Гостья

Это — очередной Мурзик, порядковый номер уже не помню, какой.

Я быстро надеваю на кота ошейник, поводок обматываю вокруг руки. Мне не хочется, чтобы в решающий момент встревоженное животное спрыгнуло на пол, ведь я не решусь последовать за ним. А терять питомцев из-за их любопытства, излишней воинственности или глупости мне уже надоело. Впрочем, этот кот, несмотря на свою молодость, а может благодаря ей, привык к еженощной процедуре надевания ошейника, и вырываться не пытается. Или он просто умнее и осторожнее, чемвсе его предшественники?

Мурзик-неизвестный-номер послушно ложится рядом, подставляя места для почёсывания, и начинает негромко мурчать. Я глажу кота, успокаивая не столько его, сколько себя-а правда, кто на самом деле кого успокаивает в данный момент? — вслушиваюсь до боли в ушах в звенящую ночную тишину.

Тикают механические часы в гостиной. С рёвом проносятся по бульвару припозднившиеся редкие машины. Шумит вода в трубах. Царапает об оконное стекло ветка. Шелестят листья. Капает из крана.

Кто бы знал, что ночь может быть такой наполненной…

Да, ещё же одеяло!

Я быстро подтягиваю к себе одеяло, чтобы не свешивалось с кровати, заворачиваюсь в него, подтыкаю со всех сторон, особенно в ногах, и снова ложусь.

Успел!

Я вижу мигающие зелёные цифры на электронном будильнике. И, едва загораются нули, как раздается звук — тихий, на гране слышимости.

Щелчок? Хлопок?

Я быстро закрываю глаза.

На одно мгновение воздух становится тяжёлым и неподвижным. Исчезают звуки и запахи. Немеет тело. Кровь в жилах превращается в густую ледяную кашицу. Крик подкатывает к гортани, но горло уже стянуто спазмом. Я не могу не только кричать, но даже дышать!

Это пришла тварь.

Молниеносное движение от кровати до дверей спальни я скорее угадываю, чем чувствую. А в следующий миг оцепенение спадает, к телу возвращается чувствительность; звуки и запахи появляются вместе с успокоительной мыслью: «Ушла!»

Но это ещё не конец. Сегодняшнее приключение только началось. Ведь тварь вернётся.

Из глубины квартиры слышится треск. С таким разрывают ветхую ткань. Или рвут острыми зубами мясо, шкуру, сухожилия.

Всё правильно. Эти звуки означают, что тварь нашла еду. Сегодня это не мой любимец, а куриная тушка, оставленная на кухонном столе специально для твари.

Чавканье, урчание, клацание зубов.

— Мурк? — испуганно спрашивает кот. Шёрстка на его спине стоит дыбом, зрачки расширены. Должно быть, это означает: «Мне страшно, хозяин, но, если хочешь, я посмотрю, что там происходит?»

— Лежи тише, дурачок, — шепчу я, одной рукой гладя кота, другой вытирая со лба холодный пот. — Она сама придет… Но не сейчас… Ещё не скоро.

Тварь никогда не возвращается сразу после еды. Видно, она приходит ко мне не только, чтобы насытиться. Зачем же тогда? За развлечением?

Вдвоём с котом мы прислушиваемся к звукам в квартире.

Быстрые шаги, скрежет когтей… Скрип половиц старого паркета… Звяканье посуды в буфете… Вот звук капели исчез. Наверное, тварь он тоже раздражал. Интересно, что она сделала с краном, починила или сломала?

Шелест ткани… Цокот… Скрежет металла… Скольжение… Пронзительный взизг — такой бывает, если провести по стеклу вилкой. Или острым когтем… Стук задвигаемых ящиков и дверок… Интересно, что она ищет?

Когда тварь там, бродит где-то в недрах квартиры, мне почти не страшно, скорее интересно. Кто она? Что она? Зачем приходит? Как выглядит? И чем шуршит, скрипит, гремит?

Я не знаю. Мне никогда не хватало смелости пойти посмотреть, чем тварь там занимается. Может, потому я до сих пор жив.

Иногда она двигает мебель и оставляет на видном месте давно потерянные предметы: одинокие носки, монетки, закатившиеся карандаши. Иногда прибирается, выгребая из-подхолодильника пыль, которую я туда замёл накануне. Иногда я нахожу на окнах и зеркале отпечатки или на обоях — кровавые пятна с присохшими кусочками мяса, как будто тварь расшвыривала невкусную пищу. Не каждый же день я покупаю парное мясо!

Раньше она иногда играла — с очередным Мурзиком, решившим пойти к ней поздороваться или подраться. Всё, что оставалось от кота после таких «игр», мне приходилось складывать в пакетик и закапывать. Под прикрытием уходящей ночи, разумеется, чтобы никто из соседей не видел кровавые ошметки плоти и клочья шерсти.

Каждый из нас в детстве любил пощекотать себе нервы. Вспомните! Замирая от сладкого ужаса, мы ночью смело свешивали с кровати руку или ногу, и фантазировали, что вот сейчас монстр, живущий под кроватью, нас укусит, утащит, съест! И в животе от этого разливался приятный холодок страха, а кожа покрывалась ознобными пупырышками…

Я давно не ребёнок, и фантазиями никакими не страдаю. Но у меня под кроватью живёт тварь. Точнее, она там появляется.