Сейчас уже нет сомнения в том, что череда трагических событий, повлекших за собой еще более трагические последствия, началась именно в ту дождливую ночь 19*** года, когда отец и сын Витвики невольно открыли дверь, ведущую в иные миры. Было ли это слепой случайностью или могущественным провидением — этого мы не узнаем никогда.
Добавить в моё избранное
6 мин, 36 сек 11572
Доктор Кравлафт задумчиво глядел на унылый пейзаж за окнами. Природа, не радовавшая его в остальные времена года, поздней осенью была особенно капризна и ворчлива, и чем-то напоминала доктору его собственную супругу. Однако ни жухлые листья, печальным ковром расстилавшиеся по серым, изъеденным столетиями камням и припорошенные первым робким снегом, ни скорбный стон ветра, ни мрачные волны, разбивавшиеся о скалистый берег, где стояла больница Св. Иосифа, не были причиной глубокого беспокойства этого достойного медика, которое, казалось, проникло в его душу, подобно ядовитому насекомому, и жалило каждый день, нарушая привычный ход дел.
Доктор только что выслушал свою племянницу Карли, и был крайне встревожен тем фактом, что истории, рассказанные ей, причудливым образом роднятся с тем, что он уже слышал от нескольких других людей, включая его давнего пациента Спаркплага Витвики. Впрочем, этот молчаливый, угрюмый мужчина вряд ли мог рассказать что-то Карли. Он не разговаривал уже более двух лет и, похоже, у доктора не было причин расставаться с ним в ближайшие годы. Столь сложного для лечения случая он еще не встречал в своей практике. Впрочем… был еще один пациент, остро среагировавший на события последнего времени. Впрочем, были ли они, эти события? Рассказы, сны, бредни воспаленного рассудка? Не было ли случившееся некой умственной эпидемией, затронувшей сознание особенно чувствительных натур? Но в чем причина этой болезни?
Конечно, Карли дружила с Чипом Чейзом, который в последнее время находился в лихорадочном возбуждении, часто посещал доктора в его личном кабинете дома и бесконечно рассказывал ему о странной металлической планете, затерянной в межзвездных глубинах. А тот в свою очередь общался с сыном Спаркплага. Возможно, они повлияли на неокрепший ум девушки, но за всем этим бредом явно стояло что-то большее и без сомнения пугающее, иррациональное в своей общности, словно один и тот же голос внушал похожие болезненные идеи разным людям, превращая их в некое специфическое братство. Кравлафт самолично отправился на место, где по рассказам несчастного Спайка Витвики, они с отцом обнаружили загадочный артефакт, но ничего необычного там не нашел. Тем не менее, даже он, человек большого ума, не склонный к преувеличениям и фантазиям, чувствовал в и без того мрачной атмосфере Данвича что-то особенно опасное, злое и противоестественное.
Общее напряжение отразилось и на самом докторе, потому что теперь он время от времени сам видел во снах отблески далеких звезд и словно чувствовал дыхание космических ветров, наполнявшее его тоской и грустью. Чтобы как-то отвлечься и попытаться проанализировать случившееся доктор предпринимал долгие прогулки по морскому берегу, но тревожные крики чаек и шум волн только наводили его на еще более печальные мысли.
Кравлафт подолгу смотрел в затянутое тучами небо, словно пытался найти там ответы.
Задумывался ли он когда-либо о том, что за тайны скрываются за небосводом, какие сверхъестественные бездны простираются над этим мрачным куполом? Невыразимая бесконечность… его человеческий разум пытался представить эти пространства, но привычный образ мыслей требовал установить хоть какие-то границы, однако воображение уносило его туда, где не была места привычкам, где вообще не было места ничему обычному и здравому. Какие страшные тайны скрывают эти темные материи, открывающие свой пугающий лик по ночам? Какие немыслимые существа обитают в холодных глубинах космоса? О, он знал, как глубоко и таинственно море, но что оно по сравнению с мрачной безграничностью вселенских просторов? И где-то в их глубине было Нечто… Нечто, что находилось за миллионы и миллиарды галактик от него, но уже приближалось, и доктор чувствовал это, он чувствовал это в своих снах, в горячечных разговорах своих пациентов, даже в прохладном осеннем воздухе.
Всю жизнь он пытался разбираться в чужих болезненных фантазиях, мыслях и снах, но кто теперь поможет ему? В разговорах с коллегами он постоянно слышал некую насмешку, намек на то, что он слишком уж долго возился со своими пациентами, так что становится похож на них.
