К трем часам все собрались на кладбище. Священник достал из складок одежды книжку, раскрыл и, светя на нее фонариком, прочел что-то, возвел глаза к небу и попросил помолиться вместе с ним. Родные и близкие, воспользовавшись темнотой, молиться не стали; огромный рабочий с лопатой и ломом отошел в сторону и что-то тихо свистел, незаметно за порывами ветра средней силы…
Добавить в моё избранное
9 мин, 21 сек 11239
Помолившись и поправив очки, священник объявил: «Каждый желающий может сказать свое прощальное слово. Первым свою речь произнесет»… — он вытащил из книжки мелко исписанный листок, — «начальник кадрового отдела, г-н Мамаев». Мамаев подошел к гробу со слегка опущенной головой, выражения лица за поблескивающими очками в тонкой оправе видно не было по причине ночной темноты. Положил руку на черную лакированную крышку и начал:
— Думаю, это была не очень хорошая мысль — чтобы мне первому говорить, ведь я знал покойного не очень хорошо. Собственно, большую часть того, что я о нем знаю, мне рассказывали сослуживцы… Например, что он часами мог сидеть в своем кабинете перед выключенным монитором, положив руки на клавиатуру… Иногда, в перерывах, мне случалось играть с покойным в биллиард. Он обычно проигрывал, но незаментно было, чтобы он из-за этого расстраивался, даже, кажется, улыбался. Был такой случай, на коллективной рыбалке прошлой осенью, в которой принимали участие почти все сотрудники нашего сектора кроме меня, покойный, по рассказам, выловил золотистого цвета рыбу (карпа) с двумя головами — одной там, где положено, а другой — на месте хвоста. Рыба выпрыгнула из рук и уплыла, но ее успели увидеть человек десять: вроде бы, обе головы были живыми, закатывали глаза и хлопали ртами. Если бы покойный не упустил ее, эта рыба могла бы, наверное, стать ценным экспонатом в каком-нибудь ихтиологическом музее. Поговаривали также, что покойный нарочно выпустил рыбу, сделав вид, что та вырвалась.
Его непосредственным начальником я не был, и ничего конкретного о его работе, к сожалению, не могу рассказать, то есть, конечно, в любом случае не мог бы, — устало хмыкнул г-н Мамаев, — впрочем, насколько я знаю, начальник его отдела был о нем, как о специалисте, достаточно высокого мнения; но мне показалось однажды, будто он посмотрел своему ныне покойному подчиненному вслед, когда тот проходил по коридору, боязливо и вроде бы даже с оттенком неприязни. Покойный занимался в отделе учетом поступающего материала, то есть, учитывая характер нашей организации, у него было не так уж много работы… Уборщица жаловалась однажды, что он-де не ставит вещи на место в своем кабинете, все время расставляет предметы в комнате по-новому… И когда мы с ним играли в биллиард, он никогда не использовал на протяжении длительного времени один и тот же прием, часто пробовал какие-то новые, диковинные трюки, как будто только что придумал или где-то прочитал, и сразу же хочет опробовать на практике. В связи с чем могло сложиться впечатление, что ему, в сущности, безразлично, выиграет он партию или проиграет.
Об обстоятельствах его смерти знаю не так много, скорее всего — то же самое, что и все другие сотрудники, — Мамаев осторожно почесал ухо, — что его отправили в командировку в город Л. вместе с У. И. Шварцем и Колизенко, секретарем-машинисткой начальника предвотдела, в котором работал покойный. Известно, что намеченная деятельность протекала успешно до последнего дня, а в то утро, когда покойный, Шварц и Колизенко должны были выехать с Р. — ского вокзала обратно, покойного, извиняюсь за каламбур, нашли мертвым в его номере в гостинице. Судмедэкспертиза, по слухам, не смогла установить определенной причины смерти, и написала в деле: «просто умер».
Позже, при допросе, Колизенко созналась, что была в эту (последнюю) ночь с покойным, что оказалось для всех нас неожиданностью; покойный никогда не был замечен в ухаживании за сотрудницами, во всяком случае, в рабочее время. Мадам Колизенко последняя видела покойного живым (опять же извиняюсь), а когда проснулась утром, он сидел в кресле и смотрел в окно, но уже был мертв… Впрочем, наверное, все уже все знают. Хочу только еще раз заметить, что умерший был странным человеком, и его логика не всегда была понятна, может быть, в этом и следует искать причину его столь ранней кончины. Прошу у собравшихся прощения за стиль моей речи. Думаю, это связано с моей профессиональной деятельностью. Покойся с миром, коллега.
Священник вздрогнул, огляделся по сторонам и, зачем-то, стукнул костяшками пальцев по молитвенной книжке.
