Но что-то изменилось

И в тот миг, когда я подумал что хуже ситуация стать уже не может, в тот миг когда я казалось-бы был готов к чему угодно, из окутывающего взор поля тьмы вытягулась вперёд… …конечность? Хотя даже слово конечность пожалуй будет комплиментом для этого омерзительно неестественного придатка, что прорезал тьму своим белесо-студенистым цветом, двигаясь с медлительностью загнавшего свою добычу в тупик хищника. Эта штука вцепилась в центр дорожки множеством пар образований что заменяли ему пальцы, плотно удерживая впалый грунт. Оно перемещалось бесшумно, абсолютно не издавая не одного звука, но оно было идеально, следы на земле ясно показали мне это. Если сравнивать со всем что мой хрупкий разум может вообразить то это выглядело так, словно десятки копошащихся червей трупно-мраморного цвета одновременно выпустили из концов своих воспалённых брюшек осиные жала. Когда его кисть плотно зафиксировалась в земле оно рвануло вперед со скоростью что прямо противоречило его прежней праздной неторопливости. Ползущая ко мне рука была подобна длинному шлангу с обвисшей лоскутами кожей, она имела множество локтей, но все они были словно сломаны в обратную сторону. Их тыльные стороны выбрасывались вперёд при каждом его движении подобно пикам, в то время как сгибавшиеся назад локти издавали клацающий звук, подобный стуку зубов умирающего от холода ребёнка. Эти действия заняли для существа лишь секунды, но для меня они растянулись во времени подобно нити судьбы, что отчаянно не желает рваться, обрекая мой ломающийся рассудок на дополнительные муки. За одной конечностью последовала еще одна, а затем ещё, ещё и ещё, до тех пор пока их не стало шесть. Все отростки напряглись, невольно демострируя мышцы что походили на громоздкие пучки трубок, и потянули вперёд тело их хозяина. В этот момент, весь его лик предстал передо мной, медлительно, царственно, словно желая растянуть некое садистское удовольствие. Первым за что зацепился мечущийся взор моих воспалённых очей была грудь. Впалая, худая грудная клетка с рёбрами, что больше походили на скопления ног гигантских пауков, двигаясь глазами ниже я узрел живот, обычный, похожий на живот беременной женщины а затем ещё… ещё. и ещё. Около пяти человеческих животов свесились вниз, создавая чудовищный контраст с обликом твари наверху. Кожа на животах была ярко-розовой, лишь незначительно белея в месте их соединения с остальным телом. Внешний вид твари был анафемой биологии, природе и всему миру что я знал. Его омерзительные конечности служили ему и руками и ногами, его тело равномерно расширялось к кладке животов, словно колоссальная личинка и сужалось к груди, сама грудь была почти подобна грудной клетке насекомых, в то время как его нижняя часть была практически человеческой. Я не мог смотреть на этого, этого не должно было быть! Это не имело смысла, всё его строение, всё его существо, все его черты не имели не капли смысла. Оно не должно быть живым, оно не должно перемещаться, оно не должно ходить по этой земле! Такое не имеет право на существование, это безумие, чистое безумие, оно не должно жить среди нас. Облик твари встал бельмом перед глазами, ощущения неправильности, террорезировавшее меня все прошлые разы вернулось, и на этот раз оно поглотило меня целиком. Мне хотелось бежать, мне хотелось убить это существо, мне хотелось сжечь себя и сжечь всё это место, мне размазжить свою же голову об асфальт лишь бы больше не находиться рядом с этим, мне хотелось вырвать себе глаза чтобы не видеть этого, мне хотелось вырвать глаза ему чтобы оно не оскверняло своим взором этот мир, я хотел чтобы всего этого никогда блять больше не было, я хотел чтобы этого мира больше не было, я не мог, я просто не мог вынести это, этот вид, это зрелище, этот взор, это существо, я не понимаю, я не понимаю, я не понимаю, пожалуйста господи за что? Весь мир поплыл перед моим взором, сгнивая и растворяясь в невозможном безумии что вновь смотрело на меня. Мой взор помутнился, мои руки искали опору сзади, я пытался ползти назад, куда угодно но лишь бы вдаль от него. Но ничего не получилось, ничего никогда не получилось, грязь под моим телом предательски не держала мою плоть, в результате чего я упал на спину. Существо двинулось вперёд еще раз, и на этот раз мне было позволено увидеть его проклятое всеми богами лицо, и это было то зрелище, то откровение, что добило меня окончательно. Его лицо до невозможного походило на искареженное лицо младенца-утопленника, чьё тело пролежало в воде достаточно чтобы разпухнуть, но недостаточно чтобы полностью сгнить. Его щеки выглядели как сальные мешки набитые водой, его кожа словно набухла, обвисая грудами ненужной плоти, его глазные яблоки были словно воспалённы от какой-то раздирающей нервы болезни. Эти глаза, эти красные, безумные глаза смотрели мир вокруг в своей неизменной хищной жёсткости. Оно открыло рот и я узрел сотни маленьких черных игл, что служили твари зубами. Я мог бы сказать что это существо не спешило действовать.