Тогда Кравлафт обратился к книгам. Просиживая вечерами в библиотеке за старинными манускриптами, он к ужасу своему узнавал о противоестественных существах, гостях с далеких звезд, спустившихся на Землю за миллионы лет до появления человека; о пришельцах с далекой планеты на окраине известной Галактики, которых расы, жившие задолго до человеческой, почитали за бессмертных богов… Он узнавал о страшных тайнах океанов и континентов и еще более невыразимых ужасах, пришедших из иных пространств и времен, из галактических бездн, где светят иные солнца и бушует, как на заре мироздания, ядерный хаос… был ли в этих мирах бог? Был ли он вообще? И если да, то как он мог создать весь этот невыразимый кошмар?
Кравлафт с трепетом отодвинул древние книги и устремил взгляд в темноту.
Доктор только что выслушал свою племянницу Карли, и был крайне встревожен тем фактом, что истории, рассказанные ей, причудливым образом роднятся с тем, что он уже слышал от нескольких других людей, включая его давнего пациента Спаркплага Витвики. Впрочем, этот молчаливый, угрюмый мужчина вряд ли мог рассказать что-то Карли. Он не разговаривал уже более двух лет и, похоже, у доктора не было причин расставаться с ним в ближайшие годы. Столь сложного для лечения случая он еще не встречал в своей практике. Впрочем… был еще один пациент, остро среагировавший на события последнего времени. Впрочем, были ли они, эти события? Рассказы, сны, бредни воспаленного рассудка? Не было ли случившееся некой умственной эпидемией, затронувшей сознание особенно чувствительных натур? Но в чем причина этой болезни?
Конечно, Карли дружила с Чипом Чейзом, который в последнее время находился в лихорадочном возбуждении, часто посещал доктора в его личном кабинете дома и бесконечно рассказывал ему о странной металлической планете, затерянной в межзвездных глубинах. А тот в свою очередь общался с сыном Спаркплага. Возможно, они повлияли на неокрепший ум девушки, но за всем этим бредом явно стояло что-то большее и без сомнения пугающее, иррациональное в своей общности, словно один и тот же голос внушал похожие болезненные идеи разным людям, превращая их в некое специфическое братство. Кравлафт самолично отправился на место, где по рассказам несчастного Спайка Витвики, они с отцом обнаружили загадочный артефакт, но ничего необычного там не нашел. Тем не менее, даже он, человек большого ума, не склонный к преувеличениям и фантазиям, чувствовал в и без того мрачной атмосфере Данвича что-то особенно опасное, злое и противоестественное.
Общее напряжение отразилось и на самом докторе, потому что теперь он время от времени сам видел во снах отблески далеких звезд и словно чувствовал дыхание космических ветров, наполнявшее его тоской и грустью. Чтобы как-то отвлечься и попытаться проанализировать случившееся доктор предпринимал долгие прогулки по морскому берегу, но тревожные крики чаек и шум волн только наводили его на еще более печальные мысли.
Кравлафт подолгу смотрел в затянутое тучами небо, словно пытался найти там ответы.
Задумывался ли он когда-либо о том, что за тайны скрываются за небосводом, какие сверхъестественные бездны простираются над этим мрачным куполом? Невыразимая бесконечность… его человеческий разум пытался представить эти пространства, но привычный образ мыслей требовал установить хоть какие-то границы, однако воображение уносило его туда, где не была места привычкам, где вообще не было места ничему обычному и здравому. Какие страшные тайны скрывают эти темные материи, открывающие свой пугающий лик по ночам? Какие немыслимые существа обитают в холодных глубинах космоса? О, он знал, как глубоко и таинственно море, но что оно по сравнению с мрачной безграничностью вселенских просторов? И где-то в их глубине было Нечто… Нечто, что находилось за миллионы и миллиарды галактик от него, но уже приближалось, и доктор чувствовал это, он чувствовал это в своих снах, в горячечных разговорах своих пациентов, даже в прохладном осеннем воздухе.
Всю жизнь он пытался разбираться в чужих болезненных фантазиях, мыслях и снах, но кто теперь поможет ему? В разговорах с коллегами он постоянно слышал некую насмешку, намек на то, что он слишком уж долго возился со своими пациентами, так что становится похож на них.
Тогда Кравлафт обратился к книгам. Просиживая вечерами в библиотеке за старинными манускриптами, он к ужасу своему узнавал о противоестественных существах, гостях с далеких звезд, спустившихся на Землю за миллионы лет до появления человека; о пришельцах с далекой планеты на окраине известной Галактики, которых расы, жившие задолго до человеческой, почитали за бессмертных богов… Он узнавал о страшных тайнах океанов и континентов и еще более невыразимых ужасах, пришедших из иных пространств и времен, из галактических бездн, где светят иные солнца и бушует, как на заре мироздания, ядерный хаос… был ли в этих мирах бог? Был ли он вообще? И если да, то как он мог создать весь этот невыразимый кошмар?
Кравлафт с трепетом отодвинул древние книги и устремил взгляд в темноту.
Страница
1 из 2
1 из 2
