Добавить в моё избранное
11 мин, 54 сек 152
Богатырский конь кругом ходит — траву кушает. Иван-царевич слез с коня, его не привязывает: «Если конь с конем дружны будут, то и богатырь с богатырем дружны будут».
Конь коня о бок трет, одну травинку хрупает. Иван-царевич пошел в шатер да и лег около богатыря спать. Иван-царевич храпит — словно орел летит, богатырь храпит, как гром гремит.
Середь ночи пробудился богатырь — видит: чужой человек лежит. Хотел его сколоть, да и думает: «Что я сколю сонного, словно мертвого, пусть к свету проснется, будет мне с кем силой помериться».
Вот Иван-царевич к утру-свету проснулся — видит: около богатырь лежит, тот самый — Орон Верный. «Здравствуй, Орон Верный!» — «Здравствуй, Иван-царевич, а я чуть тебя сонного не сколол!» — «Куда путь держишь, Орон Верный?» — «Я тут пять лет сижу, стерегу красавицу Марфу Прекрасную Золотую Грудь!» — «А что, Марфа Прекрасная краше девиц-голубиц?» — «Марфа Прекрасная, что красно солнышко, а девицы-голубицы что черная головня!» Загорелось сердце у Ивана-царевича на Марфу Прекрасную: «Нельзя ли, брат Орон, ее высмотреть?» — «Вот в сегодняшний день она выйдет в сад купаться».
Марфа Прекрасная вышла в сад погулять. Иван-царевич стал на коня ногами да через стену смотрит. Марфа Прекрасная стала разоболокаться, мамки да няньки глаза закрыли, ослепнуть боятся. Иван-царевич глаза рукой прикрыл. Стала Марфа Прекрасная в саду как красное солнышко, золотая грудь как звездочка. Закипело сердце у Ивана-царевича, дал коню шпоры, перескочил через стену, ухватил Марфу Прекрасную и прочь поскакал. Тут забила тревога, закричали мамки да няньки, зазвенели ружья да сабли. Полетела за Иваном-царевичем погоня. Налетел Кощей Бессмертный, ему голову срубил, коня убил и Марфу Прекрасную во дворец унес.
Ходили в поле быки да коровы. Орон Верный быка убил, с него кожу снял, сам в кожу залез. Прилетели вороны с вороненком, стали кожу клевать. Орон Верный ухватил вороненка. Ворона кричит: «Мил человек, отдай мне вороненочка!» — «Принеси мне живой и мертвой воды, так отдам, а нет, так голову скручу».
Налетело тут воронья несметное множество. Покричали, поурчали, принесли мертвой и живой воды. Орон взял вороненка, раздернул, спрыснул мертвой водой — стал вороненок цел, спрыснул живой водой — полетел вороненок в поднебесье. «Верно, — говорит, — тут нет обмана». Спрыснул Иван-царевича мертвой водой — голова приросла. Спрыснул живой водой — встал Иван-царевич, отряхнулся: «Фу-фу-фу, русский дух долго спал, да скоро на ножки встал». — «Кабы не я, так и век бы проспал!» — «А кабы не я — ты давно на виселице висел!»
Ну, надо Иван-царевичу коня. Вспрыснул его мертвой и живой водой, конь встал, отряхнулся.
Тут они окрестились родными братьями и поехали искать Марфу Прекрасную Золотую Грудь.
Вот доехали они до болота. В болоте стоит каменный дом. Они пошли по болоту ползунком да катком, а дом стоит — не вязнется. У окошка Марфа Прекрасная сидит, Кощея с Руси ждет: «Налетит Кощей Бессмертный, он вас съест!»
Она взяла Орона мушкой обернула, а Ивана-царевича в сундук запрятала: «Ты спроси его, Марфа Прекрасная, в чем его смерть находится».
