Сергей был моим давним, но не очень близким другом. Да, мы были рады друг друга видеть, ходили в гости, общались по телефону и интернету, но… Каждый знал друг о друге ничтожно мало. Только общие данные: возраст, день рождения, вкусы в музыке, литературе… В общем — легкое, необременительное, но не лишенное приятности общение.
Добавить в моё избранное
2 мин, 5 сек 4863
Потом, как удар, известие, что он попал в клинику. Из-за сильного удара по голове он впал в кому. Потом пошло осложнение. Психическая нестабильность, заболевание… Вот так за месяц нормальный, умный и добрый парень попал в психушку без надежды на выздоровление. Заключение медиков — как приговор. Одиночная палата. Для человека, который все же сохранил рассудок, хоть и не все время находился в нем, это было истинным истязанием.
Прошло пять лет. Мне приснился сон, Сергей был там, как прежний. Сказал, что теперь он свободен. И просил меня поверить его письмам. И ушел.
Через некоторое время его мать передала мне пачку писем от него. Почему-то он писал только мне, хотя никогда не отправлял. Странно, я не была его самым близким другом. До сих пор загадка, почему я?
Там многое было написано… Страшно было наблюдать агонию его разума, постепенно все более впадающего в черное отчаяние. Все приводить не буду, но есть несколько мест. Все письма были датированы. Я даты сохраню.
27 мая.
«… Люда, сегодня мне было страшно. Представь, я видел тень. В углу мужика. Стремный, бля. По ходу, врачи правы, я реально психом становлюсь»… 10 июня.
«… А тот мужик темный все приходит. И, знаешь, в эти моменты я готов нассать в штаны! Он просто смотрит. Я вижу его буркала — два провала в тени. И заглядывать больше не хочу»… 23 июня.
«… меня никто не слышит, мне страшно… теперь почти всегда страшно. Он что-то шепчет мне… голоса, их много. Как же болезненно сходить с ума. Я правда псих, я никогда отсюда не выйду! А он все ближе, ближе, в темноте, крадется, почти рядом… Господи, спаси»… 30 июня.
«… Врачи спрашивают, откуда синяки на руках… говорю, бил кровать. Не поверят ведь, что это ОН меня схватил вчера. Я же псих. Да… Если б на свободе был, тоже бы никто не поверил, даже ты… болит все. Он теперь прорывается в сны, я теряю последнюю возможность покоя… что же делать»… 17 июля.
«… мне никто не поможет… на мои крики никто не придет. Это ведь в норме, я болен для всех… Может, правда болен? Я не знаю, что правда, а что галлюцинации. А он уже не уходит, сидит в ногах, ноги покрывают глубокие раны… а крови нет, он ее пьет. Как? Он же тень!» 20 июля.
«… Помогите, Господи, помогите! Я не могу! Мне страшно, больно, голоса, голоса!» 21 июля.
«… Я забрал его. Он свободен. Вы его не найдете»… 1 августа. Звонок.
— Люда? Это мама Сережи. Можно тебя увидеть?
— Да, конечно. Теть Валь, как Сережа?
— Деточка… Он умер. Его нашли в палате 22 числа. Он умер… от ужаса.
Прошло пять лет. Мне приснился сон, Сергей был там, как прежний. Сказал, что теперь он свободен. И просил меня поверить его письмам. И ушел.
Через некоторое время его мать передала мне пачку писем от него. Почему-то он писал только мне, хотя никогда не отправлял. Странно, я не была его самым близким другом. До сих пор загадка, почему я?
Там многое было написано… Страшно было наблюдать агонию его разума, постепенно все более впадающего в черное отчаяние. Все приводить не буду, но есть несколько мест. Все письма были датированы. Я даты сохраню.
27 мая.
«… Люда, сегодня мне было страшно. Представь, я видел тень. В углу мужика. Стремный, бля. По ходу, врачи правы, я реально психом становлюсь»… 10 июня.
«… А тот мужик темный все приходит. И, знаешь, в эти моменты я готов нассать в штаны! Он просто смотрит. Я вижу его буркала — два провала в тени. И заглядывать больше не хочу»… 23 июня.
«… меня никто не слышит, мне страшно… теперь почти всегда страшно. Он что-то шепчет мне… голоса, их много. Как же болезненно сходить с ума. Я правда псих, я никогда отсюда не выйду! А он все ближе, ближе, в темноте, крадется, почти рядом… Господи, спаси»… 30 июня.
«… Врачи спрашивают, откуда синяки на руках… говорю, бил кровать. Не поверят ведь, что это ОН меня схватил вчера. Я же псих. Да… Если б на свободе был, тоже бы никто не поверил, даже ты… болит все. Он теперь прорывается в сны, я теряю последнюю возможность покоя… что же делать»… 17 июля.
«… мне никто не поможет… на мои крики никто не придет. Это ведь в норме, я болен для всех… Может, правда болен? Я не знаю, что правда, а что галлюцинации. А он уже не уходит, сидит в ногах, ноги покрывают глубокие раны… а крови нет, он ее пьет. Как? Он же тень!» 20 июля.
«… Помогите, Господи, помогите! Я не могу! Мне страшно, больно, голоса, голоса!» 21 июля.
«… Я забрал его. Он свободен. Вы его не найдете»… 1 августа. Звонок.
— Люда? Это мама Сережи. Можно тебя увидеть?
— Да, конечно. Теть Валь, как Сережа?
— Деточка… Он умер. Его нашли в палате 22 числа. Он умер… от ужаса.
