Пересказ истории одного места, которое ныне заброшено и считается проклятым…
Добавить в моё избранное
3 мин, 44 сек 18538
В районе одного большого промышленного города, состоящего из частных домов, еще до ВОВ, стояло уютное домохозяйство: небольшой, но аккуратный домик, сарай, садик молоденький из яблочных деревьев — преимущественно сорта «Белый налив». Там проживала семья: отец, мать, дочь. Отец на заводе трудился, обычный рабочий, мать в школе работала, в библиотеке, дочь, как многие передовые девушки того времени, занималась спортом, возилась в школе с младшими ребятишками в различных «кружках», говорят, шила хорошо; в общем, это была спокойная, счастливая и ничем не примечательная семья. И все бы ничего, пока отца семейства на том заводе, где он работал, не обвинили внезапно во вредительстве — тогда так бывало достаточно часто. Мужчину увезли из дома в «места не столь отдаленные», жену его под каким-то предлогом немедленно уволили из школы, и жить ей с дочкой стало совсем тяжко. Соседи на них косились, многие перестали общаться, перебивались они натуральным хозяйством, одним словом. Ну и, как водится, — беда не приходит одна.
С девушкой (ей было лет шестнадцать в то время) случилось страшное — утром ее нашли повешенной на яблоне отцовского сада. Кто говорил, что бедняжка не выдержала испытаний, свалившихся на них, кто — что переживала, что ее выгнали из пионеров и, естественно, не приняли в комсомол, шептались даже, что дело дошло чуть ли не до изнасилования, которое осталось безнаказанным. Всякое говорили, но тут началась война, и трагедия была забыта местными жителями. Тем более, что мать самоубийцы куда-то спешно уехала, говорят, даже двери дома не заперла… И дом и сад почти полностью уцелели. В начале 50-х стало массово отстраиваться производство, люди восстанавливали город, начинали жить заново. Участок с яблоневым садом достался местному передовику производства. Тот жить в старом доме не пожелал, пришли рабочие с завода, добровольно-принудительно стали ломать старый дом и строить новый. Говорят, новый хозяин не особо беспокоился о своих бесплатных работниках — людей ни разу не покормили, с утра до ночи они трудились на стройке впроголодь. Новый дом уже через несколько лет пошел страшными трещинами и стал проседать.
Семья передовика (а у него было трое детей и жена-домохозяйка) пошла прахом. Вначале утонул старший сын, при том, что плавал прекрасно, не пил — непонятно было вообще, зачем полез он в воду ранней весной. Средний сын уехал куда-то из дома, по слухам, смертельно разругавшись с отцом, который и выгнал его, лишив поддержки. Вскоре умер и сам скупой хозяин — пролежав перед смертью почти год неходячим инвалидом, за которым его родные не хотели ухаживать… Остались старуха-мать, уже основательно повредившаяся умом, и дочь, которую по тем строгим временам стали обвинять в распутном образе жизни… Часто у нее бывали попойки, гости, чем старше она становилась — тем чаще. Потом стал захаживать участковый — дом приобрел репутацию чуть ли не «воровской малины».
Кончилось все весьма печально. В середине 70-х непутевую хозяйку дома (мать ее к тому времени уже умерла) увезли сначала в местное отделение милиции, а потом водворили в дурдом. Как выяснилось, она тайно родила ребенка, потом задушила его и попыталась похоронить в саду, но по какой-то причине не закопала могилу, как следует. В дурдом она попала потому, что в ходе следствия наотрез отказывалась от содеянного и даже на суде утверждала, что по дому по ночам ходит бледная девушка, она и задушила ребенка, забрала его на руки и в сад унесла. Еще несчастная утверждала, что эту девушку она с детства видела, все ее видели, от ее присутствия становится холодно, и она вытягивает руки вперед, когда ходит, как будто слепая. И когда с ней пытались заговорить, она никогда не отвечала, только улыбалась нехорошо так и указывала рукой на окно. Списали все на белую горячку.
После этих событий прошло еще десять — пятнадцать лет. Сад разросся, а дом практически провалился. В начале 90-х участок с садом приобрел какой-то начинающий бизнесмен средней руки. Неизвестно, что там происходило, но через какое-то время он, полностью уничтожив остатки дома, пытался затеять там новую стройку, однако, стены нового дома почти сразу же уходили под землю, строительная бригада, в конце концов, отказалась от такого подряда, указав лишь на то, что под домом есть какие-то пустоты, возможно, погреба или какие-то подвалы, очень обширные — они-то и дают просадку грунта. То есть строить здесь что-то бесполезно. Так все и осталось брошенным — и стоит так по сей день, по слухам, участок в залоге у какого-то банка, поэтому купить его не может больше никто.
