Добрый дом

Старушка оказалась права. Новенький замок сломался почти сразу — сосед не успел продать ни одного ключа-таблетки.

— Что за чёрт?! Кому руки повыдёргивать? — злобно выругался он, обнаружив поломку. Дело было почти ночью, когда дом уже затих и редкие горящие окна отбрасывали квадратики света на тёмную асфальтовую дорожку. — Завтра видеокамеру повешу. А-а-а! — отскочил он от неожиданности. Это лохматый Вертолёт бесшумно возник перед новосёлом.

— А ну, пшёл отсюда! Пшёл, кому говорю!

Вертолёт повертел хвостом, но мясистый грозно выпятил нижнюю губу.

— И с тобой, тварью, разберусь, — пообещал он. — Попадёшь в живодёрку, узнаешь, как людей пугать.

Слово «живодёрка» Вертолёту было известно. Пёс его не боялся. Ещё задолго до появления живодерной машины во двор вползал тошнотворный запах смерти, опутывая липкими нитями стволы деревьев, детские грибочки с качелями и ноги проходящих мимо людей. Пёс неспешно вставал и уходил к школе. Там он забирался под крыльцо и спокойно пережидал облаву в компании с собаками из соседних дворов. В живодёрку попадали только глупые дворняги и, может, так оно было и надо.

— Пшёл! — мужик ногой пнул Вертолёта в бок. Пёс взвизгнул. Бока у него были отбиты ещё в молодости, больно даже гладить. А уж если тяжёлым ботинком… Да, с мясистым каши не сваришь — и он, поскуливая, поплёлся к палисаднику.

Жилец, шагнув в дверь, споткнулся снова. Вязаный коврик, тот, что обычно мастерят, сплетая в спираль старые чулки, сбился, собрался в кучку.

— Понабросали дерьма! Руки бы оторвать!

Коврик полетел в урну, и пёс неодобрительно зарычал. Коврик сплела Ирина Петровна, чтобы не тащить грязь с улицы. Раз в месяц половичок меняли на новый, и в этом привычном действе Вертолёт усматривал незыблемое течение жизни. То, что коврик вдруг кому-то помешал, пёс расценил как крушение привычных устоев. Он взволнованно гавкнул три раза. Ирина Петровна незамедлительно откликнулась, выбежав прямо в домашнем халате:

— Вертолёт, что случилось?

Собака красноречиво села около урны. Старушка, расстроено всплеснула руками и осторожно вытащила половичок. Встряхнула. Приподняла на просвет, убедилась, что коврик невредим. За этим занятием её и застал новый сосед, неожиданно появившийся из-за дверей.

— Завтра я повешу видеокамеру, — прошипел он. — Ни одна сволочь не посягнёт на моё!

— Вы о чём? — удивилась Ирина Петровна.

— Вот об этом! — мясистый постучал жирным пальцем по замку. — Думаешь, я не догадался, кто здесь всем заправляет?

Выдрав половик из рук женщины, он яростно зашвырнул его на козырёк над крыльцом.

— Что вы себе позволяете? — от возмущения Ирина Петровна чуть не задохнулась.

— Я тебя предупредил, старая карга! — колбасный угрожающе потряс кулаком перед лицом старушки. — Я больше предупреждать не буду. Здесь будет так, как живут нормальные люди, — домофон, видеокамера, консьержка и никаких драных тряпок и блохастых псов!

Он распалялся всё сильнее и сильнее, брызгал слюной, кривя рот.

— Я отправлю тебя в дом престарелых, а этого, — он указал на зарычавшую собаку, — на живодёрню!

Ирина Петровна отступила к стене, в ужасе закрывая лицо руками. Но сосед не унимался, нависая над испуганной женщиной, выкрикивая ругательства и размахивая руками.

Чёрная тень вылетела из темноты, обрушилась на обидчика Главного Хранителя Собачьего Мира и повалила на щербатый асфальт. Мужчина не успел даже всхлипнуть. Вертолёт одним точным движением вспорол ему горло, с наслаждением откусил нос. Потом, ещё хрипящему, разодрал рубаху и вгрызся в грудь, мощными челюстями ломая рёбра и добираясь к сердцу. Урча и чавкая, пёс трепал и трепал развороченное тело негодяя в свете луны и двух окон Ирины Петровны. Напоследок, откусив кусок дымящейся печени, он торжествующе глянул на старушку. С морды его капала кровь.

— Я же говорила, зря он так, — произнесла Ирина Петровна. — Мог бы поинтересоваться, куда делись предыдущие жильцы.

Пёс с любопытством склонил на сторону лохматую башку.

— Нет, — твёрдо заявила старушка. — На этот раз мы не будем падать с высоты. Мы просто исчезнем. Давай, Вертолёт… Пока пёс волоком перетаскивал останки к канализационному люку у торца дома, Ирина Петровна вернулась с небольшой клеткой, в которой попискивали две серые крысы.

— У вас есть ночь. Чтобы к утру не было следов ни крови, ни плоти. Поняли?

Крысы что-то пропищали в ответ.

— Понимаю, — кивнула Ирина Петровна. — Двоим тут не справиться. Можете позвать подмогу из подвала. Но, чур, потом мытье с шампунем!

Крысы, вальяжно выкатившись из клетки, с нескрываемым аппетитом сожрали надкусанную печень, после чего вразвалочку направились к щели в фундаменте.

— Это ведь ты, голубчик, провода у домофона перегрыз, — сказала Главная Царица Пёсьей Вселенной.