Помню, мы с семьей поехали в Рязань к маминой подруге Ольге на юбилей, от нашей деревни ехать было около 80 км, ну тогда мне казалось, что мы едем вечность. Наконец приехали и двинулись к дому тети Оли, по дороге нам навстречу шла незнакомая нам старушка, угрюмая такая, она меня тогда, помню, даже напугала одним своим видом. Когда она проходила мимо, то обо что-то споткнулась, упала и давай материться на весь свет.
Добавить в моё избранное
2 мин, 26 сек 2869
Папа помог ей подняться, но вместо благодарности она начала оскорблять его. Он особо не реагировал, так как понимал, что старушка явно выжившая из ума, а вот мама в оскорбленных чувствах все-таки сказала ей пару слов о том, что рядом ребенок, мол, что Вы кричите, мы же помочь хотели, как Вам не стыдно, и всё в таком духе. И тут бабка молча подняла взгляд, да как посмотрит исподлобья своими мутными яростными глазами и давай маму какими только словами не обзывать, мол, как она посмела ей вообще что-то сказать. Мама на это только сказала, что она сумасшедшая, и мы пошли дальше, а бабка дальше так и смотрела нам в спины матерясь, и эти слова я вряд ли когда-то забуду: «Паршивка грязная и выродок твой, да чтоб не плодиться вам, твари!» И бормотала еще что-то, но я уже не могла расслышать. Значения произошедшему не придали… а зря… Спустя 3 года мама забеременела, все было хорошо, но на 4 месяце ни с того ни с сего ночью произошел выкидыш, у нее должна была быть двойня замечательных мальчиков, через год еще выкидыш, а еще через год вроде бы все хорошо, малыш рождается, но с первым вздохом умирает. Мама от большого стресса больше не хотела иметь детей.
Мы с мамой были почти убеждены, что эта мерзкая старуха нас прокляла, мы начали часто ходить в церковь, ходили к местным знахаркам, но ничего не изменилось… Мама решила попробовать снова, при следующей беременности в середине срока опять пережила выкидыш, к тому же чуть не умерла сама. Детей она больше не смогла иметь.
Когда я встретила мужа Стаса, который с таким умилением смотрел на чужих деток, мне стало дико страшно, что это проклятье повторится уже со мной, мужу рассказала о нашей истории, но он лишь усмехнулся и сказал не брать в голову, но, как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанское. Я забеременела, муж был дико счастлив, а я жила с с тревогой, но слава Господу, я выносила свое дитя, но как и в случае с мамой, Костя, так мы решили назвать малыша, умер даже не заплакав, вдохнув лишь раз… Как только я поняла, что он не дышит, зарыдала что осталось сил, муж Стас выхватил у меня Костю, обернутого в полотенце, из рук и выбежал на улицу, упал на колени и плакал навзрыд, прижав младенца к себе, молил всех святых, чтоб его первенец очнулся, на всю деревню кричал. И внезапно наш малыш кашлянул и заплакал, крепко сжимая рубаху папы, а Стас, плача и смеясь, прижимая свое дитя к себе, смотря в небо говорил: «Свят, свят, свят», благодарил за чудо.
Я, пребывая в полном шоке, радуюсь и плачу, слыша плач сына, и вот Стас несет наше дитя ко мне.
Мы не стали называть его Костей, мы назвали его Святославом.
Ее история поглотила меня так, что я даже заплакала, причем вся деревня об этом знает, знает, какое чудо произошло с ними. В правдивости ее слов я нисколько не сомневаюсь, это и вправду чудо.
Мы с мамой были почти убеждены, что эта мерзкая старуха нас прокляла, мы начали часто ходить в церковь, ходили к местным знахаркам, но ничего не изменилось… Мама решила попробовать снова, при следующей беременности в середине срока опять пережила выкидыш, к тому же чуть не умерла сама. Детей она больше не смогла иметь.
Когда я встретила мужа Стаса, который с таким умилением смотрел на чужих деток, мне стало дико страшно, что это проклятье повторится уже со мной, мужу рассказала о нашей истории, но он лишь усмехнулся и сказал не брать в голову, но, как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанское. Я забеременела, муж был дико счастлив, а я жила с с тревогой, но слава Господу, я выносила свое дитя, но как и в случае с мамой, Костя, так мы решили назвать малыша, умер даже не заплакав, вдохнув лишь раз… Как только я поняла, что он не дышит, зарыдала что осталось сил, муж Стас выхватил у меня Костю, обернутого в полотенце, из рук и выбежал на улицу, упал на колени и плакал навзрыд, прижав младенца к себе, молил всех святых, чтоб его первенец очнулся, на всю деревню кричал. И внезапно наш малыш кашлянул и заплакал, крепко сжимая рубаху папы, а Стас, плача и смеясь, прижимая свое дитя к себе, смотря в небо говорил: «Свят, свят, свят», благодарил за чудо.
Я, пребывая в полном шоке, радуюсь и плачу, слыша плач сына, и вот Стас несет наше дитя ко мне.
Мы не стали называть его Костей, мы назвали его Святославом.
Ее история поглотила меня так, что я даже заплакала, причем вся деревня об этом знает, знает, какое чудо произошло с ними. В правдивости ее слов я нисколько не сомневаюсь, это и вправду чудо.
