Добавить в моё избранное
111 мин, 30 сек 7963
Через секунду по комнате поплыло отвратительное зловонье.
— Фу, засранец… Что снаружи, что внутри — сплошная мерзость, — сморщился Ник, беря ребенка на руки. Впрочем, Балахон, что-то тихо мычащий в потолок, его мало занимал, а вот женщина — очень даже: она единственная могла бы объяснить, что произошло, где он находится, и в какое такое время его занесло. И где этот чертов папа. — Что будем, делать, а, малыш? — обратился Ник к мальчику. — Видишь, маме плохо, а про нашатырный спирт, ты, конечно, не в курсе.
Внизу громко хлопнула входная дверь, и раздался жуткий топот.
— Джеймс! Сохатый! Ты где? Что с вами? Где Лили и Гарри?! — завопил, судя по голосу, совсем молодой парень, и Ник догадался, что этот горлопан хорошо знаком с хозяевами дома, может быть, даже их друг.
Ключевая фраза — «может быть». Кто знает, что он за тип.
Он осторожно опустил в кроватку скуксившегося от огорчения малыша.
— Тихо, малыш, хорошо? Пока помолчи.
«Пожалуйста», — добавил он про себя и, подойдя на цыпочках к двери, приготовился к встрече.
«Женщину, стало быть, зовут Лили. А вот кто такой Джеймс? Почему эта Лили перед тем, как свалиться в обморок, заявила, что я — не Джеймс? А малыш назвал меня папой…» — он недоуменно взглянул на довольную мордашку мальчика.
Ник напрягся: очередная порция норадреналина уже дозревала в надпочечниках, чтобы выплеснуться в нужный момент и заставить тело действовать как должно.
Меж тем топот, громыхание и ор внизу не прекращались. Похоже, «друг семьи» носился, как угорелый, по всему первому этажу и заглядывал в каждый угол.
— Сохатый? Сохатый! — голос парня дрожал от напряжения и тревоги. — Где ты? Почему твоя палочка валяется на диване?
«Какой-то дебил, — раздраженно подумал Ник, — или притворяется дебилом. Но рано или поздно он потащится наверх. Надо бы этого вонючку, — Ник бросил гадливый взгляд в сторону Балахона, — на всякий случай прикрыть, чтоб не отсвечивал. Или завалить чем-нибудь».
Он огляделся в поисках подходящего барахла.
— Прости, дуче, но полежи-ка пока под балдахином. Как Ленин в мавзолее, — процедил Ник сквозь зубы и накинул первую попавшуюся тряпку — какое-то покрывало — на парализованного обгадившегося Балахона. — Так надо.
Через минуту место, где лежал пускающий слюни Балахон, напоминало кучу тряпья. Малыш Гарри весело улыбался, разглядывая чудо-сооружение, наверное, предвкушал какую-то интересную игру.
Придурковатый парень, громко звавший какого-то неведомого Сохатого, отсутствующего Джеймса, Лили и Гарри, уже вовсю топал по лестнице. Ник подскочил к распахнутой двери, встал слева и сгруппировался.
— Гарри! — только и успел выкрикнуть парень, видимо, сразу же заметил малыша в кроватке. Через секунду он уже лежал на полу с заломанными назад руками, припечатанный физиономией к старому ковру.
— У-у-у… — промычал он что-то невразумительное, в то время как Ник, прижимая его коленом к полу, отбирал ещё одну палку.
«Черт! Черт! Колено! Я не чувствую диска! Оно целое!»
Отнятая палка — целёхонькая — улетела в угол, а черноволосая голова молодого визитёра оказалась в стальном захвате пальцев Ника.
— Так, уважаемый, сейчас я приподниму вашу физиономию над полом и позволю вам говорить. Обещайте, что не будете орать, рыпаться и пытаться вырваться. В противном случае я сверну вам шею без сожаления. Один уже пытался быть невежливым с дамой, за что и поплатился. Всё поняли? Если да, постучите, что ли, ногой по полу.
Через секунду раздался нетерпеливый стук ботинка о пол.
— Хорошо, сейчас вы скажете, кто вы, зачем здесь и ответите еще на кое-какие мои вопросы.
Ник оттянул голову парня за волосы назад и ослабил болезненный захват около кадыка.
— Ну, я жду…
— Со-о-о-хатый… — с трудом прохрипел парень. — Ты-ы-ы-ы… спя-я-я-ятил? Мне-е-е-е больно-о-о…
— Какой еще сохатый? Имя твоё как? — спросил Ник и ослабил захват ещё немного.
— Джеймс… — хрип бедняги был полон изумления. — Ты… ты… — он кое-как кашлянул. — Совсем сбрендил. Я ж думал, что…
— Что? — Ник был неумолим. — Что думал?
Парень затих и задрожал.
— Что с Лили? Она… это?
— Леди в обмороке. Я даже восхищен ею: не всякая на её месте продержалась бы молодцом так долго. Ладно, продолжаем разговор! Имя? Спрашиваю в последний раз, потом сверну шею и переломаю руки и ноги.
— Джеймс! Ты что? Это же я — Сириус! Ты, что, совсем ослеп? Я, конечно, знал, что зрение у тебя не очень, но не думал, что настолько…
— Си-и… — пролепетал малыш и весело засмеялся.
Ребенок, похоже, знал парня и очень хорошо к нему относился. Это настроило Ника благожелательно, и он ослабил давление на спину еще немного.
