Не закрывай дверь

— Не выпрашивай. Держи себя в руках.

Грейвз стоял перед выдвинутым ящиком комода, перебирая запонки для сегодняшнего вечера. Он собирался остаться у Малфоя до поздней ночи, а не распрощаться, как обычно, ещё до полуночи. Выбирал, рассматривал игру камней на свету, прикладывал к расправленному манжету и поворачивался к ростовому зеркалу.

— Персиваль? Я могу войти? — спросил Ньют от порога спальни.

— Нет, — коротко ответил Грейвз. — Я выйду к вам через пару минут и вы скажете всё, что хотите.

— Что случилось… с Криденсом? — тот явно решил не ждать.

— Спросите у него сами, — холодно сказал Грейвз.

— Вы… не знаете? — Ньют удивился.

— В последнее время со мной он неразговорчив, — сказал Грейвз, вдевая запонки в прорези. — Узнаете, почему он хандрит — расскажете.

— А вы… вы не спрашивали его? — спросил Ньют.

— А мне… — Грейвз машинально скопировал его манеру, — неинтересно.

— Между вами… что-то произошло? — настойчиво спросил тот.

— Между нами, — Грейвз развернулся и пристально посмотрел на него, — ровным счетом ничего не происходит. Ньютон, не пытайтесь начать ещё один разговор на эту же тему. Мне не понравился первый и я не допущу второго.

За спиной Ньюта бесшумной тенью скользнул Криденс. Грейвз замолчал, проводил его взглядом. Кивнул в сторону ванной комнаты, где тот скрылся:

— Вам всегда есть, кого расспросить.

Криденс неплотно закрыл за собой дверь, Грейвз жадно устремился взглядом туда, наискосок через коридор. Криденс остановился посреди комнаты, опустив руки. Пальцы у него нервно подёргивались. Он неловко сделал шаг в сторону, боком. Потянулся к полотенцам на кольцах, вытянул чёрное, которым Грейвз только что промокал лицо после того, как привёл себя в порядок для вечера.

Грейвз раздражённо подумал, что Криденсу нужно ещё раз напомнить: белые — его, чёрные — Грейвза, когда Криденс смял его в руках и прижал к лицу. И застыл так, едва заметно покачиваясь, подняв плечи.

Грейвз вздрогнул, как от удара. Почему это он… Зачем он так?

Криденс стоял, прижавшись лицом к его полотенцу, и уголком гладил себя по щеке. Грейвз хотел окликнуть его, подойти, распахнуть дверь ванной и потребовать ответа, что происходит — но как в том кошмаре, застыл от ужаса и не знал теперь, что страшнее — Криденс, потерявший себя в плену у Гриндевальда — или Криденс, который тайком прижимается щекой, лбом, губами к полотенцу, которым только что пользовался Грейвз.

Ньют говорил что-то ещё, но он уже ничего не слышал.

— Мне надо идти, — с трудом выговорил Грейвз. — Хорошего вечера.

У Малфоя было оживлённо. Волшебники собрались в курительной комнате, сгрудились вокруг карточного стола. Эйвери заметил вошедшего Грейвза первым, коротко улыбнулся, подошёл, чтобы пожать руку.

— Что-нибудь случилось? — спросил Грейвз, очень надеясь, что это так и какое-нибудь событие отвлечёт его сейчас от мыслей о Криденсе.

— Новость пришла час назад, — Эйвери потёрся о его ладонь своей, на мгновение приоткрыл губы, потеряв спокойное выражение лица. — На Президента Пиквери совершено нападение.

— На Серафину…

Персиваль резко отстранил его от себя, быстро подошёл к группе волшебников.

— Известно, кто это сделал?

— А, Грейвз! — Юлий Малфой сделал знак, чтобы его пропустили. — Мне очень жаль.

— Она погибла? — он замер.

— Нет, нет… нападение было неудачным, — Малфой дружески похлопал его по плечу. — Ужасная новость. Я знаю, вы были близки.

— Мы дружили со школы, — Грейвз жадно окинул взглядом колдографии, разложенные на столе прямо посреди карт и фишек, машинально раздвинул их, чтобы не закрывали друг друга.

Пресс-департамент у Серафины всегда ходил по струнке, так и осталось — колдографии были чёткие, контрастные и внятные, как типографский шрифт. Место нападения не показывалось, на снимках был виден только убитый грифон и воздушные сани, обугленные от взрыва. Грифона было жаль — Серафина выпросила его у родителей в Ильверморни, на втором курсе, и сама научила летать под уздой. Бедный Пайналь…

Мадам Президент на снимках выглядела сурово и грозно, несмотря на суету колдомедиков на заднем плане и обожжённую половину лица. Она явно хорошо подготовилась для выступления на публику — платье и высокий тюрбан были новыми, прежние явно здорово пострадали от взрыва. Рядом с колдографиями лежал текст её выступления, Грейвз пробежал его глазами просто чтобы убедиться, что она, как всегда, не торопилась. Первое появление на публике сопровождалось самыми обтекаемыми формулировками — мы будем стойкими, мы не позволим, трудности не помешают нам, виновные, конечно же, будут сурово наказаны… Угу. Если их удастся найти, этих виновных. Персиваль покусал губу.

— Похоже, вы были правы, Грейвз, — негромко сказал статный немолодой волшебник с лучистыми светло-карими глазами.