчиво повторяющимися образами головоногих. Он был одновременно сильно озадачен подобной находкой в богом забытом Данвиче, и в то же время необычайно рад прикоснуться к артефакту такой невероятной древности.
Но благоговейный трепет, с которым старик лицезрел утерянное наследие Микенской цивилизации, был внезапно осквернён. Сверху лампы, в центре всех таинственных хитросплетений, находилась некая полусфера, которую он по слабости зрения сперва принял за само округлое тело осьминога. Но, приглядевшись повнимательней, мистер Шоу вдруг осознал, что прямо из лампы на него будто уставился один единственный круглый глаз. Это было столь неожиданно, что он выронил лампу из своих сухих старческих рук, и она с грохотом тяжёлого молота обрушилась на дощатый пол.
Мистер Шоу не сразу поднял лампу — сперва он осушил целую кружку холодной колодезной воды. И лишь почувствовав, что старческое, сопровождаемое хрипами дыхание стало ровнее, он опустился на стул и потянулся за лампой. Старик принялся осматривать ту её часть, которая так сильно поразила его. Выпученный безумный глаз мифического циклопа, в свою очередь, воззрился на нового владельца лампы. Как оказалось, это была всего-навсего крышка, плотно закрывавшая круглое отверстие, куда, по-видимому, заливалось масло. Другое отверстие, поменьше, куда вставлялся фитиль, располагалось на небольшом носике и было плотно забито окаменевшей глиной. С одного бока лампу пересекала свежая царапина, оставленная лопатой рабочих.
С лампой в руках мистер Шоу просидел до самого вечера, пока солнце не начало клониться к закату и не засобирались рабочие. Как всякие суеверные данвичцы, они на прощание посоветовали ему избавиться от находки, окрестив её дурным наследием тёмных веков. Однако старик считал, что ему виднее, как распорядиться этим сокровищем, найденным в его земле. После некоторых усилий ему удалось открыть тугую крышку.
Страница
1 из 3
1 из 3
