Плохой пенс

— Я уже думала, что всё — больше никогда не увижу тебя, сокровище моё… Что оставляю совсем одного на этом свете, Пусть даже на мгновение… Я бы не пережила, если б он убил тебя на моих глазах…

Гарри что-то радостно лопотал и жмурился от удовольствия.

Из-под импровизированного нагромождения посреди комнаты послышалось слабое кряхтенье.

— Ну, давай мой убогий друг, покажемся публике, — пробормотал Ник, принимаясь раскидывать тряпки и покрывала. — Вот он, любуйся.

Сириус на четвереньках подполз к неподвижному Балахону и едва не подавился. Зрелище было неописуемым: самый одиозный и могущественный волшебник выглядел беспомощнее новорожденного; у него уже даже челюсти не ворочались, язык не шевелился, оставалось только мычать.

— Жопа Мерлина! — пораженно воскликнул Сириус. — Неужели вот это дерьмо держало в страхе всю магическую Британию? Прости, Лили, но другого слова не подберу.

— Теперь твоя очередь доказать мне, что магия существует. Только хочу предупредить: если вдруг решишь выкинуть какое-нибудь коленце, я сделаю с тобой то же самое, что с ним… — Ник мотнул головой в сторону Балахона.

— Ты же сам выкинул мою палочку, что я покажу без неё? Лили, может, лучше ты?

Лили взглянула на Сириуса как на умалишенного.

— Нет, Блэк, — покачала она головой. — Я тоже не помню, где оставила свою палочку. Наверное, в гостиной. Я ринулась наверх с Гарри, когда… он появился. Джеймс кричал, что задержит его, но… Я едва успела добежать сюда, как весь первый этаж залило зеленью… Я поняла, что… всё… Джеймса нет, и нам с Гарри конец.

— Авада Кедавра, — прошептал Сириус и прикрыл глаза.

Ник мог бы поклясться, что парень с трудом сдерживает то ли крик, то ли рыдание.

«Зелёный свет… Я же попал сюда, продираясь сквозь зеленый туман. Сперва был яркий белый свет и много радости. Помню, как захлебывался ею… А потом… Потом, будто в болото, в эту зеленую кашу угодил…» — вспомнил вдруг Ник и нахмурился.

— Предъяви ты ему Бродягу, в конце концов, — с нервной усмешкой сказала Лили. — Только, правда, не вздумай шутить. Я видела, как он может… — она запнулась. — Движется быстрей молнии.

Сириус хлопнул себя по лбу.

— Я дурак!

— Главное — это признать, дальше легче, — хмыкнул Ник. Сириус не обратил на него внимания.

— Гарри обрадуется!

«Да он как ребенок», — недовольно подумал Ник.

— Не вздумай мне тут шерсти натрясти, — предупредила Лили. У нее были странные реакции, Ник понял, что она еще не осознала до конца, что произошло.

— Лили, в самом деле, — скривился Сириус. — Здесь на полу минимум фунт пожирательского говна, а ты о шерсти переживаешь.

И прямо на глазах Ника превратился в огромного черного пса. Гарри засмеялся и потянулся ручками к собаке. Ник шарахнулся назад и едва не приземлился на пятую точку.

— Та-а-к… — протянул он. — Сперва наш самолёт чуть не сожрали зубастые шары на ножках, а три часа спустя на моих глазах обычный с виду парень превращается в волкодава. Будем считать, что теперь я видел всё.

— Еще не всё, — грустно прошептала Лили, нервно поводя плечами. Видно, только сейчас до неё в полной мере начало доходить, что её мужа — человека, которого она любила, от которого родила ребенка — больше нет. — Что за самолет?

— Это долгая история. Сразу не расскажешь. У вас тут есть какая-нибудь власть? Что-то вроде правительства или парламента? Нужно же как-то решить вопрос с этим… засранцем.

— Есть. И эта власть просто сложила лапки перед ним. Он всех держал в страхе, а тех, кто не боялся его и пытался сопротивляться, зверски убивал, — тихо сказала Лили.

— А ваш ребенок-то тут причём? — удивился Ник, тоже, как и Лили, начиная смиряться с Судьбой. Он привык доверять только фактам и собственным органам чувств. Если человек просто так превращается в собаку, он, Ник Хоупвелл, это видит, слышит лай и даже гладит этого пса, то есть осязает, значит, магия существует. Всё логично, черт подери.

— Это тоже долгая история.

Черный пес тем временем превратился обратно в Сириуса. Ник едва не икнул от неожиданности, но сделал вид, что почти не удивлён. В конце концов, такие подробности сейчас были неважны.

— Здесь оставаться опасно. Этот хмырь, пока еще мог ворочать челюстями, болтал о каких-то соратниках. Я не то чтобы боюсь, тем более, как я понял, вы и Сириус владеете магией…

Лили и Сириус кивнули, переглянувшись.

— Это упрощает дело, а вот то, что с нами ребенок, его усложняет. Малыш — слабое звено. Поэтому нужно срочно валить отсюда в безопасное место.

— Мы ничего не можем против его соратников, — ответила Лили и заплакала. Теперь уже беззвучно, горько, как плачут люди, осознавшие непоправимое.

— Лили, — сказал вдруг Сириус. — Петтигрю! Я примчался сюда, потому что решил, будто он вас предал: его убежище пустовало.