Моя знакомая живет там по соседству, она-то и рассказала мне эту историю. Многие люди в том поселке считают, что место это гиблое, нехорошее и ходить туда не стоит. А старый яблоневый сад до сих пор стоит. Некоторые деревья даже цветут по весне
С девушкой (ей было лет шестнадцать в то время) случилось страшное — утром ее нашли повешенной на яблоне отцовского сада. Кто говорил, что бедняжка не выдержала испытаний, свалившихся на них, кто — что переживала, что ее выгнали из пионеров и, естественно, не приняли в комсомол, шептались даже, что дело дошло чуть ли не до изнасилования, которое осталось безнаказанным. Всякое говорили, но тут началась война, и трагедия была забыта местными жителями. Тем более, что мать самоубийцы куда-то спешно уехала, говорят, даже двери дома не заперла… И дом и сад почти полностью уцелели. В начале 50-х стало массово отстраиваться производство, люди восстанавливали город, начинали жить заново. Участок с яблоневым садом достался местному передовику производства. Тот жить в старом доме не пожелал, пришли рабочие с завода, добровольно-принудительно стали ломать старый дом и строить новый. Говорят, новый хозяин не особо беспокоился о своих бесплатных работниках — людей ни разу не покормили, с утра до ночи они трудились на стройке впроголодь. Новый дом уже через несколько лет пошел страшными трещинами и стал проседать.
Семья передовика (а у него было трое детей и жена-домохозяйка) пошла прахом. Вначале утонул старший сын, при том, что плавал прекрасно, не пил — непонятно было вообще, зачем полез он в воду ранней весной. Средний сын уехал куда-то из дома, по слухам, смертельно разругавшись с отцом, который и выгнал его, лишив поддержки. Вскоре умер и сам скупой хозяин — пролежав перед смертью почти год неходячим инвалидом, за которым его родные не хотели ухаживать… Остались старуха-мать, уже основательно повредившаяся умом, и дочь, которую по тем строгим временам стали обвинять в распутном образе жизни… Часто у нее бывали попойки, гости, чем старше она становилась — тем чаще. Потом стал захаживать участковый — дом приобрел репутацию чуть ли не «воровской малины».
Кончилось все весьма печально. В середине 70-х непутевую хозяйку дома (мать ее к тому времени уже умерла) увезли сначала в местное отделение милиции, а потом водворили в дурдом. Как выяснилось, она тайно родила ребенка, потом задушила его и попыталась похоронить в саду, но по какой-то причине не закопала могилу, как следует. В дурдом она попала потому, что в ходе следствия наотрез отказывалась от содеянного и даже на суде утверждала, что по дому по ночам ходит бледная девушка, она и задушила ребенка, забрала его на руки и в сад унесла. Еще несчастная утверждала, что эту девушку она с детства видела, все ее видели, от ее присутствия становится холодно, и она вытягивает руки вперед, когда ходит, как будто слепая. И когда с ней пытались заговорить, она никогда не отвечала, только улыбалась нехорошо так и указывала рукой на окно. Списали все на белую горячку.
После этих событий прошло еще десять — пятнадцать лет. Сад разросся, а дом практически провалился. В начале 90-х участок с садом приобрел какой-то начинающий бизнесмен средней руки. Неизвестно, что там происходило, но через какое-то время он, полностью уничтожив остатки дома, пытался затеять там новую стройку, однако, стены нового дома почти сразу же уходили под землю, строительная бригада, в конце концов, отказалась от такого подряда, указав лишь на то, что под домом есть какие-то пустоты, возможно, погреба или какие-то подвалы, очень обширные — они-то и дают просадку грунта. То есть строить здесь что-то бесполезно. Так все и осталось брошенным — и стоит так по сей день, по слухам, участок в залоге у какого-то банка, поэтому купить его не может больше никто.
Моя знакомая живет там по соседству, она-то и рассказала мне эту историю. Многие люди в том поселке считают, что место это гиблое, нехорошее и ходить туда не стоит. А старый яблоневый сад до сих пор стоит. Некоторые деревья даже цветут по весне
