Дмитрий и Э.П.Ф.

— Вы должны сказать это. Вы должны выбрать, — прошептала одна из них на ухо роженице.

— Нет… Нет! — простонала несчастная женщина.

— Умоляю, не заставляйте меня! Прошу вас!

Вторая акушерка с ужасающим хладнокровием поднесла скальпель к горлу малыша. И произнесла:

— У вас есть выбор. Или вы в течение минуты выберете своему сыну ангела-хранителя, или я убью его. А потом и вас.

Мать разрыдалась. А ребенок пока не издал ни звука.

— Эраст Петрович Фандорин… — пробормотала она, и упала в обморок. А малыш сразу открыл глаза. И закричал.

Он кричал без перерыва десять минут, кричал так, что у менее опытных акушерок заложило бы уши.

Звонок. Перемена длиною в десять минут. Дети стремительно посыпали в коридор, побегать и порезвиться, реализуя в движение энергию, которую они накопили за сорок минут сидения на одном месте. За партой, в смысле.

В коридор кинулись все, кроме него. Дмитрий вышел из класса спокойным размеренным шагом.

Не спеша, Дмитрий. Достоинство прежде всего. Твое самоощущение и самоуважение проявляется во всем, что ты делаешь. Как передвигаешься, как смотришь, как разговариваешь. Никогда не роняй достоинства.

Я понял, Хранитель, кивнул Дмитрий.

Дети уже успели затеять веселую игру. Образовалась живая цепь из сцепленных за руки ребят. Во главе стоял самый сильный из них, он бежал впереди и перед самой стеной резко поворачивал в сторону. Каждому последующему в цепи было все труднее избежать столкновения, и в конце концов один из них припечатывался к стене, и затем немедленно подвергался насмешкам. Так и случилось.

— Фу-у, слабак, ха-ха! — смеялись ребята. А «слабак» повел себя неожиданно.

— Я не виноват! Это ты толкнул меня! — выкрикнул парень, указывая пальцем на того, кто бежал в цепи следом за ним. И все замерли. Обвинить кого-то в своем проигрыше — тяжкое оскорбление. «Оскорбленный» не пожелал мириться с ним, тем более что он был значительно выше и шире в плечах, нежели «слабак». Завязалась драка.

Нанесено оскорбление, вопрос решается один на один. Не вмешивайся, Дмитрий.

Да, Хранитель.

Схватка завершилась, как и должна была завершиться. «Оскорбленный» после недолгой борьбы свалил «слабака» на пол и сел ему на грудь.

— Проси прощения, — безапелляционно заявил он.

— Не буду! Это ты меня толкнул!

«Оскорбленный» нанес «слабаку» удар в лицо, а потом и еще несколько.

Давай, Дмитрий. Снисхождение к побежденному — то, что отличает джентльмена от не джентльмена.

Рука, уже замахнувшаяся для нового удара, была перехвачена другой рукой.

— Прекрати немедленно, — сказал Дмитрий.

— Не прекращу, пока он не назовет своего Хранителя, — ехидно ухмыляясь, произнес «оскорбленный».

Дмитрий потемнел в лице. Человек, Хранитель которого становится всем известен — это готовый отброс общества. Любой другой человек будет иметь над ним власть, и может заставить его делать что угодно.

Хранитель — это великая тайна, которую берегут мать и акушеры. Больше никто знать не должен.

Бей в ухо, Дмитрий. Он сильнее.

Дмитрий ударил. Быстро и зло, точно в ухо.

Дмитрий сидел на кухне и потягивал коньяк из рюмки.

Пить в одиночестве — первый шаг к алкоголизму.

Приткнись, подумал Дмитрий, и налил себе еще рюмочку. Завтра его жена будет рожать. А может, уже рожает. И Оле предстоит страшная участь — выбрать Ангела-Хранителя для их сына.

Хочешь знать, зачем все это?

Он оцепенел. Впервые Хранитель обратился к нему с предложением что-то рассказать. Дмитрий кивнул.

Ты необычен, Дмитрий. В тебе есть сила, в отличие от многих других. Ты сумел воспротивиться воле Хранителя, а на это решаются единицы.

— Ты сам виноват, — впервые вслух ответил Дмитрий. До этого все диалоги проходили лишь мысленно.

— Ты выдал тогда свои истинные побуждения.

Вот как? Очень интересно. Давай так — ты расскажешь мне, где я себя выдал, а я расскажу тебе всю правду.

— Спасибо тебе, Димка, я этого никогда не забуду, — «слабак» был явно полон благодарности.

— Да брось ты, Витя, любой нормальный парень сделал бы тоже самое, — ответил Дмитрий, потирая ушибленные костяшки. «Оскорбленный» оказался на удивление сильным — удар в ухо его не свалил. Пришлось добавить еще и в челюсть.

Витя помолчал немного, а затем заговорил.

— Дима, я хочу сказать тебе, кто мой Хранитель. Я верю, что ты не воспользуешься этим против меня.

Дмитрий отрицательно помотал головой.

— Нет-нет, дурачок. И никому никогда не вздумай это сказать.

Напрасно, Дмитрий. Узнай его Хранителя. Тебе это может пригодиться.

Эраст Фандорин не мог сказать этого, с ужасом осознал Дмитрий. И тут же мысленно прикусил язык.