Фандом: Малыш и Карлсон, который живёт на крыше, Приключения Пеппи Длинный чулок, Дядя Фёдор, пёс и кот, Винни-Пух. Кому суждено гореть, тот не утонет. Кто смел пировать на его похоронах, тому придется пережить крушение своих надежд. Сванте Свантесон никому ничего не обещал, но тем не менее возвращается из царства мертвых и даже заводит парочку новых друзей.
Добавить в моё избранное
63 мин, 21 сек 3206
Он сидит прямо в медотсеке, потому что каюту ему никто и не подумал выделить, и старается не обращать внимания на бухтение врача.
На экране кульмана — схема мехопингвина и длинная цепочка химических формул. Сванте долго смотрит на нее, потом решается: что бы там ни было, Эфраим заинтересован в Малыше, а Малыш заинтересован в уничтожении зомби и помощи немногочисленным оставшимся в живых друзьям, а значит — Эфраиму придется смириться с ответными требованиями. Малыш дополняет формулу парой коэффициентов и идет искать Эфраима.
Капитан «Атлантиса» находится на своем рабочем месте, он выбрит, помят и похмелен. Он выслушивает Малыша и громогласно хохочет:
— Малыш, тебе тридцать девять уже, а ты все еще веришь, что мир может прогнуться под тебя?
Сванте пожимает плечами:
— Можешь веселиться сколько угодно. Пока я не закончу с проектом против зомби и не передам его в Англию, я не сделаю ничего для твоей девочки.
— Ты же понимаешь, что у меня найдется чем на тебя надавить? — Эфраим подходит вплотную к Малышу. Наверное, это должно смущать, давить, мешать — во всяком случае так пишут в книжках по психологии, но Сванте все равно.
— Дави, — пожимает он плечами. — Только учти, что человеческий мозг — штука нежная и хрупкая, еще рехнусь, и кто тогда тебе поможет? А сосредоточиться на проекте «Пеппи» я все равно не смогу, если буду думать, что каждая минута все приближает и приближает гибель моих еще живых друзей. Ты, конечно, можешь сколько угодно прятаться на «Атлантисе», твое право. Но чем ты тогда лучше всех тех, кто привел Землю на грань гибели?
Эфраим останавливается и неожиданно хохочет.
— А ты не промах, — сквозь смех заявляет он. — Ладно, я тебе даже помогу, чем смогу, связь с кем надо организуем. И после обеда подходи ко мне в каюту, кое-что еще расскажу, вдруг поможет. Но только после обеда, а то ты совсем худющий, соплей перешибить можно.
Остаток времени до обеда Сванте и инженеры «Атлантиса» проводят, пытаясь установить связь с Лондоном. В дело идет многое из того, что было в механолете, но еще больше — из тех странных птиц, которые атаковали Сванте.
— Не обещаю, что связь будет достаточно устойчивой, — хмуро говорит через несколько часов инженер с пафосным именем Бриньольв (почему-то сочетание традиционно скандинавского имени и темной, почти черной кожи крайне веселит Малыша), — но попробовать стоит, все равно ничего лучше за пару часов мы не сварганим.
«История повторяется, — думает Малыш, дожидаясь, пока сигнал пройдет по сети ретрансляторов, — трагедия уже случилась, и очень не хочется, чтобы сейчас все превратилось в фарс». Но проходит минута, другая, пятая — и Малыш слышит голос Кристофера Робина.
— Нам по радио сообщили, что ты погиб, — говорит англичанин. — Не знаю кто, это было какое-то странное вмешательство в эфир, — уточняет Кристофер. — Пока держимся, — сообщает он, и в далеком голосе Свантесону слышится обреченность, — но зомби продвинулись километров на пятнадцать вглубь страны. Про Скандинавию не знаю, от них давно не было вестей, только Бирк с неделю назад приехал от вашего Министерства, сейчас у нас в конторе в основном обретается. Но больше никаких новостей. Буду ждать вестей, — говорит Кристофер Робин, и сердце Малыша болезненно сжимается: он не уверен, что опыты будут удачными, но уже пообещал, что вышлет все возможные разработки.
Малыш еще раз обещает, что при первой же возможности вышлет в Англию все имеющиеся наработки, возвращается в медотсек, заводит будильник на полтретьего — в это время по штатному расписанию «Атлантиса» заканчивается дневной прием пищи — и погружается в расчеты. По его прикидкам, первый пакет информации он будет готов передать уже вечером.
В каюте Эфраима все не так, как у Пеппи. Пара аляповатых африканских масок на стенах и чуть большая площадь — это все, что выделяет каюту капитана из ряда других помещений. Капитан сидит за столом и курит трубку с терпким, крепким табаком.
— Значит, слушай, — хмуро говорит Эфраим, — я тебе уже рассказывал про свою работу в «Биосибе». Был у меня там начальник, Федором Дмитриевичем звали. И я думаю, что надо бы тебе об этом человеке узнать побольше.
Эфраим резко рубит воздух кулаком, словно заранее отметая все возможные возражения.
— Понимаешь ли, я узнал этих галок, которые на тебя напали, — продолжает Эфраим будто сквозь силу. — Это разработки Федора, старые еще, он с ними в «Биосиб» и пришел когда-то. Ну, не точно с такими, но очень похожими. И потом тоже носился все, говорил, что сделает как минимум пяток модификаций этих птичек. Я работал с ним бок о бок, так что узнать его руку способен. К тому же мы когда-то с Федором обсуждали, какие же мрази устроили этот современный рагнарек, и боюсь, что идея с пожиранием пусть не солнца волком, но людей людьми могла у него в голове засесть. Так что я тебе чем-то могу попробовать помочь.