— Теперь слушай сюда, Сириус… Кто тебя таким именем наградил?
— Фу, засранец… Что снаружи, что внутри — сплошная мерзость, — сморщился Ник, беря ребенка на руки. Впрочем, Балахон, что-то тихо мычащий в потолок, его мало занимал, а вот женщина — очень даже: она единственная могла бы объяснить, что произошло, где он находится, и в какое такое время его занесло. И где этот чертов папа. — Что будем, делать, а, малыш? — обратился Ник к мальчику. — Видишь, маме плохо, а про нашатырный спирт, ты, конечно, не в курсе.
Внизу громко хлопнула входная дверь, и раздался жуткий топот.
— Джеймс! Сохатый! Ты где? Что с вами? Где Лили и Гарри?! — завопил, судя по голосу, совсем молодой парень, и Ник догадался, что этот горлопан хорошо знаком с хозяевами дома, может быть, даже их друг.
Ключевая фраза — «может быть». Кто знает, что он за тип.
Он осторожно опустил в кроватку скуксившегося от огорчения малыша.
— Тихо, малыш, хорошо? Пока помолчи.
«Пожалуйста», — добавил он про себя и, подойдя на цыпочках к двери, приготовился к встрече.
«Женщину, стало быть, зовут Лили. А вот кто такой Джеймс? Почему эта Лили перед тем, как свалиться в обморок, заявила, что я — не Джеймс? А малыш назвал меня папой…» — он недоуменно взглянул на довольную мордашку мальчика.
Ник напрягся: очередная порция норадреналина уже дозревала в надпочечниках, чтобы выплеснуться в нужный момент и заставить тело действовать как должно.
Меж тем топот, громыхание и ор внизу не прекращались. Похоже, «друг семьи» носился, как угорелый, по всему первому этажу и заглядывал в каждый угол.
— Сохатый? Сохатый! — голос парня дрожал от напряжения и тревоги. — Где ты? Почему твоя палочка валяется на диване?
«Какой-то дебил, — раздраженно подумал Ник, — или притворяется дебилом. Но рано или поздно он потащится наверх. Надо бы этого вонючку, — Ник бросил гадливый взгляд в сторону Балахона, — на всякий случай прикрыть, чтоб не отсвечивал. Или завалить чем-нибудь».
Он огляделся в поисках подходящего барахла.
— Прости, дуче, но полежи-ка пока под балдахином. Как Ленин в мавзолее, — процедил Ник сквозь зубы и накинул первую попавшуюся тряпку — какое-то покрывало — на парализованного обгадившегося Балахона. — Так надо.
Через минуту место, где лежал пускающий слюни Балахон, напоминало кучу тряпья. Малыш Гарри весело улыбался, разглядывая чудо-сооружение, наверное, предвкушал какую-то интересную игру.
Придурковатый парень, громко звавший какого-то неведомого Сохатого, отсутствующего Джеймса, Лили и Гарри, уже вовсю топал по лестнице. Ник подскочил к распахнутой двери, встал слева и сгруппировался.
— Гарри! — только и успел выкрикнуть парень, видимо, сразу же заметил малыша в кроватке. Через секунду он уже лежал на полу с заломанными назад руками, припечатанный физиономией к старому ковру.
— У-у-у… — промычал он что-то невразумительное, в то время как Ник, прижимая его коленом к полу, отбирал ещё одну палку.
«Черт! Черт! Колено! Я не чувствую диска! Оно целое!»
Отнятая палка — целёхонькая — улетела в угол, а черноволосая голова молодого визитёра оказалась в стальном захвате пальцев Ника.
— Так, уважаемый, сейчас я приподниму вашу физиономию над полом и позволю вам говорить. Обещайте, что не будете орать, рыпаться и пытаться вырваться. В противном случае я сверну вам шею без сожаления. Один уже пытался быть невежливым с дамой, за что и поплатился. Всё поняли? Если да, постучите, что ли, ногой по полу.
Через секунду раздался нетерпеливый стук ботинка о пол.
— Хорошо, сейчас вы скажете, кто вы, зачем здесь и ответите еще на кое-какие мои вопросы.
Ник оттянул голову парня за волосы назад и ослабил болезненный захват около кадыка.
— Ну, я жду…
— Со-о-о-хатый… — с трудом прохрипел парень. — Ты-ы-ы-ы… спя-я-я-ятил? Мне-е-е-е больно-о-о…
— Какой еще сохатый? Имя твоё как? — спросил Ник и ослабил захват ещё немного.
— Джеймс… — хрип бедняги был полон изумления. — Ты… ты… — он кое-как кашлянул. — Совсем сбрендил. Я ж думал, что…
— Что? — Ник был неумолим. — Что думал?
Парень затих и задрожал.
— Что с Лили? Она… это?
— Леди в обмороке. Я даже восхищен ею: не всякая на её месте продержалась бы молодцом так долго. Ладно, продолжаем разговор! Имя? Спрашиваю в последний раз, потом сверну шею и переломаю руки и ноги.
— Джеймс! Ты что? Это же я — Сириус! Ты, что, совсем ослеп? Я, конечно, знал, что зрение у тебя не очень, но не думал, что настолько…
— Си-и… — пролепетал малыш и весело засмеялся.
Ребенок, похоже, знал парня и очень хорошо к нему относился. Это настроило Ника благожелательно, и он ослабил давление на спину еще немного.
— Теперь слушай сюда, Сириус… Кто тебя таким именем наградил?
Страница
4 из 32
4 из 32
