— Заждался, милый? Прости, что опоздала: проклятый автобус сломался.
Добавить в моё избранное
2 мин, 15 сек 13951
— Ничего, родная, не извиняйся. Ждать тебя, зная, что рано или поздно ты все равно придешь — высшее счастье для меня.
Она вспыхнула, покраснела. Улыбнулась:
— Так куда мы сегодня пойдем?
— Знаешь, — он немного помолчал, — давай сегодня просто прогуляемся. Хочу тобой вдоволь налюбоваться.
Едва уловимые нотки грусти не смогли укрыться от нее, от той, которая знала его как свои пять пальцев.
— Что с тобой, дорогой? — она тревожно всмотрелась в его лицо.
— Что-то случилось?
Он вновь помедлил с ответом. Вздохнул.
— Да как сказать… Пошли уже, — он согнул руку в локте, и она, охотно повиснув на импровизированной ручке, прильнула в нему. Он нежно погладил ее по спине. И, обнявшись, они пошли по улице.
Город открывал им свои вечерние объятия, будто приглашая насладиться наступающей ночью. Кое-где начали уже зажигаться фонари, роняя на асфальт оранжевые всполохи. Капли прошедшего дождя в подсветке витрин магазинов казались рассыпанным жемчугом прекрасного ожерелья, которое потеряла таинственная незнакомка. Воздух был пропитан озоном, парами бензина и запахами кафе под открытым небом. Она смешно сморщила нос.
— Только здесь звуки и запахи чудесным образом переплетаются, — тихо произнесла она.
— Город… Он дышит, живет своей жизнью, как огромный многоглазый монстр. Я не люблю его… С недавних пор, — грустно произнесла она.
— Брось, все наладится, — неуклюже попытался утешить ее он.
— Все изменится, вот увидишь, и ты еще полюбишь… и город тоже… Смотри, как прохожие косятся на тебя. Чудаки. Им не понять… Наверное, считают тебя сумасшедшей, — он улыбнулся.
— И плевать! — горячо вскричала она. Кто-то, проходящий мимо, даже обернулся.
— Главное, что ты рядом!
— Вот об этом я и хотел поговорить, — вдруг посерьезнел он.
— Ты же прекрасно понимаешь, что наши встречи не могут продолжаться вечно. Я и так позволил себе… нам… слишком много. Так нельзя. Мне жаль, но… Она замедлила шаг. Остановилась. Встретилась своим взглядом с его.
— Да как ты… Да что же… Ни за что! Слышишь? — зло выкрикнула она и разрыдалась, понимая, что не в силах его удержать.
— Ну что ты, родная, что ты, — растерянно произнес он и обнял ее за плечи.
— Я буду помнить все дни, вплоть до часов и минут, проведенные с тобой. Ты стала для меня всем. Ты — самое дорогое, что было в моей жизни. Но мне нельзя более тут оставаться, я и так с трудом вымолил это время для нас… Немного успокоившись, она подошла к нему вплотную и опустила голову ему на грудь, застыв.
— Я всегда буду помнить о тебе, — прошептал он, вдыхая запах ее волос последний раз.
— Обещай мне сниться, — еле слышно попросила она.
— Конечно, родная, каждую ночь… … Редкие прохожие, спешившие в тот вечер по своим делам, могли наблюдать следующую картину: по улице шла девушка. Она часто тут бродила одна, разговаривая сама с собой и улыбаясь кому-то невидимому. Сегодня же она беззвучно плакала и изредка смотрела в темное небо, тихо повторяя свою просьбу…
Она вспыхнула, покраснела. Улыбнулась:
— Так куда мы сегодня пойдем?
— Знаешь, — он немного помолчал, — давай сегодня просто прогуляемся. Хочу тобой вдоволь налюбоваться.
Едва уловимые нотки грусти не смогли укрыться от нее, от той, которая знала его как свои пять пальцев.
— Что с тобой, дорогой? — она тревожно всмотрелась в его лицо.
— Что-то случилось?
Он вновь помедлил с ответом. Вздохнул.
— Да как сказать… Пошли уже, — он согнул руку в локте, и она, охотно повиснув на импровизированной ручке, прильнула в нему. Он нежно погладил ее по спине. И, обнявшись, они пошли по улице.
Город открывал им свои вечерние объятия, будто приглашая насладиться наступающей ночью. Кое-где начали уже зажигаться фонари, роняя на асфальт оранжевые всполохи. Капли прошедшего дождя в подсветке витрин магазинов казались рассыпанным жемчугом прекрасного ожерелья, которое потеряла таинственная незнакомка. Воздух был пропитан озоном, парами бензина и запахами кафе под открытым небом. Она смешно сморщила нос.
— Только здесь звуки и запахи чудесным образом переплетаются, — тихо произнесла она.
— Город… Он дышит, живет своей жизнью, как огромный многоглазый монстр. Я не люблю его… С недавних пор, — грустно произнесла она.
— Брось, все наладится, — неуклюже попытался утешить ее он.
— Все изменится, вот увидишь, и ты еще полюбишь… и город тоже… Смотри, как прохожие косятся на тебя. Чудаки. Им не понять… Наверное, считают тебя сумасшедшей, — он улыбнулся.
— И плевать! — горячо вскричала она. Кто-то, проходящий мимо, даже обернулся.
— Главное, что ты рядом!
— Вот об этом я и хотел поговорить, — вдруг посерьезнел он.
— Ты же прекрасно понимаешь, что наши встречи не могут продолжаться вечно. Я и так позволил себе… нам… слишком много. Так нельзя. Мне жаль, но… Она замедлила шаг. Остановилась. Встретилась своим взглядом с его.
— Да как ты… Да что же… Ни за что! Слышишь? — зло выкрикнула она и разрыдалась, понимая, что не в силах его удержать.
— Ну что ты, родная, что ты, — растерянно произнес он и обнял ее за плечи.
— Я буду помнить все дни, вплоть до часов и минут, проведенные с тобой. Ты стала для меня всем. Ты — самое дорогое, что было в моей жизни. Но мне нельзя более тут оставаться, я и так с трудом вымолил это время для нас… Немного успокоившись, она подошла к нему вплотную и опустила голову ему на грудь, застыв.
— Я всегда буду помнить о тебе, — прошептал он, вдыхая запах ее волос последний раз.
— Обещай мне сниться, — еле слышно попросила она.
— Конечно, родная, каждую ночь… … Редкие прохожие, спешившие в тот вечер по своим делам, могли наблюдать следующую картину: по улице шла девушка. Она часто тут бродила одна, разговаривая сама с собой и улыбаясь кому-то невидимому. Сегодня же она беззвучно плакала и изредка смотрела в темное небо, тихо повторяя свою просьбу…
