Добавить в моё избранное
8 мин, 38 сек 10181
Ещё радовался, что Светлояр обратил внимание на него, когда иных работников в деревне хватало. Этот ответ теперь сам собой нашелся: хозяину приглянулась сестра. А ей всего-то тринадцать годков. Нет, не стерпит он уготованного позора бесчестья. Он всё расскажет людям. Пусть и Селенга узнает, каков её муж!
Погнался за Демьялай — смотреть, где корову станет резать. Тут качнулась земля, и Мокша провалился в пустоту беспамятства.
Очнулся от утренней сырости. На земле оплавленный комочек воска. Жаль, не успел выследить, куда Демьяла подался. Но и того, что увидел — хватит. Кинулся обвинять Светлояра.
— Куда без дозволения? — на крыльце преградили путь дворовые, Розгач и Лука, ставленые в охрану дома.
— Дежемил велел придти, если корова отыщется. Сказать надо.
Мужики увязались следом, поспешая быть в курсе рассказанной истории.
Светлояра застали в горнице, поутру лениво трапезничающего.
— Я всё знаю! — с порога выпалил Мокша.
— Мне старуха свечку сонную давала. Я всё видел. Это ты корову украл! Вы с Демьялай специально покражу придумали, чтобы мою сестру снасильничать.
Светлояр поперхнулся жеваным куском:
— Ты что несёшь, пьянь блевотная?!
Взялся Мокша пересказывать, воочию виденное, истинно правдивое, но торопливого запала не хватило на весь рассказ: стал путаться, не в силах связать ускользающие детали прошлых событий. Демьяла-то, оказывается, поутру во дворе сновал, хотя должен был только к вечеру от мясника вернутся. Это несоответствие, раннее упущенное, Мокшу окончательно запутало.
— Как же так… — растерялся он.
— Ты! меня! — в клокочущей ярости захлебнулся Светлояр, которому при всех высказали столь пакостное обвинение.
Рысью метнулся к Мокше, кулаком опрокинул, начал топтать. Не найдя и в том успокоение, приказал холопам, в недобрый час оказавшимся рядом:
— На ворота его! Немедля!
Испуганные мужики подхватили Мокшу, быстро сволокли во двор. Затянули удавку на шее, перекинули другой конец вожжей через балку ворот, в последней готовности ожидая слово хозяина, вышедшего на крыльцо — не передумает ли? Не передумал. Вздёрнули парня, намотав вожжу за крюк открытого створа.
— Чего стоите? Руки держите ему! — крикнул Светлояр, глядя, как висельник трепыхается, царапая обруч тугой петли.
Холопы развели руки Мокши по сторонам. Отвернулись.
— Собака! — сплюнул Светлояр и ушел, пресытившись видом желанной мести.
Нагая Баргуль всю ночь просидела на камне, задумчиво опершись подбородком на мосластые колени. Воскрешала в памяти события минувшего дня, доверчивое лицо паренька, имени которого не знала, его последнее желание… Исподволь накатывало чувство досады и жалости к нему, но она прогоняла эти эмоции, оправдываясь тем, что не звала его — сам пришел. Что хотел увидеть — увидел. За ту же цену, которую вперёд и другие платили, в обмен испрашиваемого колдовства.
Сейчас Баргуль терпеливо дожидалась платы. Она умела ждать.
Утром от начертанных рун потянулись блёклые нити священного заговора, оплетая старуху коконом живительной силы. Старуха вскинула руки: «Обещанное — приемлю!» Чужая смерть вновь продлила ей срок холодного безвременья вечности.
Погнался за Демьялай — смотреть, где корову станет резать. Тут качнулась земля, и Мокша провалился в пустоту беспамятства.
Очнулся от утренней сырости. На земле оплавленный комочек воска. Жаль, не успел выследить, куда Демьяла подался. Но и того, что увидел — хватит. Кинулся обвинять Светлояра.
— Куда без дозволения? — на крыльце преградили путь дворовые, Розгач и Лука, ставленые в охрану дома.
— Дежемил велел придти, если корова отыщется. Сказать надо.
Мужики увязались следом, поспешая быть в курсе рассказанной истории.
Светлояра застали в горнице, поутру лениво трапезничающего.
— Я всё знаю! — с порога выпалил Мокша.
— Мне старуха свечку сонную давала. Я всё видел. Это ты корову украл! Вы с Демьялай специально покражу придумали, чтобы мою сестру снасильничать.
Светлояр поперхнулся жеваным куском:
— Ты что несёшь, пьянь блевотная?!
Взялся Мокша пересказывать, воочию виденное, истинно правдивое, но торопливого запала не хватило на весь рассказ: стал путаться, не в силах связать ускользающие детали прошлых событий. Демьяла-то, оказывается, поутру во дворе сновал, хотя должен был только к вечеру от мясника вернутся. Это несоответствие, раннее упущенное, Мокшу окончательно запутало.
— Как же так… — растерялся он.
— Ты! меня! — в клокочущей ярости захлебнулся Светлояр, которому при всех высказали столь пакостное обвинение.
Рысью метнулся к Мокше, кулаком опрокинул, начал топтать. Не найдя и в том успокоение, приказал холопам, в недобрый час оказавшимся рядом:
— На ворота его! Немедля!
Испуганные мужики подхватили Мокшу, быстро сволокли во двор. Затянули удавку на шее, перекинули другой конец вожжей через балку ворот, в последней готовности ожидая слово хозяина, вышедшего на крыльцо — не передумает ли? Не передумал. Вздёрнули парня, намотав вожжу за крюк открытого створа.
— Чего стоите? Руки держите ему! — крикнул Светлояр, глядя, как висельник трепыхается, царапая обруч тугой петли.
Холопы развели руки Мокши по сторонам. Отвернулись.
— Собака! — сплюнул Светлояр и ушел, пресытившись видом желанной мести.
Нагая Баргуль всю ночь просидела на камне, задумчиво опершись подбородком на мосластые колени. Воскрешала в памяти события минувшего дня, доверчивое лицо паренька, имени которого не знала, его последнее желание… Исподволь накатывало чувство досады и жалости к нему, но она прогоняла эти эмоции, оправдываясь тем, что не звала его — сам пришел. Что хотел увидеть — увидел. За ту же цену, которую вперёд и другие платили, в обмен испрашиваемого колдовства.
Сейчас Баргуль терпеливо дожидалась платы. Она умела ждать.
Утром от начертанных рун потянулись блёклые нити священного заговора, оплетая старуху коконом живительной силы. Старуха вскинула руки: «Обещанное — приемлю!» Чужая смерть вновь продлила ей срок холодного безвременья вечности.
Страница
3 из 3
3 из 3
