Добавить в моё избранное
95 мин, 21 сек 38
Там была печка. Походило на дома из иностранных фильмов, в которых, входя с улицы, сразу же попадали в жилое помещение, гостиная или зал.
— У кого будет спать новенькая? — Улыбаясь, прижимаясь к Юрику, спросила Райка.
— Конечно, с таджиком.
— Не, не, не, мой комната маленький. Я храпею. Я один привыкла. Я жена имею! Вот!
— Ясно! — Улыбнулась Рита.
— Ну, тогда, Вить, в твоей комнате будет жить!
Витя взял рюкзак Насти, показал ее тахту. Достал из антресоли зимнее одеяло:
— Ночью здесь холодно. Спокойной ночи!
И вышел. Они в кухне, по привычке, сидели и о чем-то разговаривали, смеялись, думали, советовались. Всё как в настоящей семье!
«Пожалуй, мне нужно принять душ с дороги-то!» Долго ей пришлось стоять у двери и ловить тот удобный момент, когда, наконец, она решится выйти «в люди».
— Рита, Рай, можно вас?
— Чё такое?
— Девчат, где можно помыться?
— Огого, это большая проблема. Ладно, на первый раз мы подогреем воду, но ты будешь должна, ладно! Когда срочно потребуется, ты подогреешь.
— Всего-то? — Удивилась Настя.
Девушки переглянулись и от души рассмеялись, да так красиво, ушам приятно. Бывает же такой смех. А Настя и не знает, как это «громко смеяться». «Надо будет потренироваться в лесу!»
— А ты думала, что ты нам что должна? Денег? Не, подруга, ты нам как сестра, а родные разве будут мелочиться? Здесь, дорогая, коммуна, если заметила, как одна семья и все друг за друга горой! Просто я хочу сказать, что мойся на работе. Там разрешают. В некоторых даже есть. Вот мы приходим и моемся в общей душевой, и, перед выходом, моемся и домой. И пацаны также. Здесь экономить приходится.
После душа в большой общей кухне никого уже не было. Назавтра всем на работу, а Вася придет только под утро, иногда на целые сутки уходит. Если иногда он может выйти пораньше до работы, то с работы раньше прийти никак не может — график есть график.
Витя сначала сопел шумно, потом от души громко храпел. «Интересно, а я храплю или нет?» Спал без одеяла, накрылся стареньким покрывалом, и его потом отбросил. Привыкший спать один, он не контролировал себя. Да и как во сне контролировать?
Бывает, жарко, и ногу из-под одеяла высунешь, а то и две, а под утро похолодает, обратно юрк под одеяло. И открываешься, и звуки разные издаешь, и разговариваешь во сне, словом, о каком таком контроле может идти речь о спящем человеке. Ну, бывают, наверное, исключения! Они бывают везде.
После теплого душа в непрогретой летней комнате на ночь глядя стало прохладно. Полночи она промучилась, да и стеснялась, все же никогда ей не приходилось спать в одной комнате с мальчишками, а тут еще это Джан. Мама ее любила какой-то турецкий сериал, смотрела его каждый день, больше месяца, и там был главный герой по имени Джан. Сначала дочка-малышка запомнила как Ждан, хотя чувствовала, что Джан, но удобно было так говорить. А мама смеялась: «Глупышка ты моя! Это имя такое у этого мужчины. Какой же он красавец, а!» — Это, возможно, она говорила себе, а не маленькой дочурке, которая тоже любила тех героев, которые нравились маме.
А Витя чем-то напоминал ей этого восточного красавца — такие же длинные волосы, только косички он заплетал на работу, а дома ходил с распущенными волосами и был похож на сильного льва.
А иногда надевал ободок или делал обычный хвостик. Вот какие мужчины нравились ее маме: «На твоего отца похож!» И почему-то начинала плакать. Еще крепче обнимая девочки, и они обе плакали. Настя плакала за компанию, как лучшие подруги.
«Эх, мама, посмотри, твой Джан и я в одной комнате!»
Она смотрела на него и думала о маме. А Витя проснулся, ему нужно было в сортир, и увидел Настю, которая в упор глядела на него.
— Чего не спишь?
Настя опомнилась, засмущалась и быстро отвернулась к стенке.
— Тебе не холодно? — Заботливо спросил он, когда вернулся.
— Холодно.
— Айда ко мне, одеяло прихвати. Я не кусаюсь, не бойся. У меня была сестренка когда-то. Когда она мерзла, я залезал к ней в кроватку и мы так и спали. Только я тебе сказку не буду рассказывать.
— А где сестренка?
— Нам было по пять лет, когда ее сбила машина. Не выжила. Я один на свете. Спи, мне завтра рано вставать. Не пинайся, ладно? — Попытался шуткой отвлечь ее от девичьего стыда. — Считай, я тебе брат, не обижу!
— Я так и не думала. — Но он уже не слышал. Уставал, отдыхал с друзьями немного вот так по вечерам, и «спать-концерт».
«Хорошо, что не услышал, он ведь сам признался, зачем сомневаться!»
Утром Витя проснулся от того, что ее рука лежала на его груди, а ногу она закинула на его колени. Он осторожно убрал руку, снял ногу с себя, скатился на пол, чтобы не разбудить ненароком, а то опять будет смущаться.
