Пожиратель кошмара

Даже массивные антикварные часы напротив входа не работали.

Тем не менее, я добрался до кабинета своего друга на втором этаже без каких бы то ни было злоключений. Из всех моих тягостных предчувствий, навеянной обстановкой этой мрачной обители, сбылось лишь одно. То, чем заканчивался оставленный профессором Перлзом дневник, что я бегло просмотрел, не оставило мне сомнений в его намерениях. Поспешно покинув дом археолога (в доме связь отсутствовала), я вызвал полицию.

После непродолжительных поисков его тело было обнаружено на дне реки Провиденс, возле паромного причала. На нем был плащ с карманами, полными галькой. Его лицо было искажено гримасой ужаса и боли. Сам он напоминал обтянутый кожей скелет.

Джон Перлз покончил с собой, бросившись с причала в реку и, по словам криминалиста, осматривающего тело, сделал это минувшей ночью. Его загадочная смерть вызвала в местной прессе немалый ажиотаж, однако поводов подозревать кого-либо в его гибели не было.

Итак. Когда после завершения всех необходимых процессуальных проволочек, я получил доступ к его дневникам, то уже был готов к тому, что стану лишь свидетелем печальной истории его одержимости. Однако и я оказался не готов к тому, что увидели затем мои глаза.

Поначалу, изучая рукописи профессора Перлза, я решил, что они начинались как некий способ продолжить наш давний спор между реалистом и мистиком. Однако, содержание его дальнейших записей, заставили меня усомниться в его намерениях относительно моей роли в продуманном сценарии развития этой мистификации, в которую, как я поначалу считал, этот экстравагантный мечтатель превратил даже свою смерть.

Как бы то ни было, я продолжал испытывать глубочайшее уважение к этому выдающемуся уму, одному из величайших археологов и знатоков древней истории.

Стоит особо отметить, что являясь по сути своей, страстным мечтателем и созерцателем непознанного, этот человек всю жизнь был яростным противником многих популяризованных мистификаций, которые могли бы привести его к процветанию в коммерческом плане.

В частности, этот человек однажды удивил меня своим трюком к отыскиванию спрятанных предметов в незнакомой комнате. Более того, он мог проделывать этот трюк в любых условиях и с завязанными глазами.

Я, однако, уже сталкивался со множеством подобных фокусов и лишь поморщился, попросив не занимать мое время подобными уловками.

Он возразил мне тем, что в этом нет ничего сверхъестественного, и надо лишь научиться определенным способом перестраивать и концентрировать поток своего восприятий и внимания, и добиться этого можно путем определенных тренировок. Однако, с достоинством не стал продолжать этот разговор.

«Пожиратель кошмара»

Это заглавие было выведено крупными неровными буквами на развороте его последнего блокнота.

Содержимое же блокнота представляло, по видимому, тот самый бред, преследовавший его в последние дни и который, судя по всему, подтолкнул его к уходу из жизни.

Однако, о том, чтобы попросту выкинуть в макулатуру завещанные мне плоды интеллектуальных изысканий этого хоть и странного, но гениального человека, моего друга, не было быть и речи.

Посему, я решил, что он достоин того, чтобы почтить его память, и решил таки перепечатать и опубликовать эти неразборчивые рукописи.

Эти строки я привожу в том же виде, в котором они были написаны, ничего не добавляя и не утаивая.

О, как бы я хотел быть тобой, мой старый добрый соперник!

Я умышленно не говорю — на твоем месте, так как я не желаю тебе поменяться со мной местами.

Многим живущим на этой Земле я, говоря об этом без ложного благородства желаю разоблачения и позорной смерти.

Но нет и не может быть никого, кому бы я пожелал поменяться со мной местами.

Ты был прав, мой друг. Все эти мои зажигательные мечты были лишь втуне потраченными усилиями.

Ибо они подвели меня вплотную к той границе кошмара, за которой не существует слова «во имя».

Но поверь мне, некоторые двери лучше держать закрытыми.

И теперь, когда я чувствую, что времени моего может остаться совсем немного, я хочу завершить дело, в котором и так уже зашел слишком далеко.

Я попытаюсь максимально подробно описать все, что стало происходить с моей жизнью после того, как я пообещал предоставить тебе доказательство своих духовных изысканий.

Я пока не знаю, не берусь даже приблизительно вообразить, что ожидает в будущем тех несчастных, которые решатся на безумный эксперимент — последовать за мной.

Моя жизнь уже стала невыносимой, и вряд ли ее можно было бы назвать полноценным бытием.

И единственная мысль теперь, что сейчас удерживает меня от шага в петлю — это долг. Долг рассказать правду.

Я доверяю эту свою рукопись тебе, мой дорогой друг, ибо, хорошо знаю о твоей надежности и принципиальности.