Вдруг гром гремит, град идет, Кощей Бессмертный летит. Прилетел, на лавку сел: «Фу-фу-фу, что-то в горнице русским духом пахнет». — «Летела с Руси сытая птица, уронила костку в трубу, из печи пахнет».
Марфа Прекрасная его напоила, накормила, спать повалила, стала в голове вшей искать. И стала спрашивать: «Что, Кощей, где твоя смерть находится?» — «А вон в голике под порогом». Она вскочила: «Надо голик в ящик спрятать!» — «Глупая баба, кто это смерть в голике бросит — моя смерть на печи в коробке лежит!» Она вскочила: «Надо коробок в сундук спрятать!» — «Глупая баба, зряволосья дергает! Кто смерть в коробке бросит? Моя смерть далеко лежит. Есть в море остров Буян, в острове погреб, в погребе ящик, в ящике заяц, в зайце яйцо — в том яйце моя смерть лежит».
А Иван-царевич все слышит. Ну, как он про смерть сказал, Марфа Прекрасная и говорит: «Ты бы, миленький, на Русь слетал да принес бы мне русскую кухарку. Не могу я от вашей пищи!»
Он собрался и полетел. А Иван-царевич и Орон Верный отправились Кощея смерть искать.
Приехали к морю, дубья наломали, плоты связали, по волнам покатили. Стала поперек волны щука-рыба. Иван-царевич хотел ее стрелить, Орон говорит: «Не стреляй, Иван-царевич, щука-рыба нам сгодится».
Налетели на остров, пошли в гору. На дубе кречет сидит, вороненка ест. Хотел Иван-царевич его стрелить, а Орон Верный говорит: «Не стреляй, кречет нам сгодится».
Добрались до погреба. Стоят на погребе четыре дуба. Орон Верный рвет дуб с ветками, Иван-царевич — с корнем. Вытащили ящик. Выпал из ящика заяц, побежал по горе — и ружье не возьмет. Налетел тут кречет, пал на зайца. Выпало из зайца яйцо. Взял Иван-царевич яйцо, в платок завернул. Сели на плот — поехали. Набежала волна, Иван-царевич покачнулся, яйцо в воду сронил.
Конь коня о бок трет, одну травинку хрупает. Иван-царевич пошел в шатер да и лег около богатыря спать. Иван-царевич храпит — словно орел летит, богатырь храпит, как гром гремит.
Середь ночи пробудился богатырь — видит: чужой человек лежит. Хотел его сколоть, да и думает: «Что я сколю сонного, словно мертвого, пусть к свету проснется, будет мне с кем силой помериться».
Вот Иван-царевич к утру-свету проснулся — видит: около богатырь лежит, тот самый — Орон Верный. «Здравствуй, Орон Верный!» — «Здравствуй, Иван-царевич, а я чуть тебя сонного не сколол!» — «Куда путь держишь, Орон Верный?» — «Я тут пять лет сижу, стерегу красавицу Марфу Прекрасную Золотую Грудь!» — «А что, Марфа Прекрасная краше девиц-голубиц?» — «Марфа Прекрасная, что красно солнышко, а девицы-голубицы что черная головня!» Загорелось сердце у Ивана-царевича на Марфу Прекрасную: «Нельзя ли, брат Орон, ее высмотреть?» — «Вот в сегодняшний день она выйдет в сад купаться».
Марфа Прекрасная вышла в сад погулять. Иван-царевич стал на коня ногами да через стену смотрит. Марфа Прекрасная стала разоболокаться, мамки да няньки глаза закрыли, ослепнуть боятся. Иван-царевич глаза рукой прикрыл. Стала Марфа Прекрасная в саду как красное солнышко, золотая грудь как звездочка. Закипело сердце у Ивана-царевича, дал коню шпоры, перескочил через стену, ухватил Марфу Прекрасную и прочь поскакал. Тут забила тревога, закричали мамки да няньки, зазвенели ружья да сабли. Полетела за Иваном-царевичем погоня. Налетел Кощей Бессмертный, ему голову срубил, коня убил и Марфу Прекрасную во дворец унес.