На экране кульмана — схема мехопингвина и длинная цепочка химических формул. Сванте долго смотрит на нее, потом решается: что бы там ни было, Эфраим заинтересован в Малыше, а Малыш заинтересован в уничтожении зомби и помощи немногочисленным оставшимся в живых друзьям, а значит — Эфраиму придется смириться с ответными требованиями. Малыш дополняет формулу парой коэффициентов и идет искать Эфраима.
Капитан «Атлантиса» находится на своем рабочем месте, он выбрит, помят и похмелен. Он выслушивает Малыша и громогласно хохочет:
— Малыш, тебе тридцать девять уже, а ты все еще веришь, что мир может прогнуться под тебя?
Сванте пожимает плечами:
— Можешь веселиться сколько угодно. Пока я не закончу с проектом против зомби и не передам его в Англию, я не сделаю ничего для твоей девочки.
— Ты же понимаешь, что у меня найдется чем на тебя надавить? — Эфраим подходит вплотную к Малышу. Наверное, это должно смущать, давить, мешать — во всяком случае так пишут в книжках по психологии, но Сванте все равно.
— Дави, — пожимает он плечами. — Только учти, что человеческий мозг — штука нежная и хрупкая, еще рехнусь, и кто тогда тебе поможет? А сосредоточиться на проекте «Пеппи» я все равно не смогу, если буду думать, что каждая минута все приближает и приближает гибель моих еще живых друзей. Ты, конечно, можешь сколько угодно прятаться на «Атлантисе», твое право. Но чем ты тогда лучше всех тех, кто привел Землю на грань гибели?
Эфраим останавливается и неожиданно хохочет.
— А ты не промах, — сквозь смех заявляет он. — Ладно, я тебе даже помогу, чем смогу, связь с кем надо организуем. И после обеда подходи ко мне в каюту, кое-что еще расскажу, вдруг поможет. Но только после обеда, а то ты совсем худющий, соплей перешибить можно.
Остаток времени до обеда Сванте и инженеры «Атлантиса» проводят, пытаясь установить связь с Лондоном. В дело идет многое из того, что было в механолете, но еще больше — из тех странных птиц, которые атаковали Сванте.
— Не обещаю, что связь будет достаточно устойчивой, — хмуро говорит через несколько часов инженер с пафосным именем Бриньольв (почему-то сочетание традиционно скандинавского имени и темной, почти черной кожи крайне веселит Малыша), — но попробовать стоит, все равно ничего лучше за пару часов мы не сварганим.
«История повторяется, — думает Малыш, дожидаясь, пока сигнал пройдет по сети ретрансляторов, — трагедия уже случилась, и очень не хочется, чтобы сейчас все превратилось в фарс». Но проходит минута, другая, пятая — и Малыш слышит голос Кристофера Робина.
— Нам по радио сообщили, что ты погиб, — говорит англичанин. — Не знаю кто, это было какое-то странное вмешательство в эфир, — уточняет Кристофер. — Пока держимся, — сообщает он, и в далеком голосе Свантесону слышится обреченность, — но зомби продвинулись километров на пятнадцать вглубь страны. Про Скандинавию не знаю, от них давно не было вестей, только Бирк с неделю назад приехал от вашего Министерства, сейчас у нас в конторе в основном обретается. Но больше никаких новостей. Буду ждать вестей, — говорит Кристофер Робин, и сердце Малыша болезненно сжимается: он не уверен, что опыты будут удачными, но уже пообещал, что вышлет все возможные разработки.
Малыш еще раз обещает, что при первой же возможности вышлет в Англию все имеющиеся наработки, возвращается в медотсек, заводит будильник на полтретьего — в это время по штатному расписанию «Атлантиса» заканчивается дневной прием пищи — и погружается в расчеты. По его прикидкам, первый пакет информации он будет готов передать уже вечером.
В каюте Эфраима все не так, как у Пеппи. Пара аляповатых африканских масок на стенах и чуть большая площадь — это все, что выделяет каюту капитана из ряда других помещений. Капитан сидит за столом и курит трубку с терпким, крепким табаком.
— Значит, слушай, — хмуро говорит Эфраим, — я тебе уже рассказывал про свою работу в «Биосибе». Был у меня там начальник, Федором Дмитриевичем звали. И я думаю, что надо бы тебе об этом человеке узнать побольше.
Эфраим резко рубит воздух кулаком, словно заранее отметая все возможные возражения.
— Понимаешь ли, я узнал этих галок, которые на тебя напали, — продолжает Эфраим будто сквозь силу. — Это разработки Федора, старые еще, он с ними в «Биосиб» и пришел когда-то. Ну, не точно с такими, но очень похожими. И потом тоже носился все, говорил, что сделает как минимум пяток модификаций этих птичек. Я работал с ним бок о бок, так что узнать его руку способен. К тому же мы когда-то с Федором обсуждали, какие же мрази устроили этот современный рагнарек, и боюсь, что идея с пожиранием пусть не солнца волком, но людей людьми могла у него в голове засесть. Так что я тебе чем-то могу попробовать помочь.
