Добавить в моё избранное
212 мин, 9 сек 152
Затем, пожала оголенными смуглыми в кофейном отливе плечами. Точно примерная ученица, вся во внимании к своей учительнице по жизни, подружке Гамаль Шаадим.
— Ну, что же – произнесла Гамаль Шаадим. Поправив в таком же убийственном декольте вырезе свою четвертого размера полувыкаченную смуглую сорокалетней еврейки грудь, развернув немного свой стул и глядя на большую картину немецкого средневекового художника Лукаса Кранаха Старшего, произнесла Джудит Флоэрти – Иудифь с головой Олоферна. А точнее, Иудифь и Олоферн. Ночь кровавой любви.
Говорят, каждый художник, рисующий такую картину, изображает себя на ней. В виде вот такой вот в руках женщины мужской отрезанной головы.
Она посмотрела на Джудит, улыбаясь, и продолжила – Мужчины. У них, когда речь заходит о жертвенной многострадальной любви, словно мечтают о таком сами. Художники яркий пример этого. У них, мужчин, все решается через секс с женщиной. Они, доводя себя до оргазма в сексе, когда кончают, каждый раз точно ощущают себя уже на том свете.
— А мы, разве не так? Мы, что не такие? — спросила Джудит.
— Нет, мы несколько другие – ответила Гамаль ей – Мы вот как она. И рады помочь в этом. Мы наоборот живее всего живого и как хищницы. Они для нас жертвы. Тебе, Джуди, всему еще как видно надо учиться.
— Учиться! – вопросительно громко, произнесла Джудит, возмущаясь и возражая своей подруге – Я знаю, что такое любовь и секс! Меня этому учить не надо, Гамаль! Я лишь не понимаю, зачем и почему, вот так как здесь!
— Ладно, не важно – произнесла ей Гамаль Шаадим – Лучше давай выпьем.
И, взяв полный бокал шампанского, молча, пригубила его.
Джудит тоже выпила немного и продолжила тему. Ее явно это все заинтересовало. И стало не давать покоя. Была некая даже интрига. Особенно под хорошим хмельком молодой женьщины.
— Я, как понимаю, Олоферн это вот та отрубленная в женских руках мужская голова на столе, а Иудифь вот эта убийца мужчины женщина. Преступница.
— Да нет, дорогуша — та ей парировала — Я ожидала такого от тебя ответа. Спасительница.
— Чья спасительница? – спросила удивленно Джудит ее – Как, убив кого-то можно также, кого-то еще и спасти?
— Целый город с изможденным и измученным в долгой осаде населением. И вообще, эта библейская тоже история и такая же древняя, как Адам и Ева. Все из Ветхого завета. Я как еврейка, а точнее иудейка, знаю, о чем говорю. Все писания начинаются с Адама и Евы, а заканчиваются вот этой историей про Иудифь и Олоферна.
Джудит Флоэрти слушала с невероятным сейчас вниманием свою лучшую подругу еврейку, что еще взяла на себя оплатить, как видно все застольные за нее не дешевые расходы.
— Короче, дело было такое — начала свой библейский рассказ Гамаль Шаадим — Тут лишь показан финал всей этой любовной трагической истории. Но она имеет целую книгу о героине Иудифи из города Ветилуя, что пошла жертвуя собой и вообще без надежды, вернуться назад домой в лагерь врагов ассирийцев ради спасения своих людей. История про богатую иудейку горожанку из приграничного с землями Израиля города, что осадили при вторжении враги ассирийцы, которые по ходу вторжения, захватывали и грабили все селения в тех землях до самого Израиля. И командиром там был как раз вот тот, часть которого лежит на столе, что звался Олоферн — она произнесла это и хихикнула, громко, прикрыв правой рукой свой накрашенный губами женский рот, и продолжила –Полководец и воитель. Злой и свирепый!
Гамаль быстро повернулась к Джудит и протянула той свои женские руки. Как бы дурачась и пугая с удивленным, потрясенным и восторженным услышанной древней библейской историей взором уже под хмельком Джудит Флоэрти.
Та отпрянула немного от нее назад. Гамаль дико расхохоталась на весь ресторанный полузатемненный со специально приглушенным освещением зал, привлекая внимание двоих за стойкой бара барменов и некоторых тут сидящих посетителей, что посмотрели на двух веселящихся уже порядком поддатых молодых женщин.
Следом за Гамаль засмеялась от ее заигрываний и Джудит, тоже звонко не обращая ни на кого теперь внимания в ресторане.
— Ну, так слушай дальше – произнесла ей ее подруга еврейка и танцовщица живота Гамаль Шаадим – Этот военачальник, видимо был такой кобель распутный, что имея своих наложниц рабынь, еще хотел, кого-либо у себя в воинском шатре в своей лагере темной ночкой трахнуть. Вот, и как раз подвернулась ему, пришедшая из города под видом, как бы заблудившись, эта иудейка Иудифь. Да еще пришла не одна, а со своей подружкой и преданной и жаждущей мести всем врагам служанкой Элимой. Ну, прям, как мы с тобой — она, сейчас, видимо специально к этому сделала свой особенный акцент — Одна совсем еще молодая, не старше, думаю тебя, Джуди. Вторая приблизительно моего возраста или может постарше. Кто-то думал, что вообще, старуха, лет чуть ли не девяноста.
