Двери лифта разъехались с тихим шорохом. Войдя внутрь кабины, я обнаружила, что горит там только одна лампочка, тусклая и желтоватая, — а ведь уже неделю обещают вкрутить все недостающие…
Добавить в моё избранное
1 мин, 58 сек 61
Ткнув в кнопку с цифрой семь, я встала спиной к лампе, махнув рукой собственной тени. С гудением, скрипом и дребезжанием эта адская машина начала свой подъём — иногда мне кажется, что она вот-вот рухнет, погребя под собой мои бренные останки.
От нечего делать, я принялась рассматривать надписи, паутинкой разбегающиеся по стенам. Кто-то признавался в любви девчонке с третьего этажа, кто-то играл в крестики-нолики («нолик» победил), кто-то гневно и размашисто требовал вкрутить лампы — не только в лифте, но и в подъезде, кто-то нацарапал обыденное «здесь был я».
Но сильнее прочих меня привлекла надпись, сделанная синим лаком для ногтей — может, из-за того, что она написана именно лаком, может, из-за своего содержания.
«Она всё ещё здесь».
Надпись тянулась через всю дверь, под конец загибаясь вниз — словно писавший торопился её закончить. Лак местами уже облупился и потускнел, на слово «всё» заполз кусочек чьего-то рисунка — но я уверена, что вижу это впервые.
Что-то было не так с этой надписью, но что?
Лифт ехал скрипуче-медленно — он уже давно должен был остановиться.
Взглянув на надпись снова, я наконец поняла, что же в ней такого противоестественного — на неё падали две тени.
Две человеческие тени.
Вздрогнув, я испуганно застыла на месте, боясь повернуть голову влево — туда, откуда падала вторая тень.
Я же здесь одна.
Или?
Чужая тень начала медленно склоняться к моей, словно её хозяин (или хозяйка?) решил встать у меня за спиной. Спустя несколько мучительно-долгих секунд тени окончательно слились в одну, а я явственно почувствовала чьё-то присутствие. Кажется, я даже слышала сиплое дыхание, редкое и тяжёлое.
На затылок легла легкая ладонь, пальцами запутавшись в волосах. Другая накрыла мои глаза — она была тонкая, белая, призрачная.
Лифт наконец замер, двери раскрылись — вырвавшись из мёртвых рук, я, не оглядываясь, выбежала из кабины и ткнула в дверной замок ключом, счастье, что он лежал в кармане куртки.
Захлопнув дверь, я прислонилась к ней спиной и сползла на пол. Судорожно обхватив колени руками, я вслушивалась в подъездные звуки — но ничего не было слышно, разве что прогрохала тяжёлыми сапогами соседка сверху, поднимаясь по лестнице.
Решив больше никогда не входить в тот лифт (если вообще осмелюсь выйти из квартиры), я скинула куртку и прошла в ванную, желая смыть налипший страх.
Склонившись над ванной, я открыла кран и с наслаждением умылась, смывая прикосновения холодной ладони, протянула руку, собираясь взять полотенце.
И увидела вторую тень на белой кафельной стене.
От нечего делать, я принялась рассматривать надписи, паутинкой разбегающиеся по стенам. Кто-то признавался в любви девчонке с третьего этажа, кто-то играл в крестики-нолики («нолик» победил), кто-то гневно и размашисто требовал вкрутить лампы — не только в лифте, но и в подъезде, кто-то нацарапал обыденное «здесь был я».
Но сильнее прочих меня привлекла надпись, сделанная синим лаком для ногтей — может, из-за того, что она написана именно лаком, может, из-за своего содержания.
«Она всё ещё здесь».
Надпись тянулась через всю дверь, под конец загибаясь вниз — словно писавший торопился её закончить. Лак местами уже облупился и потускнел, на слово «всё» заполз кусочек чьего-то рисунка — но я уверена, что вижу это впервые.
Что-то было не так с этой надписью, но что?
Лифт ехал скрипуче-медленно — он уже давно должен был остановиться.
Взглянув на надпись снова, я наконец поняла, что же в ней такого противоестественного — на неё падали две тени.
Две человеческие тени.
Вздрогнув, я испуганно застыла на месте, боясь повернуть голову влево — туда, откуда падала вторая тень.
Я же здесь одна.
Или?
Чужая тень начала медленно склоняться к моей, словно её хозяин (или хозяйка?) решил встать у меня за спиной. Спустя несколько мучительно-долгих секунд тени окончательно слились в одну, а я явственно почувствовала чьё-то присутствие. Кажется, я даже слышала сиплое дыхание, редкое и тяжёлое.
На затылок легла легкая ладонь, пальцами запутавшись в волосах. Другая накрыла мои глаза — она была тонкая, белая, призрачная.
Лифт наконец замер, двери раскрылись — вырвавшись из мёртвых рук, я, не оглядываясь, выбежала из кабины и ткнула в дверной замок ключом, счастье, что он лежал в кармане куртки.
Захлопнув дверь, я прислонилась к ней спиной и сползла на пол. Судорожно обхватив колени руками, я вслушивалась в подъездные звуки — но ничего не было слышно, разве что прогрохала тяжёлыми сапогами соседка сверху, поднимаясь по лестнице.
Решив больше никогда не входить в тот лифт (если вообще осмелюсь выйти из квартиры), я скинула куртку и прошла в ванную, желая смыть налипший страх.
Склонившись над ванной, я открыла кран и с наслаждением умылась, смывая прикосновения холодной ладони, протянула руку, собираясь взять полотенце.
И увидела вторую тень на белой кафельной стене.