— У кого будет спать новенькая? — Улыбаясь, прижимаясь к Юрику, спросила Райка.
— Конечно, с таджиком.
— Не, не, не, мой комната маленький. Я храпею. Я один привыкла. Я жена имею! Вот!
— Ясно! — Улыбнулась Рита.
— Ну, тогда, Вить, в твоей комнате будет жить!
Витя взял рюкзак Насти, показал ее тахту. Достал из антресоли зимнее одеяло:
— Ночью здесь холодно. Спокойной ночи!
И вышел. Они в кухне, по привычке, сидели и о чем-то разговаривали, смеялись, думали, советовались. Всё как в настоящей семье!
«Пожалуй, мне нужно принять душ с дороги-то!» Долго ей пришлось стоять у двери и ловить тот удобный момент, когда, наконец, она решится выйти «в люди».
— Рита, Рай, можно вас?
— Чё такое?
— Девчат, где можно помыться?
— Огого, это большая проблема. Ладно, на первый раз мы подогреем воду, но ты будешь должна, ладно! Когда срочно потребуется, ты подогреешь.
— Всего-то? — Удивилась Настя.
Девушки переглянулись и от души рассмеялись, да так красиво, ушам приятно. Бывает же такой смех. А Настя и не знает, как это «громко смеяться». «Надо будет потренироваться в лесу!»
— А ты думала, что ты нам что должна? Денег? Не, подруга, ты нам как сестра, а родные разве будут мелочиться? Здесь, дорогая, коммуна, если заметила, как одна семья и все друг за друга горой! Просто я хочу сказать, что мойся на работе. Там разрешают. В некоторых даже есть. Вот мы приходим и моемся в общей душевой, и, перед выходом, моемся и домой. И пацаны также. Здесь экономить приходится.
После душа в большой общей кухне никого уже не было. Назавтра всем на работу, а Вася придет только под утро, иногда на целые сутки уходит. Если иногда он может выйти пораньше до работы, то с работы раньше прийти никак не может — график есть график.
Витя сначала сопел шумно, потом от души громко храпел. «Интересно, а я храплю или нет?» Спал без одеяла, накрылся стареньким покрывалом, и его потом отбросил. Привыкший спать один, он не контролировал себя. Да и как во сне контролировать?
Бывает, жарко, и ногу из-под одеяла высунешь, а то и две, а под утро похолодает, обратно юрк под одеяло. И открываешься, и звуки разные издаешь, и разговариваешь во сне, словом, о каком таком контроле может идти речь о спящем человеке. Ну, бывают, наверное, исключения! Они бывают везде.
После теплого душа в непрогретой летней комнате на ночь глядя стало прохладно. Полночи она промучилась, да и стеснялась, все же никогда ей не приходилось спать в одной комнате с мальчишками, а тут еще это Джан. Мама ее любила какой-то турецкий сериал, смотрела его каждый день, больше месяца, и там был главный герой по имени Джан. Сначала дочка-малышка запомнила как Ждан, хотя чувствовала, что Джан, но удобно было так говорить. А мама смеялась: «Глупышка ты моя! Это имя такое у этого мужчины. Какой же он красавец, а!» — Это, возможно, она говорила себе, а не маленькой дочурке, которая тоже любила тех героев, которые нравились маме.
А Витя чем-то напоминал ей этого восточного красавца — такие же длинные волосы, только косички он заплетал на работу, а дома ходил с распущенными волосами и был похож на сильного льва.
А иногда надевал ободок или делал обычный хвостик. Вот какие мужчины нравились ее маме: «На твоего отца похож!» И почему-то начинала плакать. Еще крепче обнимая девочки, и они обе плакали. Настя плакала за компанию, как лучшие подруги.
«Эх, мама, посмотри, твой Джан и я в одной комнате!»
Она смотрела на него и думала о маме. А Витя проснулся, ему нужно было в сортир, и увидел Настю, которая в упор глядела на него.
— Чего не спишь?
Настя опомнилась, засмущалась и быстро отвернулась к стенке.
— Тебе не холодно? — Заботливо спросил он, когда вернулся.
— Холодно.
— Айда ко мне, одеяло прихвати. Я не кусаюсь, не бойся. У меня была сестренка когда-то. Когда она мерзла, я залезал к ней в кроватку и мы так и спали. Только я тебе сказку не буду рассказывать.
— А где сестренка?
— Нам было по пять лет, когда ее сбила машина. Не выжила. Я один на свете. Спи, мне завтра рано вставать. Не пинайся, ладно? — Попытался шуткой отвлечь ее от девичьего стыда. — Считай, я тебе брат, не обижу!
— Я так и не думала. — Но он уже не слышал. Уставал, отдыхал с друзьями немного вот так по вечерам, и «спать-концерт».
«Хорошо, что не услышал, он ведь сам признался, зачем сомневаться!»
Утром Витя проснулся от того, что ее рука лежала на его груди, а ногу она закинула на его колени. Он осторожно убрал руку, снял ногу с себя, скатился на пол, чтобы не разбудить ненароком, а то опять будет смущаться.
Страница
14 из 26
14 из 26