— Ну, что же – произнесла Гамаль Шаадим. Поправив в таком же убийственном декольте вырезе свою четвертого размера полувыкаченную смуглую сорокалетней еврейки грудь, развернув немного свой стул и глядя на большую картину немецкого средневекового художника Лукаса Кранаха Старшего, произнесла Джудит Флоэрти – Иудифь с головой Олоферна. А точнее, Иудифь и Олоферн. Ночь кровавой любви.
Говорят, каждый художник, рисующий такую картину, изображает себя на ней. В виде вот такой вот в руках женщины мужской отрезанной головы.
Она посмотрела на Джудит, улыбаясь, и продолжила – Мужчины. У них, когда речь заходит о жертвенной многострадальной любви, словно мечтают о таком сами. Художники яркий пример этого. У них, мужчин, все решается через секс с женщиной. Они, доводя себя до оргазма в сексе, когда кончают, каждый раз точно ощущают себя уже на том свете.
— А мы, разве не так? Мы, что не такие? — спросила Джудит.
— Нет, мы несколько другие – ответила Гамаль ей – Мы вот как она. И рады помочь в этом. Мы наоборот живее всего живого и как хищницы. Они для нас жертвы. Тебе, Джуди, всему еще как видно надо учиться.
— Учиться! – вопросительно громко, произнесла Джудит, возмущаясь и возражая своей подруге – Я знаю, что такое любовь и секс! Меня этому учить не надо, Гамаль! Я лишь не понимаю, зачем и почему, вот так как здесь!
— Ладно, не важно – произнесла ей Гамаль Шаадим – Лучше давай выпьем.
И, взяв полный бокал шампанского, молча, пригубила его.
Джудит тоже выпила немного и продолжила тему. Ее явно это все заинтересовало. И стало не давать покоя. Была некая даже интрига. Особенно под хорошим хмельком молодой женьщины.
— Я, как понимаю, Олоферн это вот та отрубленная в женских руках мужская голова на столе, а Иудифь вот эта убийца мужчины женщина. Преступница.
— Да нет, дорогуша — та ей парировала — Я ожидала такого от тебя ответа. Спасительница.
— Чья спасительница? – спросила удивленно Джудит ее – Как, убив кого-то можно также, кого-то еще и спасти?
— Целый город с изможденным и измученным в долгой осаде населением. И вообще, эта библейская тоже история и такая же древняя, как Адам и Ева. Все из Ветхого завета. Я как еврейка, а точнее иудейка, знаю, о чем говорю. Все писания начинаются с Адама и Евы, а заканчиваются вот этой историей про Иудифь и Олоферна.
Джудит Флоэрти слушала с невероятным сейчас вниманием свою лучшую подругу еврейку, что еще взяла на себя оплатить, как видно все застольные за нее не дешевые расходы.
— Короче, дело было такое — начала свой библейский рассказ Гамаль Шаадим — Тут лишь показан финал всей этой любовной трагической истории. Но она имеет целую книгу о героине Иудифи из города Ветилуя, что пошла жертвуя собой и вообще без надежды, вернуться назад домой в лагерь врагов ассирийцев ради спасения своих людей. История про богатую иудейку горожанку из приграничного с землями Израиля города, что осадили при вторжении враги ассирийцы, которые по ходу вторжения, захватывали и грабили все селения в тех землях до самого Израиля. И командиром там был как раз вот тот, часть которого лежит на столе, что звался Олоферн — она произнесла это и хихикнула, громко, прикрыв правой рукой свой накрашенный губами женский рот, и продолжила –Полководец и воитель. Злой и свирепый!
Гамаль быстро повернулась к Джудит и протянула той свои женские руки. Как бы дурачась и пугая с удивленным, потрясенным и восторженным услышанной древней библейской историей взором уже под хмельком Джудит Флоэрти.
Та отпрянула немного от нее назад. Гамаль дико расхохоталась на весь ресторанный полузатемненный со специально приглушенным освещением зал, привлекая внимание двоих за стойкой бара барменов и некоторых тут сидящих посетителей, что посмотрели на двух веселящихся уже порядком поддатых молодых женщин.
Следом за Гамаль засмеялась от ее заигрываний и Джудит, тоже звонко не обращая ни на кого теперь внимания в ресторане.
— Ну, так слушай дальше – произнесла ей ее подруга еврейка и танцовщица живота Гамаль Шаадим – Этот военачальник, видимо был такой кобель распутный, что имея своих наложниц рабынь, еще хотел, кого-либо у себя в воинском шатре в своей лагере темной ночкой трахнуть. Вот, и как раз подвернулась ему, пришедшая из города под видом, как бы заблудившись, эта иудейка Иудифь. Да еще пришла не одна, а со своей подружкой и преданной и жаждущей мести всем врагам служанкой Элимой. Ну, прям, как мы с тобой — она, сейчас, видимо специально к этому сделала свой особенный акцент — Одна совсем еще молодая, не старше, думаю тебя, Джуди. Вторая приблизительно моего возраста или может постарше. Кто-то думал, что вообще, старуха, лет чуть ли не девяноста.
Страница
31 из 61
31 из 61
