Я поднялся на седьмой этаж, рассмотрел стены разрисованные детьми: Зеленые цветочки, синее солнце, разные герои фильмов и мультфильмов… Немного развеселившись, вспомнил причину своего похода, свернул за угол. На том же месте что и на шестом этаже стояла жуткая, вымазанная чем — то коричневым, деревянная дверь. Я прихватил дубинку второй рукой и сжал сильнее, шаг замедлил, огляделся.
Добавить в моё избранное
5 мин, 6 сек 11217
Дурак и есть дурак, под мышками вспотело как в сорокаградусную жару, почувствовал, как несколько капель скатились под майкой, по ребрам и к бедру, чего испугался — то? Я подошел к двери и сморщился, воняло, я точно почувствовал запах фекалий и не просто запах, а воздух, бьющий точно в центр мозга. Осмотрев вокруг двери я так и не нашел звонка, размахнулся дубинкой — запал еще не прошел — и хотел постучать когда услышал:
— Уходи.
Это было и грозно и спокойно, мужчина или женщина непонятно, голос вроде как сиплый или хриплый, может быть прокуренный, я не когда не видел, кто здесь живет.
— Уходи, — повторил голос, — мы тебе ничего плохого не сделали.
Это конечно, правда, но по закону шуметь после одиннадцати нельзя, а мы смотрим программу по ТВ, ребенок у нас еще маленький. Нет, так просто от меня вам не избавится.
— Вы там тогда не шумите, — я постарался не кричать и быть как можно спокойней.
На это ничего не ответили, запах уменьшился или я привык. Что ж делать уходить или дождаться ответа, вдруг они не расслышали?
— Вы слышите? — громко спросил я.
— Уходи.
Опять этот непонятный голос, зазвонил мобильник, я вздрогнул.
— Да дорогая?… нет, я еще не заходил к ним… звуки? Нет, я не слышу… хорошо сейчас.
Данилка проснулся и стал плакать, господи может быть милицию вызвать? Нет, Ирка не поймет, опять скажет, что я не мужик.
— Эй, там открывайте, — закричал я.
Эффект оказался неожиданным, открылась соседняя дверь.
— Сынок ты бы уходил, — высунулась пожилая женщина, — мы и милицию вызывали и с ТСЖ приходили, участковый несколько раз, все без толку, пьют они там и все. Вот так вот. А эти говорят все в порядке там, мол, не за что их теребить или как там говорят? В общем, за запах в тюрьму не сажают.
Ну, как я теперь уйду, Ирка она ведь… короче надо разбираться, рас и навсегда.
— Я все же попробую, — неуверенно произнес я, — Эй там, — я стукнул дубиной по двери, и она распахнулась.
Запах что казался мне не выносимым, усилился, и я пошатнулся, глаза заслезились, весь букет заполнил мои легкие. Описать словами это сложно, но я постараюсь: представьте вы провалились в канализационную шахту, где неделю уже гниют несколько трупов кишащими апарашими, сюда добавьте прокисший сыр, свежее говно раздавленное ботинком на лужайке ну знаете когда в нем еще видно остатки не переварившейся пищи, что — то черное, пучок волос, светлые ленточки глистов… Вот это все у меня оказалось в носу и содержимое желудка направилось к горлу. Несколько раз живот прилип к позвоночнику, но я сдержался, стал дышать в рукав.
За дверью никого не оказалось, только темный коридор, планировка точь в точь как у нас, мебели никакой, похоже, как въехали даже обои не наклеили, и к моему особому удивлению пол тоже оказался голый.
— Эй, кто там есть, выходите.
Пока я отходил от запаха, пожилая конечно скрылась в квартире, наверное, сейчас смотрит в глазок и ставки про себя делает. Ни знаю, что меня втолкнуло в квартиру, толи Иркино лицо перед глазами толи, наконец, появившиеся мужское самолюбие, но я как — то не заметно для себя перешагнул через порог и оказался внутри. Продолжая дышать в рукав, я дубинкой нажал на включатель, свет не загорелся, единственный источник света оставалась открытый проем.
— Вы там че совсем того, — я даже не знал, что в таких случаях говорить.
— Выходите поговорить надо, — я опять вздохнул и раскашлялся, согнулся, сдерживая рвоту, когда разогнулся, передо мной стояло нечто.
Нечто походило на женщину в тряпье, в районе живота большое красное пятно, волосы паклями сваливаются, понять перед это или зад было не возможно. Я не мог остановить кашель, после каждого выдоха мне приходилось глотать воздух со всем его содержимым.
— Уходи.
Я помахал дубинкой, давая понять, что так просто от меня не отделаться, натянул ворот майки на нос и проговорил:
— Вы громко шумите и у вас вонюче смердит.
Я особо не соображал что происходит, лишь увидел, как нечто развернулось и пошло в темноту, я поплелся вперед. Наверное, запах так подействовал на меня, и я не думая не о чем, просто шел, отметил про себя, что с право зал, а сейчас будет спальня, от куда и доносился звук. Махая перед собой дубинкой, я прошел в спальню, где горела одна свечка стоявшая в алюминиевой кружке, на картонной коробке. Нечто остановилось в углу, в другом углу лежала мешанина из одежды от туда, и доносился звук. Не уверенно я подошел к кучи и пошурудил там дубинкой, звук усилился и затих. Я посмотрел на нечто, оно так и стояло не подвижно в углу, где — то в подсознании я знал, что надо бежать, надо уносить ноги, пока они целы.
