То, что в снежный буран лучше сидеть на станции и не высовываться, Райво догадывался. В жуткие истории о выворотнях, которыми так любили потчевать членов третьей экспедиции местные жители, Райво, разумеется, не верил — в снежной буре и так приятного мало, чтоб ещё пугать себя сказочными монстрами-невидимками.
Добавить в моё избранное
1 мин, 13 сек 15754
Но погода его мнением не поинтересовалась. Райво был в полукилометре от станции, когда сильный порыв ветра принёс с собой первые хлопья снега — а уже через две минуты видимость упала практически до нуля.
Когда выворотень укусил его за руку, Райво даже не сразу понял, что происходит. Левую ладонь внезапно пронзила ледяная боль — будто руку окунули в жидкий азот. Райво попытался отдёрнуть руку, но невидимые челюсти сжались крепче, боль на мгновение пропала — и мужчина с каким-то наивным удивлением посмотрел на свою левую кисть, медленно отделяющуюся от локтя. А потом пошла кровь — и вернулась боль.
Прижимая искалеченную руку к груди, Райво расширившимися от ужаса и боли глазами смотрел на выворотня, пожирающего его плоть. Существо, живущее в снежном буране, — пустота, очерченная носящимся в воздухе снегом. Контурный песец, как назвал эту дурацкую шутку местных весельчак Ларссен, — выворотень не имел материального тела, пока снегопад не давал ему очертания, вместе с возможностью жить — и убивать.
Когда ледяные челюсти сомкнулись на шее человека, Райво ещё успел подумать — надо предупредить Ларссена, что у местных совсем нет чувства юмора. На какой-то миг боль стала просто невыносимой — а потом ушла навсегда.
Услышав громкий стук, Ларссен испустил вздох облегчения и бросился открывать входную дверь.
— Райво, где тебя черти носи… В помещение ворвался ураганный порыв ветра, закружив в воздухе снежные хлопья — и в свете станционных ламп вырисовался силуэт человека.
— Привет, Лари, — едва слышно прошелестело в завываниях бури.
— Хочешь, расскажу, что случилось с предыдущими двумя экспедициями?
А через минуту уже некому было передать рассказ об этом четвёртой.
Когда выворотень укусил его за руку, Райво даже не сразу понял, что происходит. Левую ладонь внезапно пронзила ледяная боль — будто руку окунули в жидкий азот. Райво попытался отдёрнуть руку, но невидимые челюсти сжались крепче, боль на мгновение пропала — и мужчина с каким-то наивным удивлением посмотрел на свою левую кисть, медленно отделяющуюся от локтя. А потом пошла кровь — и вернулась боль.
Прижимая искалеченную руку к груди, Райво расширившимися от ужаса и боли глазами смотрел на выворотня, пожирающего его плоть. Существо, живущее в снежном буране, — пустота, очерченная носящимся в воздухе снегом. Контурный песец, как назвал эту дурацкую шутку местных весельчак Ларссен, — выворотень не имел материального тела, пока снегопад не давал ему очертания, вместе с возможностью жить — и убивать.
Когда ледяные челюсти сомкнулись на шее человека, Райво ещё успел подумать — надо предупредить Ларссена, что у местных совсем нет чувства юмора. На какой-то миг боль стала просто невыносимой — а потом ушла навсегда.
Услышав громкий стук, Ларссен испустил вздох облегчения и бросился открывать входную дверь.
— Райво, где тебя черти носи… В помещение ворвался ураганный порыв ветра, закружив в воздухе снежные хлопья — и в свете станционных ламп вырисовался силуэт человека.
— Привет, Лари, — едва слышно прошелестело в завываниях бури.
— Хочешь, расскажу, что случилось с предыдущими двумя экспедициями?
А через минуту уже некому было передать рассказ об этом четвёртой.