«На все воля Господня… Аминь. Теперь скажет свое слово об усопшем один из родителей, по желанию». К изголовью вышла мать и вытерла глаза клетчатым носовым платком, цвет которого из-за недостатка освещения было невозможно разглядеть, в любом случае, платок совершенно не подходил к ее траурной одежде. Отец покойного, дернулся было вслед за матерью, но смутился и остался стоять, где стоял, надвинув шляпу сильнее на брови. Мать произнесла заплаканным или простуженным голосом:
— Мы с самого начала хотели с мужем девочку. Когда родился сын, мы не могли смириться с подобным раскладом. Я даже иногда (теперь это кажется глупым) одевала дома сына в платье, он, казалось, даже не был против, но однажды, пока я спала, он отрезал мне волосы, подрисовал фломастером усы и бороду, и не признавался потом.
— Думаю, это была не очень хорошая мысль — чтобы мне первому говорить, ведь я знал покойного не очень хорошо. Собственно, большую часть того, что я о нем знаю, мне рассказывали сослуживцы… Например, что он часами мог сидеть в своем кабинете перед выключенным монитором, положив руки на клавиатуру… Иногда, в перерывах, мне случалось играть с покойным в биллиард. Он обычно проигрывал, но незаментно было, чтобы он из-за этого расстраивался, даже, кажется, улыбался. Был такой случай, на коллективной рыбалке прошлой осенью, в которой принимали участие почти все сотрудники нашего сектора кроме меня, покойный, по рассказам, выловил золотистого цвета рыбу (карпа) с двумя головами — одной там, где положено, а другой — на месте хвоста. Рыба выпрыгнула из рук и уплыла, но ее успели увидеть человек десять: вроде бы, обе головы были живыми, закатывали глаза и хлопали ртами. Если бы покойный не упустил ее, эта рыба могла бы, наверное, стать ценным экспонатом в каком-нибудь ихтиологическом музее. Поговаривали также, что покойный нарочно выпустил рыбу, сделав вид, что та вырвалась.
Его непосредственным начальником я не был, и ничего конкретного о его работе, к сожалению, не могу рассказать, то есть, конечно, в любом случае не мог бы, — устало хмыкнул г-н Мамаев, — впрочем, насколько я знаю, начальник его отдела был о нем, как о специалисте, достаточно высокого мнения; но мне показалось однажды, будто он посмотрел своему ныне покойному подчиненному вслед, когда тот проходил по коридору, боязливо и вроде бы даже с оттенком неприязни. Покойный занимался в отделе учетом поступающего материала, то есть, учитывая характер нашей организации, у него было не так уж много работы… Уборщица жаловалась однажды, что он-де не ставит вещи на место в своем кабинете, все время расставляет предметы в комнате по-новому… И когда мы с ним играли в биллиард, он никогда не использовал на протяжении длительного времени один и тот же прием, часто пробовал какие-то новые, диковинные трюки, как будто только что придумал или где-то прочитал, и сразу же хочет опробовать на практике. В связи с чем могло сложиться впечатление, что ему, в сущности, безразлично, выиграет он партию или проиграет.
Об обстоятельствах его смерти знаю не так много, скорее всего — то же самое, что и все другие сотрудники, — Мамаев осторожно почесал ухо, — что его отправили в командировку в город Л. вместе с У. И. Шварцем и Колизенко, секретарем-машинисткой начальника предвотдела, в котором работал покойный. Известно, что намеченная деятельность протекала успешно до последнего дня, а в то утро, когда покойный, Шварц и Колизенко должны были выехать с Р. — ского вокзала обратно, покойного, извиняюсь за каламбур, нашли мертвым в его номере в гостинице. Судмедэкспертиза, по слухам, не смогла установить определенной причины смерти, и написала в деле: «просто умер».
Позже, при допросе, Колизенко созналась, что была в эту (последнюю) ночь с покойным, что оказалось для всех нас неожиданностью; покойный никогда не был замечен в ухаживании за сотрудницами, во всяком случае, в рабочее время. Мадам Колизенко последняя видела покойного живым (опять же извиняюсь), а когда проснулась утром, он сидел в кресле и смотрел в окно, но уже был мертв… Впрочем, наверное, все уже все знают. Хочу только еще раз заметить, что умерший был странным человеком, и его логика не всегда была понятна, может быть, в этом и следует искать причину его столь ранней кончины. Прошу у собравшихся прощения за стиль моей речи. Думаю, это связано с моей профессиональной деятельностью. Покойся с миром, коллега.
Священник вздрогнул, огляделся по сторонам и, зачем-то, стукнул костяшками пальцев по молитвенной книжке.
«На все воля Господня… Аминь. Теперь скажет свое слово об усопшем один из родителей, по желанию». К изголовью вышла мать и вытерла глаза клетчатым носовым платком, цвет которого из-за недостатка освещения было невозможно разглядеть, в любом случае, платок совершенно не подходил к ее траурной одежде. Отец покойного, дернулся было вслед за матерью, но смутился и остался стоять, где стоял, надвинув шляпу сильнее на брови. Мать произнесла заплаканным или простуженным голосом:
— Мы с самого начала хотели с мужем девочку. Когда родился сын, мы не могли смириться с подобным раскладом. Я даже иногда (теперь это кажется глупым) одевала дома сына в платье, он, казалось, даже не был против, но однажды, пока я спала, он отрезал мне волосы, подрисовал фломастером усы и бороду, и не признавался потом.
Страница
1 из 3
1 из 3
