Добавить в моё избранное
212 мин, 9 сек 134
И какая-то скрытая возникла даже ненависть. Причем, эти ощущения стали невероятно устойчивыми. Все не только вернулось обратно, но еще и усилилось многократно.
Он хотел ее изнасиловать, а не любить. Такое было сейчас в разъяренном женском сознании Джудит Флоэрти.
— «Насильник! « – звучало в девичьей ее растрепанной черными волосами голове – «Мерзкий насильник! «.
Джудит отбивалась теперь от него как могла, а он хватал и лапал ее, сорвавшись со своих катушек и, позволяя все себе, что сейчас захочет.
– Убери от нее руки! Ты! Убери сейчас же! – заорала ему, Оливеру Макафферти, Гамаль Шаадим.
Она сейчас кричала, сама перепуганная такой массовой потасовкой посетителей, укланяясь еле-ели от мелькания кулаков и ног, стараясь перекричать, как видно весь этот безумный беспорядочный громкий крик, ругань самих дерущихся и шум от летящих, бьющихся о пол и стены бутылок, стульев.
— Ты, что сдурела, подруга! Джудит! Черт тебя дери! Что, ты натворила! – кричала ей ее подруга танцовщица еврейка Гамаль Шаадим, выдергивая Джудит из дерущейся пьяной разъяренной толпы.
Телохранители Оливера Макафферти уже сами стали отрывать его от Джудит Флоэрти, понимая, что скоро тут появится городская полиция. И надо было уносить свои ноги. А их шеф, просто обезумел от любви и просто был сейчас, вообще неадекватен. И бандиты, гангстеры города, во главе с их командиром Домиником Тайлером и гангстером Фредди Марсом, выволокли его, своего босса из кучи дерущихся пьяных с разбитыми в кровь лицами посетителей мужчин, женщин, буквально скрутив в рог своего командира к выходу из ночного ресторана «THE SNAKE KINGDOM». А еврейка танцовщица Гамаль Шаадим с директором Клайвом Мак-Харми, потащили гологрудую и растрепанную волосами, всю исцелованную мужскими слюнявыми губами этого темнокожего полукровки синеглазого черноволосого и кучерявого сорокалетнего бандита, мулата Оливера Макафферти. Брыкающуюся, остервенело, и бешено ногами, как ретивая лошадь. В припадке охватившего ее неожиданного пугливого безумия, Джудит Флоэрти. Опасливо сторонясь ее танцевальных на высокой шпильке каблуков туфлей. Как можно дальше из кучи дерущихся и за кулисы от перевернутых столов, поломанных стульев и битой на полу посуды, стаканов и бутылок.
И в это самое время стало, что-то происходить. Что-то, совсем уж не реальное и запредельное. Не свойственное, совершенно, этому грешному земному миру.
Внезапно остановилось все. Громкая восточная музыка и гулкий оглушительный стук барабанов. Свет, тени, сам воздух мгновенно загустел и стал неподвижным вместе с табачным белесым густым в нем дымом.
Внезапно остановилась также сама громящая весь ночной ресторан сумасшедшая мужская безумная жестокая драка. Просто все, кто был сейчас, здесь, замерли мгновенно на одном месте и застыли в разных причудливых позах. Мужчины и женщины. Водители грузовых и легковых автомобилей. Моряки, уволенные на берег с кораблей. Просто пьяницы и бродяги города. С разбитыми физиономиями в кровь и перекошенными от боли и пьяной злости лицами.
Что-то действительно происходило.
Все поглотила черная тьма. Свет, освещающий весь ресторанный большой сейчас окровавленный зал, погас. Взорвалось несколько, даже лампочек на импровизированной вверху сцене и в самом зале под самим потолком.
Джудит Флоэрти внезапно пришла в себя от нового охватившего ее всю потрясения. Ибо все вокруг замерло, остановилось. Замер в стоячей неподвижной как в магазине манекен, позе, держащий ее и волочащий обратно за кулисы и в гримерку ее хозяин и директор ресторана Клайв Мак-Харми. Ее подруга Гамаль Шаадим. Лишь только сама Джудит Флоэрти осталась прежней.
Она убрала с себя и со своего практически совершенно голого девичьего молодого смуглого в кофейном отливе нежной кожи тела руки своего директора и своей подруги танцовщицы Гамаль Шаадим, что стояла у нее за спиной и смотрела на нее, прямо ей в затылок своими карими широко открытыми еврейки глазами.
— Гамаль — произнесла Джудит, шепотом и напугано, уже боясь, чего-то, куда более жуткого, чем липкие от горячего сексуального пота, почти черные мужские руки и слюнявые губы этого Оливера Макафферти и еще раз произнесла своей замершей неподвижной живой куклой подруге – Гамаль. Подружка.
Танцовщица живота Гамаль Шаадим стояла как вкопанная на своих в танцевальных туфлях ногах. Не шевелясь, совершенно. И казалось, даже не дышала своей полуголой в золоченом танцевальном лифчике женской грудью. Ее сброшенные с плечей подружки голые смуглые, как и у Джудит в золотых браслетах руки, просто повисли неподвижно в самом воздухе. Она лишь смотрела застывшим взором своих карих глаз на нее Джудит и молчала.
Сейчас все, кто был и находился тут были похожи на неких магазинных манекенов. Даже торчащие в самих дверях, ведущих в гримерку на высокой сцене другие танцовщицы живота и беллидэнса Опра Карере, Кети Дэвидсон и Габби Салонне.