Мужчина я или нет?
Я тронул самую светлую из грязных тряпок, и она тут же исчезла под другими. Меня передернуло от мысли, что же там может находиться?
— Уходи.
Это было и грозно и спокойно, мужчина или женщина непонятно, голос вроде как сиплый или хриплый, может быть прокуренный, я не когда не видел, кто здесь живет.
— Уходи, — повторил голос, — мы тебе ничего плохого не сделали.
Это конечно, правда, но по закону шуметь после одиннадцати нельзя, а мы смотрим программу по ТВ, ребенок у нас еще маленький. Нет, так просто от меня вам не избавится.
— Вы там тогда не шумите, — я постарался не кричать и быть как можно спокойней.
На это ничего не ответили, запах уменьшился или я привык. Что ж делать уходить или дождаться ответа, вдруг они не расслышали?
— Вы слышите? — громко спросил я.
— Уходи.
Опять этот непонятный голос, зазвонил мобильник, я вздрогнул.
— Да дорогая?… нет, я еще не заходил к ним… звуки? Нет, я не слышу… хорошо сейчас.
Данилка проснулся и стал плакать, господи может быть милицию вызвать? Нет, Ирка не поймет, опять скажет, что я не мужик.
— Эй, там открывайте, — закричал я.
Эффект оказался неожиданным, открылась соседняя дверь.
— Сынок ты бы уходил, — высунулась пожилая женщина, — мы и милицию вызывали и с ТСЖ приходили, участковый несколько раз, все без толку, пьют они там и все. Вот так вот. А эти говорят все в порядке там, мол, не за что их теребить или как там говорят? В общем, за запах в тюрьму не сажают.
Ну, как я теперь уйду, Ирка она ведь… короче надо разбираться, рас и навсегда.
— Я все же попробую, — неуверенно произнес я, — Эй там, — я стукнул дубиной по двери, и она распахнулась.
Запах что казался мне не выносимым, усилился, и я пошатнулся, глаза заслезились, весь букет заполнил мои легкие. Описать словами это сложно, но я постараюсь: представьте вы провалились в канализационную шахту, где неделю уже гниют несколько трупов кишащими апарашими, сюда добавьте прокисший сыр, свежее говно раздавленное ботинком на лужайке ну знаете когда в нем еще видно остатки не переварившейся пищи, что — то черное, пучок волос, светлые ленточки глистов… Вот это все у меня оказалось в носу и содержимое желудка направилось к горлу. Несколько раз живот прилип к позвоночнику, но я сдержался, стал дышать в рукав.
За дверью никого не оказалось, только темный коридор, планировка точь в точь как у нас, мебели никакой, похоже, как въехали даже обои не наклеили, и к моему особому удивлению пол тоже оказался голый.
— Эй, кто там есть, выходите.
Пока я отходил от запаха, пожилая конечно скрылась в квартире, наверное, сейчас смотрит в глазок и ставки про себя делает. Ни знаю, что меня втолкнуло в квартиру, толи Иркино лицо перед глазами толи, наконец, появившиеся мужское самолюбие, но я как — то не заметно для себя перешагнул через порог и оказался внутри. Продолжая дышать в рукав, я дубинкой нажал на включатель, свет не загорелся, единственный источник света оставалась открытый проем.
— Вы там че совсем того, — я даже не знал, что в таких случаях говорить.
— Выходите поговорить надо, — я опять вздохнул и раскашлялся, согнулся, сдерживая рвоту, когда разогнулся, передо мной стояло нечто.
Нечто походило на женщину в тряпье, в районе живота большое красное пятно, волосы паклями сваливаются, понять перед это или зад было не возможно. Я не мог остановить кашель, после каждого выдоха мне приходилось глотать воздух со всем его содержимым.
— Уходи.
Я помахал дубинкой, давая понять, что так просто от меня не отделаться, натянул ворот майки на нос и проговорил:
— Вы громко шумите и у вас вонюче смердит.
Я особо не соображал что происходит, лишь увидел, как нечто развернулось и пошло в темноту, я поплелся вперед. Наверное, запах так подействовал на меня, и я не думая не о чем, просто шел, отметил про себя, что с право зал, а сейчас будет спальня, от куда и доносился звук. Махая перед собой дубинкой, я прошел в спальню, где горела одна свечка стоявшая в алюминиевой кружке, на картонной коробке. Нечто остановилось в углу, в другом углу лежала мешанина из одежды от туда, и доносился звук. Не уверенно я подошел к кучи и пошурудил там дубинкой, звук усилился и затих. Я посмотрел на нечто, оно так и стояло не подвижно в углу, где — то в подсознании я знал, что надо бежать, надо уносить ноги, пока они целы.
Мужчина я или нет?
Я тронул самую светлую из грязных тряпок, и она тут же исчезла под другими. Меня передернуло от мысли, что же там может находиться?
Страница
1 из 2
1 из 2