Ходили в поле быки да коровы. Орон Верный быка убил, с него кожу снял, сам в кожу залез. Прилетели вороны с вороненком, стали кожу клевать. Орон Верный ухватил вороненка. Ворона кричит: «Мил человек, отдай мне вороненочка!» — «Принеси мне живой и мертвой воды, так отдам, а нет, так голову скручу».
Налетело тут воронья несметное множество. Покричали, поурчали, принесли мертвой и живой воды. Орон взял вороненка, раздернул, спрыснул мертвой водой — стал вороненок цел, спрыснул живой водой — полетел вороненок в поднебесье. «Верно, — говорит, — тут нет обмана». Спрыснул Иван-царевича мертвой водой — голова приросла. Спрыснул живой водой — встал Иван-царевич, отряхнулся: «Фу-фу-фу, русский дух долго спал, да скоро на ножки встал». — «Кабы не я, так и век бы проспал!» — «А кабы не я — ты давно на виселице висел!»
Ну, надо Иван-царевичу коня. Вспрыснул его мертвой и живой водой, конь встал, отряхнулся.
Тут они окрестились родными братьями и поехали искать Марфу Прекрасную Золотую Грудь.
Вот доехали они до болота. В болоте стоит каменный дом. Они пошли по болоту ползунком да катком, а дом стоит — не вязнется. У окошка Марфа Прекрасная сидит, Кощея с Руси ждет: «Налетит Кощей Бессмертный, он вас съест!»
Она взяла Орона мушкой обернула, а Ивана-царевича в сундук запрятала: «Ты спроси его, Марфа Прекрасная, в чем его смерть находится».
Вдруг гром гремит, град идет, Кощей Бессмертный летит. Прилетел, на лавку сел: «Фу-фу-фу, что-то в горнице русским духом пахнет». — «Летела с Руси сытая птица, уронила костку в трубу, из печи пахнет».
Марфа Прекрасная его напоила, накормила, спать повалила, стала в голове вшей искать. И стала спрашивать: «Что, Кощей, где твоя смерть находится?» — «А вон в голике под порогом». Она вскочила: «Надо голик в ящик спрятать!» — «Глупая баба, кто это смерть в голике бросит — моя смерть на печи в коробке лежит!» Она вскочила: «Надо коробок в сундук спрятать!» — «Глупая баба, зряволосья дергает! Кто смерть в коробке бросит? Моя смерть далеко лежит. Есть в море остров Буян, в острове погреб, в погребе ящик, в ящике заяц, в зайце яйцо — в том яйце моя смерть лежит».
А Иван-царевич все слышит. Ну, как он про смерть сказал, Марфа Прекрасная и говорит: «Ты бы, миленький, на Русь слетал да принес бы мне русскую кухарку. Не могу я от вашей пищи!»
Он собрался и полетел. А Иван-царевич и Орон Верный отправились Кощея смерть искать.
Приехали к морю, дубья наломали, плоты связали, по волнам покатили. Стала поперек волны щука-рыба. Иван-царевич хотел ее стрелить, Орон говорит: «Не стреляй, Иван-царевич, щука-рыба нам сгодится».
Налетели на остров, пошли в гору. На дубе кречет сидит, вороненка ест. Хотел Иван-царевич его стрелить, а Орон Верный говорит: «Не стреляй, кречет нам сгодится».
Добрались до погреба. Стоят на погребе четыре дуба. Орон Верный рвет дуб с ветками, Иван-царевич — с корнем. Вытащили ящик. Выпал из ящика заяц, побежал по горе — и ружье не возьмет. Налетел тут кречет, пал на зайца. Выпало из зайца яйцо. Взял Иван-царевич яйцо, в платок завернул. Сели на плот — поехали. Набежала волна, Иван-царевич покачнулся, яйцо в воду сронил.
Страница
2 из 4
2 из 4