Он хотел ее изнасиловать, а не любить. Такое было сейчас в разъяренном женском сознании Джудит Флоэрти.
— «Насильник! « – звучало в девичьей ее растрепанной черными волосами голове – «Мерзкий насильник! «.
Джудит отбивалась теперь от него как могла, а он хватал и лапал ее, сорвавшись со своих катушек и, позволяя все себе, что сейчас захочет.
– Убери от нее руки! Ты! Убери сейчас же! – заорала ему, Оливеру Макафферти, Гамаль Шаадим.
Она сейчас кричала, сама перепуганная такой массовой потасовкой посетителей, укланяясь еле-ели от мелькания кулаков и ног, стараясь перекричать, как видно весь этот безумный беспорядочный громкий крик, ругань самих дерущихся и шум от летящих, бьющихся о пол и стены бутылок, стульев.
— Ты, что сдурела, подруга! Джудит! Черт тебя дери! Что, ты натворила! – кричала ей ее подруга танцовщица еврейка Гамаль Шаадим, выдергивая Джудит из дерущейся пьяной разъяренной толпы.
Телохранители Оливера Макафферти уже сами стали отрывать его от Джудит Флоэрти, понимая, что скоро тут появится городская полиция. И надо было уносить свои ноги. А их шеф, просто обезумел от любви и просто был сейчас, вообще неадекватен. И бандиты, гангстеры города, во главе с их командиром Домиником Тайлером и гангстером Фредди Марсом, выволокли его, своего босса из кучи дерущихся пьяных с разбитыми в кровь лицами посетителей мужчин, женщин, буквально скрутив в рог своего командира к выходу из ночного ресторана «THE SNAKE KINGDOM». А еврейка танцовщица Гамаль Шаадим с директором Клайвом Мак-Харми, потащили гологрудую и растрепанную волосами, всю исцелованную мужскими слюнявыми губами этого темнокожего полукровки синеглазого черноволосого и кучерявого сорокалетнего бандита, мулата Оливера Макафферти. Брыкающуюся, остервенело, и бешено ногами, как ретивая лошадь. В припадке охватившего ее неожиданного пугливого безумия, Джудит Флоэрти. Опасливо сторонясь ее танцевальных на высокой шпильке каблуков туфлей. Как можно дальше из кучи дерущихся и за кулисы от перевернутых столов, поломанных стульев и битой на полу посуды, стаканов и бутылок.
И в это самое время стало, что-то происходить. Что-то, совсем уж не реальное и запредельное. Не свойственное, совершенно, этому грешному земному миру.
Внезапно остановилось все. Громкая восточная музыка и гулкий оглушительный стук барабанов. Свет, тени, сам воздух мгновенно загустел и стал неподвижным вместе с табачным белесым густым в нем дымом.
Внезапно остановилась также сама громящая весь ночной ресторан сумасшедшая мужская безумная жестокая драка. Просто все, кто был сейчас, здесь, замерли мгновенно на одном месте и застыли в разных причудливых позах. Мужчины и женщины. Водители грузовых и легковых автомобилей. Моряки, уволенные на берег с кораблей. Просто пьяницы и бродяги города. С разбитыми физиономиями в кровь и перекошенными от боли и пьяной злости лицами.
Что-то действительно происходило.
Все поглотила черная тьма. Свет, освещающий весь ресторанный большой сейчас окровавленный зал, погас. Взорвалось несколько, даже лампочек на импровизированной вверху сцене и в самом зале под самим потолком.
Джудит Флоэрти внезапно пришла в себя от нового охватившего ее всю потрясения. Ибо все вокруг замерло, остановилось. Замер в стоячей неподвижной как в магазине манекен, позе, держащий ее и волочащий обратно за кулисы и в гримерку ее хозяин и директор ресторана Клайв Мак-Харми. Ее подруга Гамаль Шаадим. Лишь только сама Джудит Флоэрти осталась прежней.
Она убрала с себя и со своего практически совершенно голого девичьего молодого смуглого в кофейном отливе нежной кожи тела руки своего директора и своей подруги танцовщицы Гамаль Шаадим, что стояла у нее за спиной и смотрела на нее, прямо ей в затылок своими карими широко открытыми еврейки глазами.
— Гамаль — произнесла Джудит, шепотом и напугано, уже боясь, чего-то, куда более жуткого, чем липкие от горячего сексуального пота, почти черные мужские руки и слюнявые губы этого Оливера Макафферти и еще раз произнесла своей замершей неподвижной живой куклой подруге – Гамаль. Подружка.
Танцовщица живота Гамаль Шаадим стояла как вкопанная на своих в танцевальных туфлях ногах. Не шевелясь, совершенно. И казалось, даже не дышала своей полуголой в золоченом танцевальном лифчике женской грудью. Ее сброшенные с плечей подружки голые смуглые, как и у Джудит в золотых браслетах руки, просто повисли неподвижно в самом воздухе. Она лишь смотрела застывшим взором своих карих глаз на нее Джудит и молчала.
Сейчас все, кто был и находился тут были похожи на неких магазинных манекенов. Даже торчащие в самих дверях, ведущих в гримерку на высокой сцене другие танцовщицы живота и беллидэнса Опра Карере, Кети Дэвидсон и Габби Салонне.
Страница
17 из 61
17 из 61
